Огнев Лаврентий Даниилович - [не]лишняя дружба (Рабочее название)

Так за околосамолетной болтовней, я и не заметил, как мы приехали. На ночь остановился в гостинице — с утра пораньше Андрей меня заберет.

16 июля 2007 года, 8 часов 05 минут, Таганрог, Испытательная база ТАНТК им. Г.М. Бериева

Побудку мне устроили и правда раннюю — мой наставник позвонил в семь. У как раз меня оставалось время на водные процедуры и завтрак.

По дороге на базу, Андрей предупредил меня, что официально я числюсь консультантом по бортовой электронике — я должен соблюдать конспирацию. Официально, я не допускаюсь до управления самолетом — только веду контроль работы бортовых систем.

Сейчас я сижу в кабине 'Бе-12'. По сравнению с 'Л-410' и 'Маллардом', 'Бериев' просто громадный — только в длину он превышает их вдвое, а по массе — почти в шесть раз тяжелее! Но, как ни странно, огромная птица не кажется сложно в управлении, хотя комфорта в ней меньше — гораздо шумнее и сильнее вибрации. Взлетает легко — ничего нового для меня нет, возможно благодаря тому, что весь радиообмен и навигацию обеспечивает мой учитель. Мы летим над водной гладью Азовского моря, делаем круг к заводскому гидродрому, будем отрабатывать посадку.

16 июля 2007 года, 15 часов 25 минут, Азовское море

Краткий отдых. Только что прикончили бутерброды и запили моим любимым зеленым чаем с жасмином из термоса. Андрей говорит, что если бы не чай, я был бы очень хорошим учеником, но как же можно пить такую муру.

Продолжаем наши упражнения. На самом деле начинает получаться неплохо — 'повторенье мать ученья' — я совершил сегодня семь посадок на воду! Настоящих, самостоятельных посадок!

Но вот уже пора назад, Андрей берет управление на себя, и в семь часов вечера мы приземляемся на аэродроме базирования. Почти сразу же, как я вышел из самолета и включил телефон, раздался звонок. Михаил Каценеленбоген сердитым голосом ворчал, что до меня целый день не мог дозвониться. Я рассказал ему о своих занятиях, повергнув беднягу в тяжелейший шок 'Так вы еще и летать не умеете!'. После ворчания начались новости. Важные!

Мой самолет готов! Сегодня его немного облетали, ведет себя просто отлично — проживет еще хоть сто лет, если буду хорошо ухаживать. В минусах — потеряли семьдесят пять килограмм грузоподъемности — плата за увеличенную прочность. Мне предложено приехать с деньгами на завод так скоро, как я смогу, но мягко говоря желательно успеть на этой неделе — тогда на следующей мой самолет покрасят (Михаил Семенович поинтересовался как именно — я ответил, что хочу видеть его с белым низом и бордовым верхом, как на одном из популярных фото в сети) и подготовят к транспортировке. Донор тоже был уже готов — как и говорил инженер мне на пользу пойдет сам фюзеляж и двигатели.

Я поделился новостями с Андреем, тот порадовал меня тем, что не видит смысла летать три дня, хватит и двух — получается у меня неплохо. Я тут же перезвонил Михаил Семеновичу и договорился о встрече в среду. Тот сразу назвал и требуемую сумму к оплате — сто сорок тысяч евро, чуть меньше максимальной оговоренной суммы, включая и оплату доставки самолетов к на ремонтный завод. Перед тем, как повесить трубку он сообщил, что внесет в план полетов на этот день и наш испытательный полет.

17 июля 2007 года, 20 часов 05 минут, Таганрог, Испытательная база ТАНТК им. Г.М. Бериева

Второй день обучения позади, мы снова вернулись на твердую землю! Недолгие, но интенсивные занятия окончены! Андрей говорит, что я, конечно, не ас, но со своей машиной теперь справлюсь — главное набираться опыта и найти толкового второго пилота, без него будет тяжеловато. Он шутит 'пусть тот будет хоть однорукий и одноногий, лишь бы мог придержать штурвал, да последить за приборами, пока ты в гальюн ходишь, а тут уже мозги нужны'.

Вообще Андрей оказался мастером шутить и травить байки, одна из них запомнилась особо... Ещё, когда Андрей показывал мне "Бешку", он обратил моё внимание на здоровенную трубу в отсеке радиста, на которой, собственно и было установлено его кресло.

— Видишь эту штуку? С её помощью, ребята из Мирного учинили грандиозный розыгрыш своему радисту. Вот смотри.

Мы перелезли через эту трубу на левый, по полёту, борт и через маленькую дверку, пригнувшись, прошли в следующий отсек.

— Вот видишь, — Андрей показал на установленный в нём агрегат — Это АИ-8, турбогенератор и заодно от него отбирают воздух на запуск двигателей. А труба в отсеке радиста — он показал на круглую крышку люка в передней переборке, — для его замены, при необходимости, чтобы не вскрывать борт. Через нее его спокойно вытаскивают через неё в бомбоотсек. Ну так вот.

Он открыл дверку в последний, хвостовой, отсек и пропустил меня. Я заглянул — в небольшом отсеке стояло, закреплённое застёжками, ведро с крышкой, явно сантехнического назначения.

— Вот — это бортовой гальюн, и он был одной из составных частей розыгрыша. В полку служил технарь-радист, ну и захотелось ему летать, прошёл ВЛК (врачебно-лётная комиссия), сдал зачёты, вылетел. Ну и, в одном из первых вылетов, его экипаж посетила светлая идея.

Он сделал приглашающий жест, и мы вернулись в отсек радиста.

— Сидит этот орёл на своём месте. Появляется штурман и проходит в хвост. Ну, типа всё понятно — приспичило человеку. Минут через пять появляется второй пилот :

— Где штурман?

— Да в гальюн пошёл.

— Его командир зовёт, — и тоже проходит в хвост.

Ещё через несколько минут появляется командир:

— Где эти два придурка?

— Ну, в хвост пошли.

— Я им сейчас...

И отправляется вслед за штурманом и вторым пилотом. Время идёт, радист ждёт, никто обратно не появляется. А эти орлы уже давно пролезли через эту самую трубу для замены турбоагрегата и спокойненько себе сидят в носу.

Радист, весь в непонятках, начал нервничать, сунулся в хвост, — а там никого, он орать по связи, а в ответ — тишина. Мужик в панику и решил прыгать. Штурман его еле успел за яйца поймать — тот уже люк открыл и щиток откинул.

Я, давясь хохотом, оценил букет эмоций, доставшийся радисту, а потом спросил:

— А что за щиток?

Андрей открыл дверку в правом борту отсека радиста, и показал мне на небольшой щиток, прижатый к борту и открывавшийся против полёта.

— Вот. Если его откинуть, то он отводит поток воздуха, позволяет радисту нормально покинуть самолёт.

А вообще, на "Бешке" покидание самолёта организовано оригинально. Мы, со вторым пилотом, — вверх на катапультах, радист — вправо через боковую дверь, ну а штурман — вниз, через люк в самом носу.

17 июля 2007 года, 8 часов 07 минут, Ростов-на-Дону, аэропорт

Южная эпопея закончена. Андрей отвез меня в аэропорт, мы тепло распрощались. Когда, еще на базе, я поинтересовался, что я должен за обучение, тот отмахнулся и сказал, что с давних пор должен Виссариону услугу и рад, наконец, отдать долг. Но без благодарности я его оставить не мог — по пути заехали в круглосуточный универмаг, где я купил ему в подарок красивый деревянный барометр, чем засмущал, но, похоже, очень обрадовал отважного пилота.