Александр Полюхов - Операция «Джокер». Личный шпион Президента

Пленный уже догадался, каков будет первый приказ русских: потребуют, чтобы передал сигнал об успехе операции, ее второго и третьего этапа. «Стоп! Чекист упомянул взрыв в институте! Мы же туда не добрались!?»

Чудов пожал руку Оперу.

— Отлично сработал, Федор. Поезжай в НИИ, разберись там со взрывом: техногенный или диверсия.

— Для операции «Джокер» лучше бы первое. Хуже, если мы проморгали альтернативную группу. Хотя вряд ли.

— Лучше, хуже! Мне с минуты на минуту позвонит, сам знаешь, кто. Что скажу?

— Логично, чтобы № 1 звонил товарищу Григу. НИИ — его епархия.

— Не умничай! Пулей давай.

— Есть.

— И совет прими: не убивай больше никого, закрой личный счет.

— Так я…

— Вижу, втянулся чересчур, нравится тебе это дело. Хватит уже, иначе после Ульяновска будешь заниматься исключительно канцелярщиной в ОФ.

— Не против, — соврал Опер и для убедительности добавил. — Виола будет довольна.

«Боже, в кого мы превратили нормального парня! — мысленно перекрестился Игорь. — Сумеет ли вернуться к обычной жизни?»

Алехин ужасно хотел спать, а не ложился — страшно. Только кофе уже не могло обмануть рецепторы, мелатонин хлынул в кровь, веки опустились сами собой. Так в кресле и задремал. Через два часа проснулся от стука в дверь, бодрый и выспавшийся. Радостно — Серая река не явилась, снов вообще не видел. Неловко подогнутая рука затекла, едва замок открыл. На пороге охранник.

— Матвей Александрович, что ж вы трубку не берете? Москва названивает.

— Мобильник забыл в НИИ. Память ни к черту!

— Вот, воспользуйтесь нашим терминалом с шифрацией.

В ухо раздался громогласный поток слов, ключевыми из которых прозвучали «немедленно», «вылет», «Москва».

— Генерал, убавьте звук, а то до инфаркта докричитесь — вашего ли, моего ли. Хозяин не обрадуется. Разберусь тут и прилечу.

— Там полк ваших, наших и прочих разбирается, — шеф СБП умерил тон. — Не представляете, что здесь творится. Самолет под парами, ждем вас через три часа.

— Понятно: через три часа.

Принять душ и переодеться — несбывшаяся мечта. Взял с вчера собранную сумку с вещами, вышел из отеля, посмотрел на неоновое название «Барселона» и громко расхохотался: «Я ЭТО СДЕЛАЛ! Счастливо оставаться, Симбирск». Телохранитель раздраженно шептал в рукав — машина задерживалась. Раннее утро, улицы пусты. Хотя из-за угла уже показался первый пешеход — старушка с дурашливым пудельком.

— Доброе утро! — разведчик выплеснул на нее хорошее настроение.

— Мой Барсик умеет какать на деревья, — последовала неординарная реакция.

— Неужели, — обескуражено отреагировал москвич и внезапно вспомнил, что недавно действительно видел какашку, приклеенную к стволу сантиметрах в тридцати над землей. — Поздравляю.

— К «Бельведеру», — скомандовал водителю подъехавшего автомобиля.

— Велено в аэропорт.

— Мне выйти и взять такси?

— Извините, — охранник ткнул локтем шофера. — По Карла Маркса гони, заскочим.

Жучка обрадовалась Матвею, огорчилась, что оторвали от теплой подстилки. Сойдя с крыльца, сделала лужицу и весело заскочила в салон. В самолете совсем не боялась, хотя летела в первый раз. Интересно обнюхивать сиденья, на которых столько важных людей сиживало, жаль без четвероногих друзей.

Не нравилось, что босс сравнивает с ищейкой. Тупая тварь идет, уткнувшись носом в землю, пока не найдет конец следа. А там — животное, падаль или дерьмо, что поручили, то и вынюхивает. Приходится — редко — искать и преступника. Долго и утомительно. Женщине казалось более верным сравнение с грейхаундом. Та осмотрит местность, а угол зрения — 270 градусов, сразу выделит интересный объект и рванет к нему по прямой. Потом, если требуется, борзая пустит в ход слух и чутье. Быстрее добирается до добычи и не грызет или рвет, а аккуратненько прокусывает клыками и каюк. От того длинные челюсти зовутся щипцами. Именно ими контрразведчица и стремилась схватить «крота» за шкирку, сломав ему психологический хребет.

— Макалистер убит, остается шеф УПРО. Только он мог выдать сеть наших агентов, а вчера в России имели место еще два ареста. С марками ситуация прояснилась. Чего ждем?

— Провала в Ульяновске. Но операция прошла, похоже, успешно. Изъяли документальные материалы, похитили пару ученых, лабораторию взорвали. Поступило подтверждение о закупке для вывоза в Европу научного оборудования под видом лома.

— Не верю. ФСБ пускает пыль в глаза, чтобы вывести из-под подозрения «крота», — распалялась женщина.

— Правильно, не верь, Поли. Служба у нас такая. Сейчас шеф УПРО упивается успехом. Надо усилить наблюдение, чтобы не смылся, если спецгруппа не появится через несколько дней. А я полагаю, не появится.

— Почему?

— Больно спокойная пришла шифровка из Ульяновска, беспроблемная. Боюсь, русские за яйца взяли оперативников и те поют сладкие песни. Думаю, ФСБ хочет отследить канал отхода группы, прокачать ее членов. Потом запустит легенду прикрытия, чтобы списать аресты на вымышленные обстоятельства. Типа, «полиция на шоссе случайно остановила для рутинной проверки автомашину…»

— То есть, опять выжидаем?

— Точно. Ты расслабься: выпей, трахни кого-нибудь, займись шоппингом.

— С собакой нельзя, — охрана сделала серьезные лица. — Не положено.

— Без собаки не поеду, — Алехин откровенно стебался — доброе настроение не покидало и после перелета. — Буду у ворот сидеть, пока Хозяин не начнет меня искать и не вставит вам фитиля.

Бойцы переглянулись, старший снял трубку проводного телефона, побормотал и махнул рукой.

— Пусть в тачке сидит с водилой, в техзоне. Вам пешочком придется.

— Боюсь заблудиться, нужен провожатый.

— А то! Двое проводят — у нас усиление.

— Спасибо, служивый. У тебя, небось, бутерброды с колбасой заначены? Собачка-то не ела сутки.

— Так и быть, — вошел в положение тот, что моложе, — поделюсь.

Ждать пришлось долго. Только Лидер в тот день не принял, передал: «Быть к завтраку».

Радость уже перекипела, превратилась в тихое мурлыкание где-то внутри: «У меня внук и внучка». Поделилась с подругами и прожужжала уши коллегам по редакции, а логического завершения, вернее, начала восторг так и не обрел. Проклятый Алехин, с ним бы в первую голову обсудить новость из Калифорнии, опять запропастился. Носа не кажет, на связь не выходит. Нашлепать бы по попе или голову оторвать — Анна кипела возмущением. Причем кипение происходило где-то рядом с мурлыканием, ориентировочно, в районе желудка. Вспомнила про забытый ужин, поборола искушение открыть холодильник, заварила похудательный чай — хоть иллюзия борьбы с излишним весом. Годы! А так хотелось бы быть молодой, способной еще завести ребенка. «Ой! Не машина ли въехала в ворота? — поспешила во двор. — Матюша! И не один, с собакой!»