Андрей Левин - Желтый дракон Цзяо [другая редакция]

«А ты, как и прежде, не в меру любопытен», — отметил про себя Желтый Дракон и небрежно

ответил:

— Нет. Тем более что мы не имеем к могильнику никакого отношения.

— Значит, существует какая-то еще солидная организация, кроме вашей, — Туку явно не хотелось уходить от этой темы.

— Вполне возможно. Пока меня это не волнует.

— Я понимаю, понимаю. У вас и без этого забот хватает, не правда ли?

— Да, вы, безусловно, правы, дорогой Тук, — с глубоким вздохом ответил Желтый Дракон. — Проблем у нас больше чем достаточно. Взять хотя бы последнюю партию девиц, на которую вы вывели моих людей. Нам с большим трудом удалось их пристроить. За них давали буквально гроши…

— Не может быть! — притворно изумился Тук. — Это был прекрасный товар… Одна только дочка вашей давнишней знакомой чего стоит. А ведь я потратил на ее поиски почти год… Только из уважения к вам.

— За это я вам благодарен. Но остальной товар, если говорить честно, был второсортным. Я очень вас просил бы в дальнейшем, дорогой Тук, учесть мои пожелания. Я понимаю: после того как в Индокитае к власти пришли коммунисты, вы оказались почти монопольным поставщиком. Я не возражал, когда вы подняли цену. Но согласитесь, что пять тысяч долларов за девицу — это сумма, за которую хотелось бы получить достойные образцы.

— Вы несправедливы ко мне, уважаемый Джо, — тяжело вздохнул Тук. — Мы ведь с вами давние друзья, и, смею вас уверить, я никогда не позволил бы себе…

— Уважаемый Тук, — снова перебил собеседника Желтый Дракон, — не принимайте столь серьезно мои слова. Я сказал это так, между прочим.

Они сидели на маленьких квадратных скамеечках за квадратным столиком, уставленным яствами. В комнате, которую освещали лишь два шестигранных разрисованных фонарика, свисавших с потолка над самым столиком, царил приятный полумрак. Мягкий красноватый свет покоился на хрупком фарфоре двух изящных старинных ваз в бело-голубых тонах, создавая впечатление, что внутри их находятся лампочки, и бархатил шероховатую поверхность патины на бронзовой курильнице. Тук философствовал.

— Красноречие и острый ум способствуют беспорядкам, — вещал он не спеша, с наслаждением отправляя в рот дольки вываренного в бульоне ласточкиного гнезда. — Литература и музыка способствуют распущенности нравов, доброта и человеколюбие — мать проступков. Когда потворствуют беспорядкам и распущенности нравов — они распространяются. Если у проступков есть мать, она способна плодить их бесконечно. Там, где существуют беспорядки и распущенность, народ сильнее своих властей. А что делать, что бы власти оказались сильнее народа? Умело управлять им, поддерживать порядок. И наводить порядок следует еще до того, как вспыхнут беспорядки. Если же этим начать заниматься позже, то беспорядок только усилится. Чтобы сохранить порядок, нужно управлять людьми не как добродетельными — тогда они еще больше распускаются, а как порочными — тогда они полюбят порядок…

Он налил в маленькую чашечку из кувшина, сделанного в форме большого иероглифа, подогретое рисовое вино, отпил глоток и продолжал:

— Если управлять людьми как добродетельными, они начинают излишне любить друг друга. Тогда проступки скрываются. Если управлять людьми как порочными, они не доверяют друг другу. И тогда проступки выявляются и жестоко караются. В этом случае наступает образцовый порядок. И его должно поддерживать наказаниями. Чем больший трепет вселяет кара, тем лучше для самих же людей. Они будут уважать тех, кто стоит над ними, а это значит — уважать самих себя. А уважение к своим правителям означает, что люди будут готовы ради них на все — даже на смерть.

— Мне нравятся ваши рассуждения. Тук, — произнес Желтый Дракон, — в них ощущается какая-то… незыблемость. Именно образцовый порядок способствует жизнестойкости и неуязвимости наших священных союзов.

Тук поднял чашечку с рисовым вином.

— Я совсем замучил вас классикой, дорогой Джо. Это из «Книги правителя области Шан». И знаете, кто меня заставил разыскать и почитать эту книгу? Пекин. Когда там начали критиковать Конфуция и Линь Бяо, то цитировали именно это сочинение. Конечно, я боюсь континентального Китая. Он угрожает нашей свободе, но это другой вопрос.

Поставив на стол чашку, хозяин особняка вытер губы салфеткой.

— Да, чуть было не забыл. У меня к вам есть одна просьба.

— Я вас слушаю.

— Эта просьба не столько моя, сколько моих друзей. Но все же я прошу отнестись к ней внимательно.

— К чему слова, Тук. Я сделаю все, что в моих силах.

— О, в ваших силах я не сомневаюсь, — улыбнулся Тук.

Он разжег кальян, затянулся с громким бульканьем и отложил его.

— Я буду с вами откровенен, Джо. Речь идет о секретных документах Пекина, которые должны были попасть в Малайзию. Я не знаю содержания документов, но мои друзья считают, что это очень важные бумаги. Они пытались их перехватить, но неудачно. Бумаги вез один человек из Бангкока на небольшом суденышке — «Тумасик». Судно потерпело кораблекрушение в начале января.

«Так вот почему ты в первый день интересовался могильником на Блаканг-Мати, — подумал Желтый Дракон. — Уж не Лим ли вез документы? Странно, Красный Жезл мне ничего об этом не говорил. А героин он, очевидно, выхватил у тебя из-под носа».

Желтый Дракон уже злорадствовал по поводу того, что он не заплатит Туку за героин ни цента.

— До катастрофы на судно было совершено нападение, — продолжал тот, — а труп человека, у которого находились бумаги, оказался почему-то на Блаканг-Мати. Того, кто забрал бумаги, удалось разыскать. Это некто Фан — бывший артист из Шанхая. Он держит театральную труппу в Сингапуре и, вероятно, возглавляет какую-то солидную подпольную организацию, которая в будущем может стать для вас конкурентом.

— У ваших друзей неплохо поставлена информация, — заметил Желтый Дракон, — если они смогли узнать такие подробности, несмотря на катастрофу и отсутствие свидетелей.

— Случайность, — бросил Тук. — Шхуну, которая должна была напасть на «Тумасик», чтобы перехватить документы, опередил этот самый Фан. Но люди со шхуны подобрали в море матроса с «Тумасика». Он рассказал о нападении и о том, что один из пиратов работает в береговой полиции Сингапура. Разыскать его, а затем выйти на этого Фана оказалось делом несложным. Но буквально на следующий день Фан куда-то исчез. Правда, за документами охотились их владельцы. Может быть, они и спугнули Фана. Я был бы вам обязан, дорогой Джо, если бы вы попытались разыскать его. У меня есть его фотографии. Смею вас уверить, мои друзья щедро оплатят услугу.

«Ну что ж, Красный Жезл, — усмехнулся в душе Желтый Дракон, — ты скрыл от меня свое прошлое и пытался утаить бумаги. Ты забыл, что любая добыча принадлежит только мне и никому больше. Это тебе дорого обойдется. От меня-то ты вряд ли уйдешь. Вот теперь я получил вразумительное объяснение тому, что ты решил поменять имя и распустить своих оборванцев. Только нужно будет подумать, стоит ли возвращать бумаги друзьям уважаемого Тука. Может быть, кто-то за них заплатит больше?»