Зоэ Шарп - Второй выстрел

— Э-э, здравствуйте… снова, — сказал он.

Бывший сожитель Симоны — отец Эллы — Мэтт.

Последний человек, которого я ожидала увидеть в компании нашего банкира с безупречными манерами. В конце концов, именно из-за него Харрингтон нас и нанимал изначально.

Шон обогнул кровать, оказавшись между мной и дверным проемом, и меня этот маневр почему-то взбесил.

— Ради бога, Шон! — воскликнула я. — Что, по-твоему, он сделает?

Шон отреагировал на мои слова тяжелым взглядом, но с места не сдвинулся.

На лице Харрингтона читалась неловкость.

— Как я и предупреждал, все это может показаться немного странным…

— Пожалуй, — пробормотал Шон, не сводя глаз с Мэтта.

— …но я был бы вам признателен, если бы вы выслушали этого молодого человека, прежде чем начнете делать выводы, — резковато закончил фразу банкир.

— Прошу прощения. Я знаю, что сейчас не самый подходящий момент, — начал Мэтт, нервно переводя взгляд с меня на Шона и обратно. Он выглядел старше, чем я его помнила, его продолговатое лицо осунулось, а вокруг глаз и носа была заметна краснота. Как бы они с Симоной ни ссорились, всплыли у меня в памяти слова покойной клиентки, они жили вместе пять лет и у них общая дочь. Жестокая и неожиданная гибель Симоны, несомненно, обрушилась на него сокрушительным ударом. Уж не затем ли Мэтт пришел сюда, чтобы выслушать страшные подробности из уст очевидца? У меня внутри все сжалось и похолодело.

— Заходи, Мэтт, — сказала я, устало улыбнувшись ему. — И это я прошу прощения — за все. Я должна была защитить ее.

Плечи Мэтта чуть расслабились.

— Но, по словам полиции, это она выстрелила в тебя. — В его голосе слышалось недоумение вперемешку с горечью. — Что случилось?

— Хотела бы я знать, — ответила я.

Мэтт кивнул, как будто ничего другого и не ожидал. Он вдруг страшно заинтересовался носками своих старых баскетбольных кроссовок, избегая смотреть кому-либо из нас в глаза.

— Итак, — подстегнул его Шон, — что ты хотел нам рассказать?

Мэтт сглотнул. Его кадык сильно выдавался вперед и ходил вверх-вниз за расстегнутым воротником рубашки.

— Послушайте, я знаю, что у вас нет причин доверять мне — или считать, что я сейчас говорю правду. Но, что бы вы обо мне ни думали, я искренне любил Симону. У нас были проблемы, да. Она была безумно ревнива… — Он запнулся, осознав, сколь неуместен любой намек на безумие женщины, которую застрелила полиция. — И я люблю свою дочь, — пробормотал он, на этот раз уверенно, низким голосом, дрожащим от искреннего горя. — Вы понятия не имеете, как сильно я люблю свою дочь.

Я ничего не ответила. Мэтт был не прав. Я очень хорошо понимала, что он чувствует по отношению к Элле, хотя и не была связана с ней узами крови. Если только не считать субстанцию, которую я пролила в попытке защитить ее.

Мэтт задумался, пытаясь собраться с мыслями, определить, с какого места лучше начать рассказ. Через некоторое время он как-то устало заговорил:

— Пару лет назад, когда мама Симоны тяжело заболела, мы поехали в Чикаго навестить ее. Она уже давно не могла путешествовать и никогда не видела Эллу, так что мы подумали, вдруг это ее последний шанс, — продолжал он с грустной улыбкой. — Пэм была милой женщиной. Она мне нравилась. Ужасно себя чувствовала, но никогда не жаловалась и была просто счастлива наконец познакомиться с Эллой.

На большом пальце правой руки Мэтта красовалось обручальное кольцо — три переплетающихся золотых полоски. Он рассеянно играл с ними, перекатывая узкие ленты снова и снова, по всему пальцу. Привычка, чтобы было чем занять руки.

— В общем, в результате между нами состоялся разговор, потому что уже тогда Симона носилась с идеей найти отца и доставала Пэм расспросами, пока мы у нее гостили. Думаю, она поняла, что у мамы со здоровьем беда и, если не спросить сейчас, потом будет поздно. Но Пэм не хотела говорить о бывшем муже.

— Совсем ничего не рассказала? — перебила я.

Мэтт покачал головой.

— Симоне — нет, она просто пресекла разговор. Но однажды, когда Симона ушла гулять с Эллой, Пэм подозвала меня и сказала, что Грег Лукас был жалким ублюдком, превратил ее жизнь в ад, и она всем сердцем надеется, что Симона никогда его больше не встретит. Она взяла с меня слово, — продолжил Мэтт с неуверенной улыбкой, — что я сделаю все, что в моих силах, чтобы помешать Симоне найти его.

Мэтт бросил укоризненный взгляд на Харрингтона, который сидел у окна и делал вид, будто снимает ворсинки с колена своих шерстяных брюк и ничего не слышит.

— Но это еще не все, — сказала я, вспомнив выражение беспросветного отчаяния на лице Мэтта, когда я набросилась на него в ресторане.

Он снова сглотнул и кивнул.

— У нее был мужчина — Джон.

— У кого? — уточнил Шон. — У Симоны?

— Нет, у Пэм, — нахмурился Мэтт, сбитый с мысли. — Она рассказала, что встретила Джона незадолго до того, как они с Грегом расстались, и через некоторое время именно Джон убедил ее уйти от мужа. Пэм получила развод, и они уехали, начали все с чистого листа, но Грег все время их выслеживал и угрожал. Им приходилось постоянно переезжать. Потом, когда они прожили в одном месте уже около полугода, Пэм однажды пришла домой и обнаружила, что Джон просто взял и исчез.

— Исчез?

Мэтт кивнул.

— Пэм сказала, что ушла всего на пару часов и оставила Джона присмотреть за Симоной. Когда она вернулась, в доме царил бардак, кое-какие вещи сломаны, как будто там дрались. Симона была одна, пряталась под кроватью и плакала навзрыд, а Джон исчез.

Мэтт переводил взгляд с меня на Шона и обратно, словно проверяя нашу реакцию. Лицо Харрингтона было непроницаемо. Очевидно, он слышал этот рассказ не в первый раз. Я осторожно пошевелилась на кровати.

— А в полицию обращались?

— Пэм сказала мне, что они не очень заинтересовались делом, — ответил Мэтт. — Джон был взрослым человеком, страдавшим от выходок бывшего мужа своей любовницы. В полиции решили, что он просто сбежал, и Пэм показалось, что они его не особенно и искали.

— А что насчет Грега Лукаса?

— В этом-то и странность. Раньше он ее преследовал по пятам, а после исчезновения Джона ни разу больше не побеспокоил. Пэм навела справки, и оказалось, что он ушел из армии приблизительно за месяц до того, как Джон пропал. И на следующий же день уехал из страны. — Мэтт сделал паузу, его лицо помрачнело. — Пэм клялась, что Джон не оставил бы их с Симоной вот так, ни с того ни с сего. Она была абсолютно уверена в том, что Грег Лукас его убил.

После этих слов на некоторое время повисла тишина. Все, о чем я могла думать: Элла сейчас на попечении мерзавца. А я добровольно упустила шанс избавить от него мир. Воспоминание о том, как Лукас использовал девочку в качестве живого щита, спрятавшись за ее телом, поднялось в сознании подобно монстру, который огненным языком облизал мне глаза.