Дэвид Моннери - Боснийский ад

— Я собираюсь выйти на связь, — сообщил ему Дохерти. — Рассказать о ситуации здесь и спросить, не смогут ли они забрать отсюда тех детишек, которые, по мнению Нены, нуждаются в срочной медицинской помощи.

— О’кей, — сказал Рив после минутного размышления. — А что обо мне будет говориться?

— Я просто расскажу, что здесь происходит. Скажу, что ты здесь только затем, чтобы приглядывать за детьми, ну и иногда делишься советами и опытом с местными жителями.

— Спасибо, Джеми.

— Не стоит. В общем, на вечер у тебя есть четыре добровольца, — сказал Дохерти. — А затем, я думаю, нам пора и восвояси.

— Скучаешь по Исабель?

— Не то слово.

— И я скучал по Нене. Даже сильнее, чем ожидал. — Он скривился. — Ты разговаривал с ней? Мне пока все никак не удается. Как она на самом деле?

— Не знаю, Рив. Но я не думаю, что такие вещи проходят для людей бесследно. И немало времени уйдет на исцеление.

В гостиничном номере после ухода Дохерти воцарилась тишина. Троица пыталась разобраться в своих чувствах и ощущениях в сложившейся ситуации. На Клинка дополнительно еще свалилась проблема взаимоотношений с Хаджриджой. Он еще не видел ее после бесцеремонной утренней побудки и понятия не имел, где она находится. Но он надеялся, что она не сожалеет о событиях предыдущей ночи.

Он посмотрел на остальных двух — Дама сидел откинувшись с закрытыми глазами, Крис изучал карту, расстеленную на столе. Клинок задумался, почему это утром над ним никто не подшучивал. Может быть, потому, что они не считают себя такими уж близкими ему людьми? Вряд ли. А может, потому, что понимали серьезность его чувств к ней?

А если она останется в Завике? В конце концов, это ее родной город. Клинка поразила мысль о том, чтобы тоже остаться здесь с ней. Он мог бы оказать помощь и на военном, и на медицинском поприще. Правда, это означало расстаться и с карьерой, и с пенсией. Но эти соображения его не отпугнули. Если бы он думал о таких вещах, разве пошел бы в САС?

Но он не может бросить просто так остальных, по крайней мере доедет с ними до Сплита. Они должны добраться туда вместе, и он проводит их домой. Уж это-то он обязан сделать.

— Как вы думаете добираться домой? — спросил он у Криса и Дамы.

— Вероятно, тем же путем, что и прибыли сюда, — сказал Крис. — Долгий переход, а затем... — Он пожал плечами. — До побережья мы можем добраться за несколько дней. Неприкосновенного запаса у нас вполне хватит.

— Добраться можем, — согласился Клинок, — но должен сказать, это путешествие меня не привлекает. Если только вы вдвоем не понесете меня в паланкине.

Дама с презрением открыл один глаз и закрыл снова.

— Да нет, это просто мысль вслух, — сказал Клинок. Он услыхал, как по лестнице кто-то поднимается наверх, и понадеялся, что это Хаджриджа.

Эго был Дохерти.

— Предлагаю всем собраться вокруг карты и высказать соображения по поводу предстоящего вечера, — сказал он, доставая ящик с рацией PRC 319.

— Я уже тут, — обиженно сказал Крис.

Дохерти усмехнулся.

— Ну извини. — Он забрал рацию и вышел на быстро темнеющую улицу. Недалеко обнаружилась открытая площадка. Он установил аппарат, навел две настроечные антенны в сторону западной части неба и отыскал необходимую частоту. PRC 319 могла работать и в разговорном режиме, но Дохерти, повинуясь инстинкту, решил воспользоваться радиоимпульсами.

— Тито вызывает Черчхилл, — отпечатал он и отправил послание. Почти мгновенно на экране высветились слова: «Черчхилл на приеме».

Дохерти принялся печатать одним пальцем.

— Группа Тито находится в Завике. Пауза.

Пострадавших нет. Пауза. Наш друг здесь. Пауза. Слухи неправомерны. Пауза. Город со вчерашнего дня под артиллерийским обстрелом. Пауза. Требуется вертолет для вывоза серьезно раненных девятерых детей. Пауза. Ответ ожидаем завтра в 7.00 по Гринвичу. Конец связи.

Он упаковал аппарат и с минуту посидел неподвижно, вглядываясь в темную линию холмов в дальнем конце долины. «Всего одно орудие, — подумал он. — Что ж, лучше одним меньше, чем одним больше».

Они, одиннадцать мужчин и одна женщина, вышли из города в начале десятого и гуськом двинулись по дороге, идущей из долины на запад. Присутствие Хаджриджи одобрялось не всеми — ее оценка, как бойца, ее товарищами в Сараеве для Рива и его людей была не более чем слухом, и Дохерти, хоть и с неохотой, засвидетельствовал ее компетентность. В конце концов, не хуже же она любого другого в непрофессиональной армии Рива, однако выражение лица Клинка было далеко не радостным.

Последний уже попытался отговорить ее и потерпел фиаско. «Если ты думаешь, что я все эти ночи лежала в постели в ожидании тебя, то ты с ума сошел», — высказала ему Хаджриджа. И теперь, шагая позади нее, Клинок утешал себя мыслью, что о постели и о нем она все-таки не забыла.

Ночному походу двенадцати человек предшествовала серьезная подготовка. Тот факт, что Рив и Крис составили случайно почти одинаковый план действий, может, и отражал общую для сасовцев выучку, но еще и указывал на ограниченность имеющихся в их распоряжении вариантов. На трехсотярдовые склоны напротив города можно было попасть двумя путями: одним очевидным, другим не очень. Но любому отряду атакующих прежде всего приходилось пересечь реку, а здесь выбор и совсем был невелик. После подрыва дорожных мостов близ города оставалась только одна точка, где отряд мог бы перебраться через ледяную воду, и если у сербов оставалось хоть немного здравого смысла, то наверняка они должны были направить свои приборы ночного видения прежде всего на это направление, особенно в первую ночь после начала обстрела.

В общем, обоими этими путями воспользоваться было нельзя. И два организатора порекомендовали четырехмильную прогулку вдоль долины к следующей переправе. Оттуда уже можно выбраться из долины и совершить затяжной обходной маневр с выходом в тыл сербам. Такой маршрут выглядел утомительным, однако и Рив, и Крис сочли, что только таким образом можно воспользоваться элементом внезапности.

К тому же при удаче можно было наткнуться и разрушить дорогу, построенную сербами для подтаскивания орудий наверх. В самом деле, какой смысл уничтожать одно орудие, если враг может подтянуть другое?

Путь был долгим, но не изобиловал событиями. По небу тащились небольшие облачка, а четвертушки месяца вполне хватало для освещения дороги из долины. Когда они выбрались на покатое плато, покрытое снегом, освещение здесь выглядело почти искусственным. С точки зрения Клинка, замыкающего колонну, цепочка черных силуэтов на фоне залитых лунным светом заснеженных холмов выглядела сценой, выхваченной из темноты вспышкой фотоаппарата.