Александр Тамоников - Комендантский год

- Через немцев, значит завтра пойдём, - сменил тему Зорин. – Кто-нибудь говорит по-немецки?

- Таких познаний у меня не имеется, - заявил Курицын. - Не было расположения к языкам, тройку в техникуме едва вытянул за красивые глаза.

- Нам и русского достаточно, - проговорил Тищенко.

Остальные тоже подтвердили, что немецкого не знают. Немного ли чести учить фашистский язык? Принужденно на кулаках можно любую мысль донести или при помощи пули, ей переводчик не нужен.

Третий день выдался сумрачным, каким-то промозглым, лето взяло перерыв, усилился ветер, носил по небу косматые тучи, упала температура, дождя не было, но воздух насыщала изморось, забиралась за воротник. Группа двигалась на восток, три часа по лесу, потом вдоль опушки не спуская глаз с околицы деревни, где стояли немецкие танки. Дорогу через поле они перебежали по двое, контролируя оба её конца, небольшое поле им пришлось пересекать ползком, а потом замереть высокой траве - по дороге проезжали немецкая колонна: несколько грузовиков крытых брезентом, замыкал её вездеход с полевым орудием. До ближайшего леса беглецы неслись как угорелые, потом опять лежали скрипя зубами. По полю трясся небольшой грузовичок с сотрудниками вспомогательной полиции. Партизаны двигались в колонну по одному, избегали шума, вертели головами как совы. На выходе из леса они упёрлись учиться с надписью на немецком «Внимание! минное поле». Им пришлось отступить за деревья, выходить в другом месте. Дальше тянулись столбы, три ряда колючей проволоки, в отделении стояли сторожевые вышки. «Внимание! запретная зона» извещали новые щиты.

- Надоели уже со своими ахтунгами, - проворчал Ермаков.

Скучать было некогда, напряжение висело в воздухе, каждый шаг в сторону мог стать последним. Концентрация немецких войск в районе была высокой, между деревнями курсировали мотоциклисты, штабные автомобили, на опушке стояли под чехлами самоходные артиллерийские установки, вокруг сновали техники в серых комбинезонах, неподалёку размещался палаточный лагерь, там же кипела жизнь. Часть пути партизанам удалось пройти по дну оврага, потом он очень некстати начал сглаживаться, порывы ветра доносили немецкую речь. Часть отряда Зорин оставил в кустах, обеспечивающих какое-никакое укрытие, взял с собой Курицына, они вдвоём поползли вперёд. В том месте, где овраг сходил на нет, произрастали хилые кусты, тоже не бог весть какая маскировка.

- Трясёт меня, что-то, товарищ майор, - глухо прошептал Роман и тоже поправился. - Не за себя, конечно, боюсь.

- Заткнись! - Вадим подтянул под себя ноги, стал приподниматься.

Занесло их, конечно, именно туда куда никак попадать не стоило: слева колючая проволока, за ней очередной военный объект, на переднем плане полуразвалившееся бревенчатое строение, справа тоже извивы колючей проволоки, но часовых не видно . До леса по прямой метров семьдесят - вот бы рвануть, полагаясь исключительно на русский авось.

- Побежали, товарищ майор, - прошептал Курицын. - Вроде нет никого.

Вдвоём-то имело бы смысл рвануть, но вот всей компанией, вместе с бабами - это вряд ли. Пока они перебегут..

Вадим услышал голоса, приложил палец губам, Роман понятливо кивнул, затаил дыхание. Со стороны бревенчатого строения показались трое солдат в форме вермахта: двое тащили за ручки деревянный ящик, третий нёс мешок, набитый каким-то железом. Дорожка проходила рядом, свернуть им было некуда, солдаты остановились передохнуть, опустили ящик, до них можно было доплюнуть. Тот, что был с мешком не стал терять время, поволок дальше свою ношу, скрылся за деревьями, остальные двое переводили дух, один из них был ефрейтором, другой обер-гренадерам.

- Тяжеловато-то, - сказал ефрейтор. - Почему нас заставили? Пленных нет? Могли бы местных согнать.

- Не кого сгонять, Рихард, - заявил его товарищ. – В этих деревнях только старики и женщины остались. Ничего, мы сильные, всё сделаем. Где Курт и Альфред?

- Следом идут, - объяснил Рихард. - У них ящики ещё тяжелее. Подождём?

- Нет уж, давай работать. Отнесем и пойдём на обед, а эти лентяи пусть возятся.

Солдаты подхватили ношу, потащили её дальше и вскоре скрылись за деревьями.

Вадим ждал, рядом с ним терпеливо сопел Курицын, послышался шум, подполз Ермаков.

- Мужики, ну сколько можно? Нет же никого, побежали.

- Гена, рот закрой и жди.

Через минуту показались ещё двое обер-ефрейтор и гренадер, они тоже тащили ящик, в котором что-то глухо брякало, отдуваясь проследовали мимо и исчезли за соснами.

- Ну что, пойдёмте? - снова затянул свое Ермаков.

- Интересно, что у них там, - прошептал Курицын, щуря глаза за стеклами очков. - То ли склады, то ли ещё какой объект. Взорвать бы все это дело к такой то матери.

- Давай иди, - махнул рукой.

К ним быстро подтянули все остальные, по сигналу майора партизаны выбежали из кустов и понеслись к лесу канули в прошлое ещё два часа, нервы у всех звенели, люди забыли про еду и курево, обострённые чувства подсказывали им, что цель уже близка, а немецкие позиции не были чем-то цельным, в них хватало брешей, значит и на той стороне всё размыто, разбросано, нет никаких скоплений войск. Те участки фронта, где готовились мощные внезапные удары находились не здесь, о любом сосредоточение живой силы и техники могла доложить воздушная разведка, активно работающая у обеих сторон.

Леса и рощи тянулись тут причудливой цепью, поэтому бежать по открытой местности партизанам приходилось редко, но время они теряли: то ждали пока прогремит колонна военной техники, то пропускали пехоту марширующую в пыли, за поворотом дороги беглецы едва не наткнулись на пост военной жандармерии. Сначала им пришлось притворяться пеньками, потом ретироваться. Болотистая низина оказалось просто даром божьим, в ней по определению не могли прятаться солдаты вермахта. Мужчины срубили пару жердин, прощупывали места, где зелёная травка выглядела особо подозрительно, сапоги проваливались в жижу, но опасных топей не было, даже в самом сердце низины.

Они снова не заметили как промчался день. Одежда пропахла потом, обросла грязью. Из низины выбрались пятеро леших и две кикиморы, перед их глазами простиралась бескрайнее поле, на дальнем его конце синела полоска леса, цель могла быть именно там. Не уклюжая каракатица появилась на грунтовке через пару минут, проползла по дороге вдоль опушки. Люди отступили в низину, залегли, это было что-то среднее между автобусом и грузовым автомобилем: выступающий капот, за ним салон с четырьмя дверьми, сзади маленький кузов, на борту красовались кресты вермахта, в кузове на жёсткой турели крепился крупнокалиберный пулемет, это была машина связи, с приваренной рамы свисала катушка с проводом. Машина остановилась, в ней сидели два немца: связист в звании штабсфельдфебеля выпрыгнул из кабины и направился прыгающей походкой к задней части машины. Водитель распахнул дверь спустил ноги на подножку решил насладиться природой.