Уилбур Смит - Хищные птицы

А потом чей-то одинокий голос выкрикнул:

– За эль-Тазара!

Моряки взвыли и захохотали так громко, что их должны были услышать даже эль-Гранг и махараджа, стоявшие перед шелковым шатром на холме над заливом и смотревшие, как гибнет их флот.

– Эль-Тазар! Эль-Тазар!

Хэл кивнул рулевому:

– Уходим отсюда, мистер Тайлер, будьте любезны.

Когда они уже пробирались между горящими корпусами и плывущими по воде обломками, медленно подходя к узкому выходу из залива, выстрелила пушка с одного из дрейфующих дау. Ядро разбило поручни и пролетело над открытой палубой. Каким-то чудом оно не задело никого из артиллеристов и полуголых лучников. Но Стэн Спарроу стоял у поручней на противоположной стороне, командуя батареей… и раскаленное железное ядро срезало ему обе ноги чуть выше колен.

Хэл инстинктивно рванулся вперед, чтобы помочь ему, но остановил себя. Капитана не должны были касаться раны и смерть… но он почувствовал сильную боль потери. Стэн Спарроу был с ним с самого начала. Он был хорошим человеком и товарищем.

Когда Стэна уносили, матросы прошли мимо Хэла. Он видел, что лицо Стэна стало мертвенно-бледным, что он истекает кровью. Он быстро угасал, но увидел Хэла и с огромным усилием поднял руку, чтобы коснуться лба.

– Хорошие были денечки, капитан… – пробормотал он, и его рука упала.

– Попутного ветра, мастер Стэн, – ответил Хэл. Как только Стэна унесли вниз, он снова повернулся к заливу, чтобы никто в свете пожара не мог видеть его скорби и горечи.

Наконец они вышли из залива и повернули на север, к Митсиве, а небо позади них продолжало пылать от сотворенного ими ада. Командиры подразделений подходили к Хэлу по одному, чтобы рапортовать. И хотя Стэн Спарроу оказался единственным убитым, еще троих ранило мушкетным огнем с дау, мимо которых они проходили, а одному раздавило ногу при отдаче кулеврины. Хэл полагал, что это небольшая цена, и все же он горевал по Стэну Спарроу, хотя и понимал, что это слабость.

Хотя Хэл был измучен и у него болела голова от грохота сражения и порохового дыма, он был слишком взвинчен, чтобы спать, а его ум бурлил чувствами и сменяющимися мыслями. Оставив руль Неду Тайлеру, он ушел на нос, чтобы прохладный ночной воздух помог ему успокоиться.

Он продолжал стоять там в одиночестве, когда наступил рассвет. «Золотая ветвь» уже приближалась к Митсиве. И тут он увидел три красные китайские ракеты, взвившиеся в небо с высоких утесов над заливом.

Это был сигнал от Юдифи Назет, настойчивый зов. Хэл почувствовал, как от страха участился его пульс, и тут же повернулся и закричал Эболи, стоявшему на вахте:

– Поднять три красных фонаря на грот-мачту!

Три красных огня означали, что Хэл увидел ее сигнал.

Он подумал, что Назет, конечно, слышала канонаду и видела пламя. И хочет услышать рапорт о сражении. Но почему-то знал, что дело не в этом… и все же надеялся отогнать внезапный ужас, накативший на него.

Было уже совсем светло, когда они подошли к берегу. Стоя на носу фрегата, Хэл первым увидел лодку, что помчалась от причала навстречу им. Уже с расстояния в два кабельтова он узнал стройную фигуру у единственной мачты. Сердце Хэла подпрыгнуло, вся грусть улетела прочь, сменившись жарким предвкушением.

Голова Юдифи Назет не была покрыта, и ее лицо окружало облако темных волос. На девушке была кольчуга, на поясе висел меч, стальной шлем она держала под мышкой.

Хэл почти бегом бросился на полубак и крикнул рулевому:

– Развернись немного! Пусть лодка подойдет к борту!

Юдифь Назет буквально взлетела по веревочному трапу, и Хэл увидел, что ее прекрасное лицо искажено от испуга и потрясения.

– Благодарю Бога за то, что Он вернул вас так быстро! – сказала она, и ее голос заметно дрожал от волнения. – На нас свалилась чудовищная катастрофа! Я и слов не могу найти, чтобы ее описать…

На копыта лошадей они надели кожаные башмаки, чтобы животные тише ступали по каменистой почве. Монах ехал рядом, но Корнелиус Шредер на всякий случай, просто из осторожности, надел на его талию тонкую стальную цепочку, другой конец которой обернул вокруг собственного запястья. У монаха были блудливые глаза и похожее на хорька лицо, и Шредер совершенно ему не доверял.

Они ехали по узкой долине колонной по двое, и, хотя луна взошла уже час назад, каменные склоны все еще хранили солнечный жар. Шредер выбрал пятнадцать самых надежных человек из своего полка, и все они сидели на самых быстрых лошадях. Сбруя была тщательно закутана в ткань, оружие – тоже, так что отряд не издавал ни звука в ночи.

Внезапно монах вскинул руку:

– Стойте!

Шредер шепотом повторил его приказ.

– Я должен пройти вперед, проверить, свободен ли путь, – сказал монах.

– Я пойду с тобой.

Шредер спешился и укоротил цепочку. Они оставили отряд на дне пересохшего русла реки и полезли вверх по крутому склону.

– Вон тот самый монастырь.

Монах показал на массивную прямоугольную глыбу на горе над ними, закрывающую половину звезд ночного неба.

– Две вспышки, потом еще две, – сказал он.

Шредер направил маленький потайной фонарь вверх, на стены монастыря, и быстро открыл задвижку, прикрывающую огонь. Два раза, потом после паузы еще два.

Они ждали.

Ничего не происходило.

– Если ты обманываешь меня, я тебе снесу голову тупой стороной меча, – прорычал Шредер и почувствовал, как маленький монах задрожал.

– Еще раз посигналь! – умоляющим тоном попросил он, и Шредер повторил сигнал.

Внезапно на стене вспыхнул слабый огонек. Он мигнул дважды и погас.

– Можем идти, – взволнованно прошептал монах, но Шредер его сдержал.

– А что ты сказал тем людям в монастыре, которые помогут нам войти?

– Им сказано, что мы тайно уведем императора и унесем табернакль в безопасное место, чтобы спасти мальчика от убийц, посланных вельможами группы Галла, которые хотят отобрать у него корону Престера Джона.

– Хороший план, – пробормотал Шредер и потащил монаха вниз, туда, где их ждали лошади.

Проводник повел их дальше. Они поднялись по другому глубокому ущелью и наконец оказались перед могучими стенами.

– Лошадей оставьте здесь, – шепнул монах прерывающимся голосом.

Люди Шредера спешились и передали поводья двум товарищам, оставленным для присмотра за животными. Полковник повел отряд за монахом к стене. С нее уже свисала веревочная лестница, но в темноте Шредер не мог разглядеть края стены.

– Я выполнил свою часть сделки, – сказал монах. – Наверху вас встретят другие люди. У вас с собой обещанное мне вознаграждение?

– Ты хорошо постарался, – с готовностью согласился Шредер. – Деньги в моей седельной сумке. Один из моих людей проводит тебя обратно к лошадям и отдаст их тебе.