Александр Полюхов - Операция «Джокер». Личный шпион Президента

Свободе, на которую надеялся, в которой вновь найдется место жене и сынишке. Пусть и не сразу, через год, не раньше, обязательно найдется — так обещал Алехин. «Как он? Удачно прыгнул?» — обеспокоился Жулин и тут же забыл, ибо увидел, как дважды мигнул синий огонек. Едва заметный, указывающий место выхода на противоположный берег.

Человек в ночи выглядел пугающе: с наростом прибора ночного видения на голове восседал на квадроцикле, напоминая кентавра, нарисованного черными чернилами на чуть менее черном фоне. «Садись, — прошептал, похлопав рукой в перчатке по седлу за своей спиной. — Я за тобой». Прокравшись на самом тихом ходу метров триста, «кентавр» предложил пассажиру одеть комбинезон: «Иначе замерзнешь или поцарапаешься». Дальше гнал резво по накатанной через поле грунтовке, аппарат подбрасывало и трясло, но ездок рулил уверенно и умело. За холмом ждал «робинзон», из которого вылез второй мужчина, сел на квадроцикл и исчез в темноте.

— Доводилось летать на вертолете? — поинтересовался проводник.

— На таком маленьком нет, — содрогнулся Физик при виде «яйца» с тонюсеньким хвостиком и добавил. — На сперматозоид смахивает.

— Гляжу, юморной! — заржал грузный пилот. — Час с небольшим лету.

— Куда летим?

— Я по делам в село Константиново, где Сергей Есенин родился. Это в Рязанской области. Тебя высажу почти там же, на грузовой станции железной дороги. Одежду и денег дам, а уж дальше ты сам. Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо огромное, вы так любезны. Больше мне ничего не надо, — ученый вновь прислушался к внутреннему голосу, убедился, что не лжет сам себе, что Тень его не ухватит, уловив фальшь. — Теперь я свободен!

Дальнейший маршрут Арсений заранее выучил на зубок: найти стоящий состав, везущий «уазики» из Ульяновска в Абхазию, передать привет от «Бобра» старшему чоповцу, сопровождающему груз. Тот должен постричь наголо и доставить по «железке» до Сочи, где следовало пристроиться на каботажное судно, идущее в Крым. На полуострове требовалось найти некого Вячеслава Талого, по словам Алехина, очень известного в Севастополе персонажа, и произнести слово «Стокгольм». Тот поможет справку об освобождении из колонии (Жулин проверил пластиковый конверт в кармане) обменять на паспорт и вообще устроиться. Справка, как уверил чекист, настоящая, выдержит проверку, если полицейские пристанут. «Но ты же Физик, — заверил Матвей Александрович, — им и оставайся для окружающих, тогда ни один мент тобой не заинтересуется».

«Летчик» метался по номеру. Ночь, выходить подозрительно, да и куда пойдешь в распроклятом Ульяновске. Надо что-то решать, что-то делать! Только попал впросак: собирался отыметь Россию сразу в две женские дырочки, а попал ровно посередине. Цэрэушники устроили пальбу у дома Дрика, завалили мента, что «Бобер» порекомендовал литовцу, вот-вот попытаются похитить Жулина и Щеглова — опять, поди, стрелять станут. Если спецгруппу положат, как того, что грохнули при нападении на бывшего вице-губернатора, то и ладно. От нее ниточка к нему, Алджимасу, не потянется. С «Бобром» хуже: тот может фээсбэшникам шепнуть про интерес скупщика металлолома к покойному Дрику и про мента, что продался «туристам». Наконец решение пришло: надо связаться с преступным авторитетом, купить молчание, при необходимости принудить к молчанию. Бандит словно ждал звонка, сразу согласился встретиться в порту, типа, проконтролировать, закончена ли погрузка на самоходку «Волга-Дон».

— Игорь Дмитриевич, — Опер тронул за плечо задремавшего руководителя операции, — тут новости пришли.

— Американцы зашевелились?

— Нет, они по-прежнему в режиме ожидания — который час неподвижно лежат в засаде. Хорошая выучка и нервы крепкие у парней.

— Дифирамбы поешь противнику? — проворчал Чудов. — Докладывай.

— «Наружка» сообщила: литовец сделал звонок «Бобру». Они встретились в порту, поднялись на борт судна и начали оживленно беседовать, точнее, спорить.

— О чем?

— Ветер сильный с реки — направленный микрофон ничего не записал. Потом, когда оба подошли к открытому грузовому люку, Алджимас столкнул в него авторитета.

— О как! Пауки в банке кусают друг друга.

— Насмерть: «Бобер» погиб — шею сломал или еще что.

— Точно?

— Когда Алджимас уехал с места, сотрудник НН спустился и проверил. Бандит упал с высоты метров восемь на железки: рваные раны, кровопотеря. В общем, готов. Какие будут указания?

— Брать литовца немедленно и колоть по горячим следам.

— Есть.

— Вот и упростилось уравнение: один мертв, второй арестован, — не без удовлетворения произнес Чудов.

— Третий пропал, — добавил Федор.

— Кто?

— Жулин исчез в Москве.

— Ёжкин кот! С ним же охрана!

— Прохлопали олухи. Вышел у церкви в Иславском и с концами. Ищут, уверены, что найдут: профан в оперативных вопросах — долго не пробегает.

— Оно так, — протянул старший товарищ. — В Иславском, говоришь…

Внедорожник сбросил скорость и свернул на улицу коттеджного поселка. Луч лазера широкого спектра ослепил водителя, машина вильнула и попала колесом в кювет. Лежавший в бурьяне оперативник тут же прострелил обе передние покрышки. Скривился, когда послышались негромкие, отчетливые щелчки: прибор бесшумной стрельбы приглушил выхлоп, но у «Макарова» не самый тихий затвор. Выбирать не приходилось: разрешено использовать только русское оружие, доступное на местном черном рынке. Из мрака появились тени, окружили наклонившийся автомобиль. Командир достал из рюкзачка кумулятивное взрывное устройство для вскрытия бронированной дверцы и упал, как подкошенный. За ним и остальные рухнули. Снайперы били по «туристам» с удаления, с четырех сторон. Ранить своих не опасались: угол возвышения позволял пулям безопасно уйти в землю, пробив вражеские тела. Из укрытий-окопчиков, из замаскированных лазов в заборе выскочила группа захвата. Пошел процесс, цели которого — изъятие оружия, недопущение самоубийства преступника (того, кого руководство приказало лишь ранить), предотвращение использования противником средств связи, закрепление улик. В дополнение к установленной в поселке закрытой системе видеонаблюдения теперь в ручном режиме работали операторы. Водителю внедорожника сняли поляризационные очки, оказали медпомощь. Двум пассажирам на заднем сидении она не потребовалась — манекены не чувствительны к яркому свету.

— Как по маслу, Матвей! — голос Чудова в опертелефоне звучал радостно и возбужденно. — Есть «теплый» и три «холодных», как ты и заказал.

— Не я, а ты. Могу уже приехать поспать в гостиницу?

— Отдыхай, дружище! Здесь сами разберемся.

— До завтра, — Алехин положил трубку и протянул руку к Шпагиной.