А. Белоус - Кибероружие и кибербезопасность. О сложных вещах простыми словами

В считанные недели на фронты стали поступать сначала простейшие ватно-марлевые противогазы, к которым прилагалась бутылочка с раствором дегазирующего вещества, а вскоре и резиновые газовые маски с угольными фильтрами.

Попытки создать газы, проникающие сквозь угольный фильтр ни к чему не привели, т. к. моментально появились так называемые изолирующие противогазы, в которых человек просто напросто полностью выключен из окружающей атмосферы.

Все известные успешные атаки были осуществлены на совершенно не знающего о новом виде оружия, абсолютно неподготовленного и не имеющего средств защиты противника. Пока ОВ было новинкой, оно могло давать успех. Но очень быстро золотой век химического оружия закончился.

Да. химического оружия боялись. Боятся и сегодня. Не случайно, едва ли не первый предмет, который вручают новобранцу в армии это противогаз, и едва ли не первое чему его учат, так это быстро надевать противогаз. Но боятся все, а применять химоружие не хочет никто. Все случаи его применения во время Второй мировой войны и после нее носят либо пробный, испытательный характер, либо против мирного населения, не имеющего средств зашиты и не имеющего знаний. Так ведь, все это разовые случаи, после которых. начальники, их применившие, быстро приходили к выводу о нецелесообразности его применения. Поэтому на момент выхода в свет этой книги ХО стало одним из компонентов информационной войны. Примеры: пробирка с «белым» веществом, показанная с трибуны ООН перед ударом по Праку, информационное сообщение о химических атаках в Сирии, дело отравленных в Англии отца и дочери Скрипалей и т. и.

Основной целью включения в книгу этой главы, по замыслу автора, являлось технически аргументированно, на основе всем известной. но авторски систематизированной информации, донести до читателя тот очевидный нам факт, что в силу физических и технических ограничений, любое даже самое современное «классическое» оружие, не гарантирует победу любой из противодействующий (воюющих) сторон.

Учитывая достаточно широкую прогнозируемую читательскую аудиторию, в этой главе авторы хотели изложить ее итоги языком не техническим, а литературным, понятным не только техническим специалистам и военным.

И здесь мы не нашли ничего лучшего, как обратиться к материалу. опубликованному много лет назад популяризатором науки, талантливым писателем, философом и авторитетным футурологом Станиславом Лемом в его работе «Системы оружия двадцать первого века, пли Эволюция вверх ногами».

Ниже мы приведем основные цитаты и фрагменты текста из этой работы, а читатель пусть рассудит, насколько результаты анализа систем оружия двадцать первого века философа и писателя Лема соотносятся с вышеприведенными нашими техническими материалами этой аналитической главы.

Как пишет Лем: вскоре после атомного уничтожения Хиросимы и Нагасаки ученые основали ежемесячник «BULLETIN OF THE ATOMIC SCIENTIST» и на его обложке поместили изображение часов, стрелки которых показывали без десяти двенадцать. Шесть лет спустя после первых успешных испытании водородной бомбы они перевели стрелку на пять минут вперед, а когда и Советский Союз стал обладателем термоядерного оружия, минутная стрелка приблизилась к двенадцати еще на три минуты. Ее следующее передвижение должно было означать гибель цивилизации в соответствии с провозглашенной «Бюллетенем» доктриной: «ONE WORLD OR NONE». Считалось, что мир либо объединится и уцелеет, либо неизбежно погибнет. Ни один из ученых, прозванных «отцами бомбы», не предполагал, что, несмотря на нарастание ядерных арсеналов по обе стороны океана, не- 150

смотря но размещение все бо льших зарядов плутония и трития во все более точных баллистических ракетах, мир, хотя и нарушаемый «обычными» региональными конфликтами, просуществует до конца столетня. Ядерное оружие внесло поправку в известное определение Клаузевица («война есть продолжение политики другими средствами») — нападение заменила угроза нападения. Тогда же появилась доктрина симметричного устрашения, впоследствии названная просто «равновесием страха». Эту доктрину различные американские администрации выражали при помощи разных аббревиатур. Например, MAD (Mutual Assured Destruction — взаимное гарантированное уничтожение), доктрина, которая основывалась на так называемой Second Strike Capability — способности нанесения ответного удара подвергшейся нападению стороной. На протяжении десятков лет словарь уничтожения пополнился новыми терминами. В него вошли такие понятия, как All out Strategic Exchange, то есть неограниченный обмен ядерны-ми ударами; ICM (Improved Capability- Missile); MITRV (Multiple Independently Targeted Reentry Vehicle), то есть ракета, выстреливающая одновременно несколькими боеголовками, каждая из которых направляется к своей заранее намеченной цели; PENAID (Penetration Aids), то есть отвлекающие устройства в виде ложных ракет-приманок или боеголовок, ослепляющих радары противника; WALOPT (Weapons Allocation and desired Ground — Zero Optimizer); MARR (Maneuvrable Reentry Vehicle), то есть ракета, способная самостоятельно обходить противоракеты обороны и попадать в цель с точностью до 20метров от намеченной «нулевой точки», и т. д.

К числу ключевых понятий относилось время обнаружения баллистической атаки, зависевшее, в свою очередь, от способности распознания этой атаки. Хотя угроза атомной войны возрастала, когда равновесие сил нарушалось, и потому, казалось бы, в интересах антагонистов было как раз скрупулезное соблюдение этого равновесия (всего надежнее путем многостороннего контроля), подобный контроль, несмотря на возобновляемые раз за разом переговоры, установить не удалось.

Причин тому было много. К основной относятся навыки традиционного мышления в международной политике. Согласно этой традиции, следует призывать к миру к готовиться к войне, подрывая тем самым существующее равновесие сил вплоть до получения перевеса. Вторую группу причин составляли факторы, не зависевшие от образа мыслей людей в политической или какой-либо иной облает//. Речь идет о тенденциях развития основных технологий, используемых е военном деле.

Любая возможность усовершенствования оружия осуществлялась на практике в соответствии с принципам: «если этого не сделаем мы — сделают они». Поэтому и доктрина ядерной войны претерпевала различные изменения То она предполагала ограниченный обмен ядерными ударами (хотя никто не знал, что, собственно, могло стать надежной гарантией их ограничения), /по ставила целью полное уничтожение противника (и тогда все его население как бы превращалось в заложников), а /ио предусматривала уничтожение его военно-промышленного потенциала прежде всего.