Уилбур Смит - Хищные птицы

Он передал конец цепочки своему лейтенанту.

– Хорошенько присмотри за ним, Изикиел, – сказал он по-арабски, чтобы монах его понял. – И дай ему то, что он заслужил.

Изикиел повел монаха прочь, а Шредер выждал несколько минут, пока не услышал в темноте сдавленный изумленный хрип и негромкий свист воздуха, вырвавшегося из перерезанного горла.

Изикиел вернулся молча, вытирая кинжал о складки тюрбана.

– Ловко сработано, – одобрил Шредер.

– У меня острый кинжал, – ответил Изикиел и сунул кинжал обратно в ножны.

Шредер ступил на первую ступеньку лестницы и начал подниматься вверх. Через пятьдесят футов он добрался до узкой амбразуры, прорезанной в стене. Ее ширины едва хватило для того, чтобы он протиснул в нее свои мощные плечи. Внутри, в крошечной каменной келье, его ждал другой монах.

Люди Шредера один за другим поднимались следом и пролезали в щель, пока наконец помещение не оказалось забито людьми.

– Сначала веди нас к мальчишке, – приказал монаху Шредер, положив руку на его костлявое плечо.

Отряд пошел в темноте по узким извилистым коридорам, и каждый держался за плечо шедшего впереди.

Они снова и снова поворачивали в темном лабиринте, пока наконец не очутились у винтовой лестницы и не увидели впереди слабый свет. Он становился ярче, по мере того как они крались дальше, и вот наконец перед ними появилась дверь, по обе стороны которой горели в кронштейнах на стене факелы. На пороге лежали два стража, оружие валялось рядом с ними.

– Убить их! – шепотом приказал Шредер Изикиелу.

– Они уже мертвы, – возразил священник.

Шредер толкнул одного стража ногой: рука мужчины безжизненно упала в сторону, из его пальцев вывалилась чаша с отравленным медовым напитком.

Монах постучал в дверь условным стуком, и внутри отодвинули засов. Дверь распахнулась, за ней стояла няня с ребенком на руках. Ее глаза расширились от ужаса в свете факелов.

– Это тот самый?

Шредер приподнял край одеяла и всмотрелся в милое смуглое лицо ребенка. Тот спал, и его темные кудри слегка повлажнели от пота.

– Да, это он и есть, – подтвердил монах.

Шредер схватил няню за руку и рывком поставил ее рядом с собой.

– Теперь веди к той штуковине, – негромко велел он монаху.

Они направились дальше, еще глубже в путаницу темных залов и узких коридоров. Наконец подошли к другой крепкой двери, обитой железом; перед ней лежали тела четырех отравленных монахов, еще корчившихся в агонии. Проводник присел на корточки рядом с одним из них и пошарил в его рясе. Вскоре он поднялся, держа в руках большой железный ключ. Монах вставил его в замок, повернул и отступил в сторону.

Шредер шепотом подозвал Изикиела и передал ему няню:

– Следи за ней как следует!

Потом он шагнул к двери и взялся за бронзовую ручку. Когда дверь распахнулась, предатель и банда налетчиков отшатнулись от ослепительного света, хлынувшего изнутри, из подземного крипта. После темноты коридоров сотни свечей казались солнцем.

Шредер перешагнул через порог, но даже он запнулся и неуверенно остановился. Он смотрел на табернакль, накрытый сверкающей парчой. Ангелы на крышке как будто танцевали в колеблющемся свете, и Шредера вдруг охватило чувство религиозного благоговения.

Он инстинктивно осенил себя крестом. Потом попытался шагнуть вперед, чтобы схватиться за ручки ящика, но словно наткнулся на некий невидимый барьер, остановивший его. У Шредера все сжалось в груди, дыхание стало хриплым и трудным. Ему вдруг непонятно почему захотелось развернуться и убежать. Он отступил на шаг назад, прежде чем осознал, что делает. И медленно, пятясь, вышел из часовни.

– Изикиел, – пробормотал он, – я присмотрю за женщиной и ребенком. А вы с Мустафой заберите ящик.

Эти двое мусульман не страдали религиозными сомнениями; они с готовностью вышли вперед и схватились за ручки ящика. Табернакль оказался на удивление легким, почти невесомым. И они без усилий вынесли его.

– Лошади будут ждать нас у главного входа, – сказал Шредер проводнику по-арабски. – Веди нас туда!

Они снова быстро зашагали по коридорам. В какой-то момент они неожиданно натолкнулись на священника в белой рясе, который вышел навстречу им из-за поворота коридора. В слабом свете факелов он увидел скинию в руках двух вооруженных солдат и закричал от ужаса, сразу упав на колени. Шредер вел женщину левой рукой, а в правой держал обнаженный меч Нептуна. И он одним ударом в грудь мгновенно убил коленопреклоненного священника.

Все остановились ненадолго, прислушиваясь, но ничьих голосов не услышали.

– Пошли! – приказал Шредер.

Проводник вдруг снова остановился.

– Вход совсем близко. И в сторожке рядом с воротами дежурят трое.

Шредер и сам уже заметил слабый свет фонарей в открытой двери.

– Я должен оставить вас здесь, – сказал проводник.

– Иди с богом! – ироничным тоном ответил ему Шредер.

Предатель резво бросился прочь.

– Изикиел, поставьте ящик. Идите в сторожку, разберитесь там.

Двое исчезли в коридоре, а Шредер крепче сжал руку няни.

Трое мужчин тихо прошли вперед по коридору. Изикиел проскользнул в комнату стражи. Мгновение-другое там было тихо, потом раздался грохот, как будто что-то упало на каменный пол.

Полковник поморщился, но уже вновь воцарилась тишина, и Изикиел вернулся.

– Готово!

– Ты стареешь и становишься неуклюжим, – выругал его Шредер.

Он повел свой отряд к массивной двери. Понадобилось три человека, чтобы поднять тяжелые балки, запиравшие ее; потом Изикиел повернул рукоятку примитивной лебедки, и дверь откатилась в сторону.

– Держитесь плотнее! – предупредил солдат Шредер.

Он бегом вывел их через мост к каменистой дороге. Остановившись в пятне лунного света, один раз негромко свистнул. Послышался приглушенный стук обутых в башмаки копыт – оставленные при лошадях люди вывели животных из укрытия.

Изикиел поставил Скинию на грузовое седло запасной лошади и надежно привязал. Налетчики схватили поводья своих лошадей и вскочили в седла.

Шредер забрал спящего ребенка из рук няни. Мальчик что-то сонно пробормотал, но Шредер успокоил его и устроил на передней луке своего седла.

– Убирайся! – сказал он няне. – Ты больше не нужна.

– Я не могу оставить моего малыша! – громко, взволнованно воскликнула женщина.

Шредер снова наклонился и одним ударом меча Нептуна убил няню. Оставив ее лежать у дороги, он повел отряд прочь от монастырских стен.

– Двое наших монахов сумели последовать за богохульниками, когда те убегали, – объяснила Юдифь Назет Хэлу.

Даже перед лицом катастрофы ее губы оставались тверды, глаза смотрели спокойно и решительно. Хэл восхищался силой ее духа; теперь он понимал, как она смогла принять на себя командование разбитой армией и повести ее к победе.