Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Киллер к юбилею

— Цюрих.

— Значит, швейцарская авиакомпания?

— Турецкая.

Китайгородцев улыбнулся, оценив шутку.

— Я не шучу, — покачала головой Аня. — Самолетом «Тюркиш Эйрлайнз» до Стамбула, потом уже из Стамбула — в Цюрих.

Анатолий поразился замысловатости маршрута. Что-то тут не стыковалось…

— Вы из Москвы вылетаете?

— Из Алма-Аты. Это ближе.

Вот оно что! Не из Москвы. Это чепуха, что Алма-Ата ближе. «Ближе» не всегда значит «удобнее». Просто Тапаев боится Москвы, старательно обходит ее стороной, запутывает следы, опасаясь, как бы его не перехватили по дороге в спасительный, как ему представляется, Лихтенштейн.

— Когда у вас вылет?

— Двадцать второго.

«И еще им надо до Алма-Аты добраться, — прикинул Китайгородцев. — Так что получается — сразу после празднества».

— Надолго? — поинтересовался он.

— Нет. У меня ведь учеба.

«Отец не сказал ей о том, что они уже не вернутся? Или возвращение всё-таки предусмотрено? Один только Тапаев это знает. Всё-таки вполне возможно, что они не вернутся. А дочери не говорит намеренно, опасаясь утечки информации. У неё — свои подруги, друзья…»

— Кстати, я вашего друга видел, — сообщил Анатолий. — Которого Виктором зовут.

— Когда? — опешила Аня.

Она ничего ещё не знает, оказывается. Ей не сообщили?

— Он приехал сегодня утром, — объяснил Анатолий. — А вы не знали?

— Нет!

Было видно, как разволновалась.

— Он в гостевом доме, — подсказал Китайгородцев. — На втором этаже, комната двадцать четыре.

Аня завела заглушённый на время их беседы двигатель снегохода.

— Гонец, который принес приятную весть, имеет право на исполнение одного желания, — быстро произнес телохранитель.

— Загадывайте! — засмеялась девушка.

— Хочу услышать ответ на такой вопрос. Чем ваш друг в этой жизни занимается?

— Он студент. Учится вместе со мной.

Вот это и заинтересовало Китайгородцева — что он студент. Потому что по возрасту Виктор был явно значительно старше Ани. Что предполагало наличие какой-то биографии.

— А раньше он чем занимался?

— Это уже второй вопрос, — напомнила девушка.

— И тем не менее?

— Я не знаю, если честно.

— А знаете его давно?

— Два года.

— И не в курсе его прежних занятий? — искренне удивился телохранитель.

— Он не рассказывает. А я и не спрашиваю, — ответила Аня. — Извините.

Развернула снегоход и умчалась, оставив Анатолия в состоянии некоторой задумчивости.

В каких случаях люди предпочитают не рассказывать о своём прошлом? Когда у них в прошлом было что-то такое, о чем рассказывать совсем не хочется…

Обнаженный до пояса Юра пригоршнями брал из сугроба снег, втирал его в раскрасневшуюся кожу и при этом громко матерился, облегчая тяготы утренней процедуры. Китайгородцев прошел в дом незамеченным. Дверь в комнату, в которой ночевал Юра, была приоткрыта. Телохранитель вошел туда, предварительно убедившись, что в коридоре никого нет и его никто не видит.

Подаренная случайным Юриным собутыльником куртка лежала на полу. Ещё на полу Китайгородцев обнаружил рубашку, рассыпанные в беспорядке сигареты, кожаный ремень и несколько московских газет за вчерашнее число. На вещах в распахнутой дорожной сумке покоилась барсетка. Но Анатолий первым делом быстро ощупал содержимое сумки. Ничего интересного для себя он там не нашёл. Тогда он занялся барсеткой. И первое, что увидел — паспорт. Юрин паспорт, родной! С его фотографией и его данными! Юрий Сергеевич Шалыгин. Не отдал Юра свой паспорт вместе с пальто…

Телохранитель ощупал куртку. Вот он, второй паспорт! Раскрыл.

«Так, Должанский Александр Александрович… Имя растяпы, отдавшего свой документ вместе с курткой? — Китайгородцев всмотрелся в фотографию. — Не Юрино фото, конечно. Но какая-то неуловимая схожесть присутствует. Вот если Шалыгину, к примеру, прическу изменить, просто постричься «под Должанского»?.. Уже неплохо. Уже близко к оригиналу! Что ещё? Юра — поупитаннее. Ну, так фотография когда делалась! Будем считать, что поправился с того времени. И потом — Шалыгину надо немного щуриться, когда он этот паспорт будет кому-то предъявлять. И тогда, если не смотреть слишком внимательно, можно паспорт Должанского принять за Юрин…»

Анатолий пока не делал никаких выводов. Он просто размышлял — мог бы Шалыгин использовать в случае необходимости паспорт этого растяпы Должанского или не мог? Получалось, что мог. Телохранитель и не задался бы таким вопросом, если бы не те странные следы на Юриной рубашке… Такие следы обычно оставляет плечевая кобура. Кобура, в которой носят оружие!

Тем временем за окном стих производимый непроспавшимся гостем шум. Китайгородцев поспешно вышел в коридор. Через мгновение хлопнула дверь.

— О! — сказал Шалыгин, увидев в коридоре Анатолия. — Привет, Сибирь!

— Здравствуйте! Я рад вас видеть живым и здоровым!

— Ну что со мной может случиться?

— Э-э, не скажите. Вчера-то — ещё немного — и эта злобная псина добралась бы до вас.

— Я бы отбился.

— Хочется надеяться. Зачем же вы вышли из дома?

— Спьяну, — легко объяснил тягу к ночным прогулкам Юра. — Пошёл мужика того искать. Чтобы паспорт ему вернуть, в общем. Ха-ха-ха!

— А свой у него — забрать. Да?

— Ага!

— Может, вы ему его и не отдавали?

— Отдал. Вместе с пальто. Это точно.

— Ну, надо же, — притворно вздохнул Анатолий. — Придется того мужика разыскивать, чтобы произвести обратный обмен?

— Ага. Ченч, в общем.

— И ещё, — произнес Китайгородцев, сохраняя доброжелательную беззаботность во взгляде. — Мой товарищ вчера у вас по поводу оружия интересовался. Вы извините его за назойливость. Просто мы — из охраны, а у нас тут — режим и свои правила. Извините ещё раз.

— Да ладно, какие проблемы? Ну, спросили и спросили. А оружия у меня нет. И не было никогда.

— Даже газового?

— Даже газового.

А следы на рубашке — есть. Вот загадка!

Телохранитель распрощался с Юрой и пошёл к Богданову.

— Андрей Ильич! — сказал он начальнику тапаевской охраны. — Для тебя есть пионерское задание. Ты ведь тут на территории каждый кустик знаешь? Представляешь, где что можно спрятать? Ты бы прошёлся, посмотрел, не сделал ли кто закладку на территории…

— Какую закладку?

— Спрятал что-нибудь. Только ты лично, а? Чтобы никто не знал. Только ты и я.

— А что искать?

— Сам увидишь.

— Нет, скажи. Мне так легче будет сориентироваться.

— Там будет пистолет, Ильич. Пистолет в плечевой кобуре. Что такое плечевая кобура, ты, надеюсь, знаешь?

— Ты уверен, что пистолет? — спросил Богданов, явно опешивший от подобного поворота беседы.

— Не уверен, Ильич, врать не буду. Но не исключаю, что он есть. Ты бы посмотрел, а?