Николай Иовлев - Поединок

Увидев, что я очухался и даже предпринимаю какие-то телодвижения, полосатик, занявший место рядом с водилой, кричит мне, для убедительности помахивая перед собой пистолетом:

— Быстро лечь, дурик, и не двигаться, а то пристрелю! Лечь, я сказал!

Вытягиваюсь на животе в проходе между сиденьями. Полосатик уже отвернулся, напряженно глядя вперед. Они, вероятно, собираются таранить тюремные ворота. Мотор завывает все надсаднее, будто зверь, угрожающе требуя не становиться на его пути.

Сейчас будет удар! Хватаюсь за вмонтированную в пол ножку сиденья. Судя по реву двигателя, из него выжимают максимум возможностей.

— Гаси-и!!! — в некоем злорадном азарте вопит полосатик, размахивая стволом перед собой…

Столкновение с воротами сопровождается менее чудовищным, нежели я предполагал, сотрясением. Кузов автобуса при ударе швыряет несколько вбок — от заноса задних колес. Лобовое стекло обваливается в салон россыпью льдинок. Однако в целом скорость катафалка не погашена. Долей мгновенья позже приходит звук: сочный хруст сминаемого в лепешку металла, треск швов салона и лопающихся боковых окон, шелест просыпавшихся на приборную панель осколков стекла и, наконец, перекрывающий все своей гулкой мощью грохот падения снесенных ворот…

Водитель отчаянно выворачивает баранку, стараясь вернуть катафалк на заданный курс, а полосатик открывает огонь из пистолета через широкую амбразуру вывалившегося лобового стекла. В кого он стреляет — мне не видно. В боковые окна с пола я вижу лишь высокую мрачную стену, увенчанную витками колючей проволоки. Это означает, что мы еще не вырвались с территории тюрьмы-больницы. Оглушительные выстрелы звучат один за другим почти с равными паузами, наполняя салон катафалка пороховой гарью. Словно огрызаясь, раздаются ответные щелчки — какие-то сухие и блеклые по сравнению с огневой мощью нашего оружия. Как видно — скраденные расстоянием. Несколько пуль визгливо прошивают салон катафалка насквозь. Стараюсь слиться с резиновым полом, не поднимая головы. И вовремя: всем телом катафалк сотрясается от нового удара. Что это? Нас взорвали? Подбили фугасом? Бросили гранату? Боковым зрением вижу отлетающие в сторону железные листы. Мы вышибли вторые ворота — вот что это было! Водитель резко выворачивает баранку влево. Автобус сильно накреняется. Не перевернулся бы! Двигатель теряет обороты, ревя в изнеможении. Его переключают на другую передачу — и он, словно в благодарность, завывает с удвоенной энергией. Чувствуется, что мы летим во весь дух. Выстрелы теряются где-то далеко позади. Еще одна пуля, пропоров обшивку кузова, со свистом проносится мимо. Скорость резко падает. Что это? Неужели неполадки с мотором? Нет, всего лишь поворот. Еще один. Слава Богу! И снова — полный вперед! О Господи, неужели я вырвался из плена? Нет, еще будет погоня, а впереди, на дорогах, нас ждут вооруженные посты. Но я почему-то верю, что с этими лихими парнями мне посчастливится уйти от любой погони, прорваться сквозь любые посты.

Давайте, ребята, давайте! Вся надежда теперь только на вас. В руках ваших — моя жизнь. Вы можете убить меня — прямо сейчас, всего одним выстрелом, а можете спасти. Спасите меня, ребята!

Изуродованный катафалк мчится по набережной Невы. Только Нева может быть такой широкой.

— Сваливаем! — орет водила, показывая полосатику пальцем куда-то в сторону реки.

Полосатик, понятливо кивнув, на ходу открывает дверь. Существенно сбросив скорость, водила просит полосатика подержать руль, а сам ныряет под него к педалям, над чем-то там колдуя несколько секунд, а затем, бросив шоферское кресло, в два прыжка оказывается возле распахнутой двери. Катафалк продолжает самостоятельно двигаться по прямой. До поворота, повторяющего изгиб Невы, остается еще метров около ста пятидесяти.

— Погнали! — вопит водила, хлопая полосатика ладонью по плечу.

Опустившись на нижнюю ступеньку трапа, полосатик отпускает поручень и, оттолкнувшись по ходу движения автобуса, прыгает на асфальт. Что там происходит с ним дальше — мне не видно. Его маневр повторяет напарник. Все: я — один в катафалке. Братва меня бросила. Ни пули я не получил, ни даже слова прощального не удостоился. Прочь отсюда, пока не поздно. А может, прыгнуть за руль и попытаться уйти от погони? Прошибить тараном все преграды? Нет, это равносильно самоубийству. Или пристрелят, или не совладаю с управлением. К тому же — куда ехать? Короче — прыгать надо. Немедленно! Бандюги знали, что делать. Все у них, должно быть, просчитано.

Спрыгнув на нижнюю ступеньку, толкаю полуприкрытую от инерции движения дверцу и, решившись, соскакиваю на дорогу. Благо, катафалк телепается по ней уже со скоростью телеги. Даже не упав, хотя и качнувшись изрядно от потери равновесия, во весь дух несусь к набережной, утыканной какими-то строительными конструкциями, интуитивно чувствуя, что именно среди них я смогу отыскать необходимое укрытие. Катафалк продолжает двигаться вперед. Встречные машины, истошно сигналя, шарахаются от него в стороны.

Подбежав к основательному бетонному забору, бескомпромиссно отрезающему какое-то строительство на берегу от посторонних, не долго думая падаю ничком и, вжавшись в пыльный асфальт, проползаю под забором по-пластунски. Уже легче: с посторонних глаз долой.

Время еще раннее, на стройплощадке — никого. Повсюду — бетонные плиты, сваи, обрезки труб. Чуть поодаль — строительный вагончик-бытовка. Вот туда-то мне и надо. Да побыстрее.

Перебираясь через бетонные конструкции и огибая штабеля заготовленной арматуры, спешу к цели, как вдруг в поле моего зрения на глади Невы появляется небольшой катер с пассажирами. Взрыхлив воду позади себя в белые буруны, он с упрямым тарахтеньем, не слишком вяжущимся с его неказистым видом, устремляется, перерезая Неву несколько наискось, к противоположному берегу.

Пассажиров катера я узнаю с полувзгляда. По крайней мере — двоих. Да, это они, мои спасители. Лихо у них все продумано. На том берегу прыгнут в машину — и поминай как звали. А то еще посреди Невы с аквалангами исчезнут. Не удивлюсь, если так оно и будет. Бойкий народец. Лихой. Иначе и не скажешь. Спасибо, ребята, что подкинули меня попутно. Дальше уж я сам что-нибудь выдумаю. А вам — счастливого пути. И не приведи Господь встретиться с вами на узкой дорожке.

Восседающий на корме незнакомый мне крепыш неожиданно оборачивается. В руке у него штуковина наподобие трубки радиотелефона. Короткая антенна, поймав солнечный луч, вспыхивает огненным клинком. Пока я тщетно соображаю, что бы могла означать эта штуковина, где-то далеко сзади раздается взрыв, истинная сила которого явно скрадывается расстоянием. Оборачиваюсь. Облако серо-черного дыма, повиснув на некоторой высоте от земли, медленно смещается в сторону. Хотя разглядеть, от чего это облако отделилось, мешает бетонный забор, я и так знаю, что взошло оно над катафалком. Уничтоженным с помощью радиоуправляемого взрывного устройства. Для чего это понадобилось бандитам? Должно быть, как отвлекающий маневр. Теперь все силы преследования будут брошены к взорванному автобусу. Пока разберутся, что к чему, пройдет какое-то время. Вполне достаточное для того, чтобы беглецы смогли скрыться. Ну дела! Не удивлюсь, если в запасе у братанов затихарен еще какой-нибудь фокус. И даже не один.