Радзивилл Ежи - Гении неба

Глаза супруги мрачно блеснули. Не знаю, чья это была личность — Мани или нет, но будь такая матерью моих детей — я непереживал бы, что с малышами что-то может случиться. Такая что угодно разнесет. Я нежно улыбнулся и погладил ее по плечу. Она попыталась ответить улыбкой, ее трясло, но она продолжала рассказывать:

— Императрица, все еще не отпуская морщинистой руки от моего рта, жарко зашептала: "Я уже немногое могу в этом гадючнике, но и не столь бессильна, как они думают. И не настолько мертва, чтоб не устроить побег. Но учти — он обойдется тебе дорого. Очень дорого! Ради меня, не ради Империи ты должна выжить, а об этой развратной шкуре я позабочусь сама. Помни, все, что бы тебе не досталось, оплаяено ее жизнью." Императрица захихикала и приобрела вид настоящей безумной старухи, но быстро спохватилась: "Времени так мало, я даже словом лишним не могу с тобой перекинуться! Проклятие династии Ра!" и швырнула мне жалкие лохмотья, приказав: "Ради твоей жизни, молчи и быстрей переодевайся! Снимай все с себя, до последней нитки!". Со старой служанкой, разостлавшей к тому времени поверх роскошного ковра плотную ткань, меня натерли грязью. Я от страха заплакала, никогда еще я так не боялась. А она, обдавая лицо смрадом разлагающейся плоти, шептала: "Плачь, девочка, плачь! Может быть тебе роскошно повезет и охранники не польстятся такой вонючей, отвратительной, голодной оборванной нищенкой!" Это все произошло с такой быстротой, что я едва почувствовала на лбу ее щеку, и она ушла. Служанка собрала холстину с просыпанной на пол грязью и моими вещами, на миг вышла из дверей и тут же вернулась за мной. Часовые возле дверей сидели на полу и как бы спали. "Отравлены" — бросила старуха и повела меня по запутанным переходам спящего дворца, замирая при каждом шорохе, — Мани сгорбилась и прошептала:

— Я надеялась, что нам повезет, что старуха выведет меня из дворца через какую-нибудь потайную дверь и я затеряюсь в утренней столице. Но я забыла, что моя мать была Императрицей. Она хотела, чтобы я выжила, но так, чтобы на всю жизнь возненавидела Империю и никогда не согласилась занять трон. И будь я проклята, если хотя бы подумаю о такой помощи кому бы то ни было!

Руки Мани постоянно шевелились, она часто дышала, в глазах стояла обжигающая боль:

— Струха внезапно схватила меня за плечо и ткнула куда-то пальцем. Я почувствовала, что горло охватила судорога и я могу только мычать. Она сунула мне в руки какую-то вещь, я взяла ее. Протащив меня еще по двум каридорам, она внезапно хрипло заорала "Держи вора!" и отдала меня выбежавшим солдатам. Мы были у самых дверей караульного помещения, и меня отдали им! Как нищенку, чтобы... Доблестные воины... Позабавились! — она выкрикнула это мне в лицо как обвинение, складываясь пополам и зарыдала, — Вот та тайна, которая сидела тебе поперек горла! Теперь ты знаешь, кто я — даже не нищенка, я принцесса-шлюха! Такая вот живучая, что пережила все это и потом на себя руки не наложила! Не сдохла...

Я обнял ее, но она оттолкнула меня:

— Оставьте меня! Вы все одинаковы!

Я вспомнил первый сексуальный опыт с ней и покачнулся от боли. Это было как внезапный удар в пах, боль просто парализовала меня. Волна стыда накрыла с головой, я кричал, плакал и провал памяти...

... Когда я очнулся, я лежал лицом вниз и грыз хрустящий, как сахар, песок. Внутренности разламывались от боли, но я уже мог взять себя под контроль:

— Отныне я не дам повода провоцировать себя, — невнятно пробормотал я.

— Что? — с интересом переспросил Тари, и не подумав пошевелиться.

— Шок, — более внятно пробормотал я, — От такого свихиваются, но мне вообще везет.

— Прости меня... — сказала Мани и я почувствовал ее руки на голове, — Прости, я же не знала, что тебе может быть так больно, прости!!!

— Боги простят. А я даже не человек, — выдохнул я. Меня снова трясло от ее голоса. Я не интересовался деталями — кто из них просит прощения, потому что я уже ненавидел их. Обоих. Ненавидел так, как не дано, к счастью, ненавидеть землянину двадцатого столетия. Так, как может ненавидеть только галаксмен, обернув свою ледяную, острую, как старинный титановый меч ненависть любовью. Жалея — до срока. Ничем не выдавая себя. Даже когда придет пора.

— Прости...

— Все хорошо, — безжизненно пробормотал я, — все великолепно.

И при этом подумал про себя: "Тебе не удалось убить меня. Ну, уж я не упущу своего часа."

По телу прокатилась последняя судорога боли, и наконец-то полегчало. Я медленно сел, повернулся к жене, отвалив по-идиотски челюсть, покрытую смесью крови, песка и слюны и посмотрел в ее очень разные глаза. Она содрогнулась. Та она, которая была внутри, профессионал, поняла, что мирное разрешение конфликта никогда не станет возможным, даже если нам предстоит биться в одной армии. Она не была дурой. Похоже, теперь ее не очень занимали подробности группенсекса в караулке. Так и оказалось на деле. Когда я утерся и холодно позволил продолжать, она торопливо рассказала, что утром ее вышвырнули в помойную яму, токуда она не помня себя от горя выбралась и поспешила уйти из города. И все такое. Я смотрел в мерно открывающийся рот, медленно отплевывался от песка и думал: "Ты многосмертна, но я буду искать тебя и убивать. Мучительно убивать раз за разом, пока не убью навсегда."

— Тебе очень плохо? — сочувственно спросила она, — Может, выпьешь чего-нибудь?

— Ты умница, мне не хватает доброй порции кофе с коньяком. И, конечно, сигареты, — улыбнулся я, думая: "Я буду ласкать тебя, я получу от тебя величайшие удовольствия, которые способен получить от женщины галаксмен, я буду упреждать каждое желание и копить ненависть. И однажды я получу свое, за каждое — особо."

Мани уже заказала все мне необходимое, но тут Тари приоткрыл глаза и повернулся к ней. Я с облегчением вздохнул:

— Все хорошо, что хорошо кончается.

Она поняла двусмысленность и тревожно вскинула на меня глаза, но я улыбнулся, поцеловал ее и сказал:

— Я весь в песке, отпусти меня искупаться. Я хочу побыть там один. А у моего драконодруга к тебе уже, наверное, есть пара вопросов.

— Есть, — подтвердил Тари.

— Кто я, чтобы возражать Вам? — прошептала она. Я снова улыбнулся:

— Тогда я пошел. Тари, развлеки гостью в мое отсутствие... Валькирия!

И я уже стоял на берегу озера. Капсула озабоченно пробормотала:

— Ты в порядке? Как твои рефлексы?

— Нормально.

— Боже, что с вами творилось! — вздохнула она, — Знаешь, я уже хотела вмешаться, но дракон бездействовал, и я тоже не стала лезть. Ограничилась непрерывным контролем функций твоего организма, чтобы вовремя реанимировать.

— Чертово восприятие, — проворчал я, влезая в кристально чистую воду, — Я чуть не свихнулся. Ух, хорошо-о!!! И червяк... Тьфу! Еще советовал жалеть эту садистку!