Джордж Джозеф - Три чужака

Толстячок покачивался на каблуках, крепко стиснув пальцы с длинными ногтями.

— Никогда больше этого не делай, Милч! — повторил он глухо.

— Хорошо. Ты держи рот на замке, и будем друзьями. Можешь курить свою дрянь, пока не сдохнешь.

— Никогда больше этого не делай, Милч, — еще раз повторил Доктор, начиная дрожать. — Я не переношу боли. И не позволю, чтобы ты мне делал больно. Не позволю. Ни тебе, ни другим.

Тесс взяла его за руку, и толстячок с удивлением обернулся.

— Вы что-нибудь сможете сделать для Терри, Доктор? Я уверена, что, если вы захотите, то сможете.

Он посмотрел на нее, и во взгляде его появилась теплота.

— Что же вы от меня хотите, милая девочка? — вежливо осведомился он.

— Спасите Терри.

— Не трогай ребенка, Доктор, — вмешался Милч. Руку он держал в кармане.

Тот не обратил на его слова никакого внимания и подошел к мальчику.

— На спасение один шанс из десяти, — сказал он как бы самому себе.

— Оставь ребенка, — спокойно повторил Милч.

— Хочешь, чтобы он умер? Ты этого хочешь, Милч? — рявкнул Рэд.

Доктор повернулся.

— Да, этого! — воскликнул он. — Ведь ты этого хочешь, Милч?

В его слабом голосе появились обвинительные нотки. И тут же, словно испугавшись своей дерзости, он замолк.

— Да. Это все упростит.

Вдруг раздался сардонический смех Доктора.

— Ты когда-нибудь слышал о Гиппократе, Милч?

— Нет. Кто это?

— Так, один, кому я однажды принес клятву. Потом я о ней забыл, а теперь вот вспомнил. Много времени мне на это понадобилось…

Он сел на диван, взял Терри за руку и долго смотрел на спящего ребенка.

— Послушай, Доктор… — начал спокойным тоном Милч.

— Помолчи. Я думаю.

Лицо Милча было совершенно бесстрастным. Не сводя глаз с врача, он подошел к дивану.

— Оставь ребенка, Доктор. Послушай старого друга Милча. Будешь слушаться, разрешу тебе покурить.

Никакого результата.

— Чем он болел? — спросил Доктор у Тесс.

— Ничем. Всегда был здоровым ребенком.

Точными, ловкими движениями врач стал раздевать малыша. Он передавал одежду Тесс, которая ее аккуратно складывала. Затем завернул малыша в одеяло и обратился к Рэду.

— Что у вас в ванной есть?

— В каком смысле?

— Дезинфицирующее что-нибудь? Опасная бритва? Или новые лезвия? Вата?

— Это все есть, — ответил Рэд и направился в ванную, сопровождаемый Доктором, который, сгибая и разгибая, разминал свои пальцы.

Тесс расплакалась. Рик обнял ее за плечи, и почувствовал щекой прикосновение шелковистых волос.

Дэнни курил одну сигарету за другой, не сводя испуганного взгляда с Милча.

Тот подошел к окну.

— Он от наркотика совсем тронулся.

— Пошел в задницу! — заорал попугай.

Милч повернулся и сильно пнул клетку, взлетевшую под самый потолок. Разъяренный попугай бил крыльями о прутья клетки. Несколько зеленых перьев упало на пол.

Доктор вышел из ванной, за ним Рэд.

— Мы ему вырежем аппендикс. Надеюсь, руки мои меня не подведут. У мальчика нет даже одного шанса из десяти. Если я не возьмусь за операцию, он сегодня умрет. Надо попробовать, терять нам нечего.

Плащ его висел на гвозде за дверью. Доктор сунул руку в один из карманов плаща, вытащил оттуда шприц, осмотрел его и улыбнулся. Слегка смутившись, он взглянул на Рэда.

— Прошу меня извинить, — тихо сказал он. И скрылся в ванной.

Тесс, в волнении, сидела у дивана, рядом с Доктором, который, в брюках и майке, хлопотал около малыша. Доктор пощупал ему лоб. Терри зашевелился, и стон вырвался сквозь его запекшиеся губы.

— Еще час, и было бы поздно, — сказал Доктор.

Милч нашел старый номер журнала «Художник и модели», забытый, наверное, каким-то рыбаком. Высунув язык, он был полностью поглощен творчеством — огрызком карандаша Милч пририсовывал усы и бороды на фотографиях улыбающихся людей. Затем оторвался от своего занятия и глухо рассмеялся.

— Эй, Доктор, ты вот говоришь, что любишь картинки. Посмотри-ка сюда. Правда, смешно?

Тот не ответил. Глаза Милча превратились в две блестящие точки, глубоко запрятанные в жировых складках век. Он медленно встал, подтянул брюки и неслышно подошел к дивану. Рэд почувствовал резкий запах, исходивший от Милча, и встал.

— Итак, Доктор? — спросил он спокойно.

Врач поднялся и направился в ванную. Перед самой дверью он обернулся.

— Исход пока не ясен. Не знаю. Он потерял много крови… Больше чем можно бы. Если до полуночи протянет, возможно, что и выкарабкается. Но не знаю…

— Надеюсь, ты не курить туда идешь? — зло спросил Милч.

Не ответив, Доктор закрыл за собой дверь.

— Я же тебе говорил, что он тронутый, — забормотал Дэнни. — Наркотик ему в темечко стукнул. Когда он такой, от него всего можно ждать.

Тесс обтирала покрытое капельками пота лицо малыша.

Рик, прихрамывая, подошел поближе и устроился на стуле, где раньше сидел Доктор. Девушка застенчиво улыбнулась, когда Рик взял ее за руку.

Рэд закрыл глаза. Никогда ему не забыть ужас этих нескончаемых мгновений: Доктор, вливающий теплое виски сквозь стиснутые зубы мальчика. («Виски часто используют как обезболивающее» — объяснил он), Терри, который отплевывался, стонал и кусал ложку. («Ну, не преступление разве — портить хорошее виски» — бурчал Милч). Тесс, державшую голову мальчика, распростертого на кухонном столе, себя и Рика, державших его за ноги. Доктора, точными движениями разрезавшего бритвой белую кожу… Он уже никогда не забудет крика Терри, крика от боли, перешедшего потом в стон, и неожиданной зловещей тишины. Он все еще слышал свистящий голос Доктора: «Я сделал все возможное… Иначе он все равно бы умер», слышал истеричный шепот Дэнни: «Все, вляпались. Если мальчик умрет, нам на хвост сядет вся американская полиция». Милч влепил ему тогда две звонкие оплеухи, Дэнни прикрыл голову руками и зарыдал.

Рэд открыл глаза. Доктор уже вернулся в комнату и заворачивал Тэрри в другое одеяло. Тесс нежно коснулась руки врача, подняв на него умоляющие глаза. Доктор положил свою руку на ее и сказал, не сводя взгляда с малыша:

— Теперь молитесь за него.

— Я помолилась, — прошептала Тесс.

— Молитвы! — Ровным голосом произнес Милч. — Болтовня! Доктор, помнишь паренька из камеры смертников? У него еще кличка была — Проповедник. Помнишь, как он двадцать четыре часа в сутки молился, чтобы его помиловали? А все равно попал на электрический стул.

— Да, но сейчас речь идет о ребенке, а не об убийце, — возразил Доктор.

Рэд добавил:

— И если он умрет, вы все будете убийцами.

Раздался горловой смех Милча.

— Я когда-то одного типа замочил, и ничего, проскочил. И у Доктора в этом плане опыт есть. Денни вот только ни разу не решился… Да что о нем говорить… Убийством больше, убийством меньше — какая разница?