Сергей Дышев - Танкист из штрафбата

Задача была поставлена простая: уничтожить ДОТ. Двадцать восемь бойцов, вооруженных винтовками, ручными гранатами, бутылками с зажигательной смесью, и один ручной пулемет. Строй стоял угрюмой молчаливой стеной.

После нескольких пристрелочных выстрелов гаубицы ротный посмотрел на часы: 7.15 – время начала атаки.

– Вперед! – приказал Зверев.

Связист неожиданно для себя порывисто обнял ближайшего к нему бойца, хлопнул по плечу другого, взмахнул рукой, как черту подвел, пронзительно, по-петушиному крикнул:

– Ребята, была не была! За мной!

И первым выскочил из окопа.

Они были смертниками, но других вариантов у Зверева не было. Они полягут, но проявятся замаскированные огневые точки укрепрайона. Жестокая арифметика войны – заплатить малой кровью, чтобы избежать большей. Этой арифметикой руководствовались начальники, когда его штрафников бросили, заведомо зная результат, на минное поле. Так, ценой своих жизней, они расчистили на этом поле проход для других. И это была правда войны: если бы начали разминирование участка, враг тут же сосредоточил бы там огонь артиллерии и подготовил силы. И трудно сказать, какие потери были бы в последующем наступлении.

Стылая тишина разорвалась звуком выстрела немецкого миномета. Пронзительный свист – и взрыв снаряда перед самой цепью взвода. Потом заговорил пулемет, огонек пламени выдал его в ДОТе, следом защелкали винтовочные выстрелы.

В бинокль Зверев отчетливо видел, как залегли бойцы, как что-то кричал им связист, спрятавшийся за валуном. Он хотел поднять их в атаку, но, видно, понял, что никакие силы не заставят их сделать это. Связист призывно махнул рукой и первым пополз по-пластунски. За ним, обратной дороги нет, поползли остальные.

– Давай, связист, перебежками, – не отрывая глаз от бинокля, произнес Зверев.

И тот будто услышал его, вскочил, обернувшись, крикнул что-то, пробежал вверх по склону и вновь рухнул на спасительную землю. За ним отчаянно рванули бойцы. А мины падали все ближе, пулемет строчил почти без остановок, а взвод не продвинулся и до середины склона.

«Два-три рывка – и ребята у стен ДОТа, – сжал кулаки Зверев, – вот только хватит ли их еще на один рывок».

Связист вскочил, побежал изо всех сил по склону, за ним, пригибаясь, припустили бойцы.

Четыре или пять человек остались на склоне, раненые или убитые – успешно поработал миномет.

Немцы, видно, этого и ждали: к обстрелу подключились еще один пулемет и миномет. Все ближе мины, все ближе. Связиста разорвало прямым попаданием – был человек, и нет его… Еще одна мина уложила двух бойцов на левом фланге, остальных выкосили перекрестным огнем пулеметы.

Еще некоторое время вел огонь пулеметчик ручного пулемета, который занял грамотную позицию между двумя валунами. Он послал несколько очередей в амбразуру ДОТа, не давая фрицам, которых нащупал в окопах, поднять головы.

– Эх, продержался бы часок, – без надежды в голосе сказал Зверев стоявшему рядом командиру батареи.

И уже через пару минут взорвавшаяся рядом мина поставила точку в этом неравном единоборстве.

– Все пристреляли, суки, – заметил артиллерист.

Зверев посмотрел на часы:

– Через сорок минут в атаку пойдет третий взвод. Огневой вал начинаем и заканчиваем по моей команде. Через твоего корректировщика.

– Я буду с вами на командном пункте, – сказал артиллерист.

Выйдя от командующего, комкор попросил его адъютанта, худощавого старшего лейтенанта, соединить его со штабом корпуса. Дежурному офицеру он сказал всего пару слов:

– Вызовите Чугуна на командный пункт.

Во дворе Васильев приказал дожидавшемуся его водителю:

– В штаб корпуса!

По дороге генерал обдумывал план выполнения поставленной задачи. Шансов на успех этой авантюрной затеи, конечно, было мало. И тем тщательней и серьезней должна быть подготовлена эта фантастическая операция.

– Королевская охота… – проворчал Васильев вслух.

В штабе его уже ждал комбриг Чугун. Генерал пожал ему руку. Вместе они вошли в кабинет.

– Эти лихачи, которые угнали немецкий танк, живы? – без предисловий спросил он.

– Башнер и радист в бригаде, живы и здоровы. А насчет командира Родина и механика-водителя Деревянко сказать ничего не могу.

– Это как же тебя понимать, Василий Иванович? – недовольно спросил Васильев.

– Товарищ генерал, они были арестованы, осуждены трибуналом и отправлены в штрафную роту. Дальнейшая их судьба мне неизвестна.

– Да что за ерунду ты говоришь! Лучших танкистов! За что?

– Командира взвода Родина – за самовольное оставление подразделения, механика-водителя Деревянко – за попытку совершения дезертирства и перехода на сторону врага…

– Да что за бред? Кто это затеял?

– Наши – оперуполномоченный и следователь СМЕРШа.

– Почему мне не доложили?

– Докладывал, товарищ генерал, в рапорте в штаб корпуса.

Васильев ничего не сказал, подошел к карте, висевшей на стене.

Где-то на полосе наступления армии готовилось нанести удар подразделение «Королевских тигров».

И где-то, может быть, прямо сейчас в цепях штрафников идут в атаку разжалованный взводный и его механик-водитель, которым командующий поставил задачу преподнести, как на блюдечке, один экземпляр этого чудо-юдо танка. Вот такой парадокс. И вытащить, вызволить ребят, отменить решение трибунала может только вышестоящий прокурор.

Васильев показал Чугуну на карте район обнаружения «Королевских тигров» и рассказал о готовящейся операции.

– Готовь группу в составе трех экипажей. Подбери самых надежных, отчаянных и удачливых ребят. Обращаю внимание: подготовку группы и задачи операции хранить в строжайшей тайне. В помощь дам двух старших офицеров разведотдела корпуса.

– Я понял, товарищ генерал!

– Завтра к 15 часам представить план подготовки спецгруппы. Свободны!

Комбриг вышел. Минуту Васильев пребывал в раздумье. Командующий четко выразил пожелание поручить операцию танкистам бригады Чугуна. И это пожелание в устах командующего равносильно приказу. И для рядового, и для генерала однозначно: ты должен принять все меры, приложить все усилия и инициативу для его выполнения.

Васильев снял трубку телефона и попросил соединить его с заместителем командующего армии Максимовым. Знал его еще с Финской войны, вместе воевали в одной дивизии командирами полков, приятельские отношения сохранили и сейчас. К счастью, Максимов был не в войсках, как обычно, а на командном пункте.

– Слушаю тебя, Григорий Семенович, – раздался в трубке его характерный басок.

– Помощь нужна, Юрий Петрович. От «первого» получил задачу подобрать экипаж для выполнения важного задания. Он назвал конкретно этот экипаж. И надо же, двое – командир и механик-водитель – по глупости угодили в штрафную роту. Буквально вчера увезли…