Дмитрий Красько - Отпущение грехов

Приемник издал еще один тяжелый вздох. Волосатый оставался неподвижным. Ружин хлопнул себя по лбу и разразился бурным идиотским смехом. Куда веселее: клиент пернул прямо в микрофон! Хорошо, что передается только звук, а то без противогаза пришлось бы совсем худо.

Но смех – смехом, а что-то Ружину все равно не понравилось. Что-то со звуком. Что – он точно сказать не мог, но присутствовало нечто неправильное. Внимательно осмотрев приемник, он сообразил: звук шел совсем не оттуда, откуда ему полагалось идти. Ружин поднес аппарат к уху и понял, что не ошибся. Большой динамик, расположенный аккурат над ручками настройки, при внимательном рассмотрении оказался бутафорией. Звук передавали два других, маленьких, расположенных по бокам.

Ружин нахмурился. Он доподлинно знал, что в такой технике за красотой гонятся в последнюю очередь, главное – удобство и функциональность. Никаких декораций здесь и близко быть не должно, это такой же нонсенс, как беременный мужик. Динамик, хоть и не рабочий, был приделан не зря. Этому была причина, и Ружин, мысленно закатав рукава, принялся доискиваться ее.

И нашел. Маленькая кнопочка сбоку, которую он принял сначала за переключатель диапазонов, открыла крышку-динамик, и взору Олега наконец предстал экран. Махонький, – шесть на восемь, – но достаточный для того, чтобы удовлетворить его запросы.

Ружин откинулся на спинку сиденья и довольно усмехнулся. Пока все шло гладко.

У киллеров не принято знакомиться друг с другом и уж тем более создавать клубы по интересам. Наемные убийцы вообще стараются не распространяться о своей деятельности. Заказы поступают анонимно, оплата происходит так же. Никто из моих заказчиков не видел меня в лицо, и даже диспетчер вряд ли рискнул бы проявить ко мне больший интерес, чем того требовало исполнение заказа. А оно не требовало вообще ничего – так что и для диспетчера я оставался анонимом. Одним из – сколько у него там было исполнителей? Не знаю; меня личность диспетчера тоже слабо интересовала. Дебил Ромео, наверное, ничего этого не знал, а потому порол откровенную чушь, вызывая в своих малолетних почитателях приступы неконтролируемого восхищения, а во мне – столь же неконтролируемого смеха.

Ну, да хрен с ним, с Ромео – однажды он договорится до заточки в сердце или чего-нибудь похожего. Речь обо мне. А я, не будучи знаком за руку ни с кем из своих коллег, тем не менее, был неплохо осведомлен о методах их работы – земля слухами полнится. Я прекрасно знал, что большинство предпочитает работать на выезде. И в этом мы с ними разнились. В выгодную сторону или нет – судить не берусь, однако, предпочитая работать в знакомой обстановке, я всегда вежливо, но твердо отклонял выездные предложения. Заработал сомнительную славу домоседа, зато был твердо уверен, что, действуя в своем городе, сумею рассчитать оптимальный вариант. А вот на чужой земле едва ли смогу сделать то же. Поэтому и предпочитал не рисковать. Поэтому и не выезжал никуда.

Однако нынче я все-таки выбрался из своей конуры и, сравнивая с прежним образом жизни, отправился к черту на кулички. Не так ли? Истинно. И это было не случайно. Побег от корешков Корнийца – всего лишь предлог, очень второстепенная причина, я наконец осознал сей факт. Вряд ли они смогли бы вычислить меня – куда более серьезных людей в свое время приходилось обводить вокруг пальца. Сорить деньгами я не привык, хотя жил, особо себя не стесняя, так что полученный за последний заказ гонорар на моем образе жизни сказаться не мог. У тех, кто захотел бы отомстить за депутата-директора, просто не было зацепок.

Нет, причина заключалась в том, что меня купили слова Ружина об отпущении грехов. Вот это действительно заманчивое предложение – особенно его часть, касающаяся перемены имени-фамилии и пластической операции. Когда я говорил, что не хочу ни того, ни другого, я не кривил душой. У меня действительно отсутствовало такое желание. Но дело в том, что, как говорится, наши желания с нашими возможностями не всегда совпадают по диаметру.

По сути, Ружин предложил мне спокойную старость – когда меня не будут тревожить ни различные представители различных государственных органов, ни кто-нибудь другой, желающий вспомнить мою бурно проведенную молодость. Разве что сны по ночам, но я не был к ним настолько чувствителен, чтобы просыпаться в холодном поту с вытаращенными глазами.

Предложение Ружина давало возможность уйти на покой; многие ли из наемных убийц могут похвастаться тем, что умерли естественной смертью – от окончательного одряхления организма? Если такие существуют, то один на тысячу. Это традиция: киллер переживает свою первую жертву максимум на два десятка лет. Чаще – на десять. Но большинство сходят с тропы в течение первых трех. Отсев. Я его прошел, я сумел перешагнуть – правда, всего полгода назад – десятилетний рубеж, но это совсем не значило, что везение продлится до бесконечности. Поэтому отвергать предложение Ружина в моем положении было совсем неумно. Хорошие деньги, спокойная старость – что еще нужно человеку? Я еще достаточно молод, чтобы жениться и постараться обзавестись детьми. Спасибо тебе, Олег Ружин, за шанс. Постараюсь им воспользоваться.

Администратор не обратил на меня никакого внимания. Человек с дипломатом. Ну и что? Сзади за пояс, прикрытый ветровкой, у человека засунут пистолет. В дипломате лежит трехлинейка в разобранном виде. Так что такого? Мало ли нынче придурков шатается по городу? И он отвернулся. Я отплатил ему той же монетой и гордо прошел мимо.

Агентство по прокату автомобилей находилось в отеле «Ангара». Впрочем, все три таких агентства находились в каких-нибудь отелях. Традиция. Я ничего не имел против. Поймав такси, сунул шоферу две сотни и с ветерком прокатился до этого самого отеля.

Девица-справочник, восседавшая за тумбочкой в углу огромного холла, мне понравилась. Мне вообще внешнее и внутреннее убранство «Ангары» понравилось куда больше аналогичного в «Сибири». Все было сделано для того, чтобы пустить клиенту пыль в глаза и под этим соусом выкачать из него по возможности большую сумму. Что ни говорите, а это приятное ощущение – когда размер твоих карманов сопоставляют с размерами сейфов Сберегательного банка. Хотя, конечно, что греха таить, возможности у них разные. Совершенно.

Я подошел к девице и мило и вежливо улыбнулся ей – не как назойливый приставала, а как почтительный клиент.

– Добрый день, – она сработала под манекен, и на губах, накрашенных темно-вишневой помадой, расцвела улыбка – фальшивая, как сад камней. – Чем могу вам помочь?

– Словом, – я тоже оскалился. – Всего одним только словом. Скажите, где у вас находится прокат автомобилей?