Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Забыть убийство

— Зачем он им? — спросил Лисицын.

— Без доклада было, — ответил дядя Стёпа. — Я не любопытствовал.

— Что ты им про Глеба рассказал?

Но тут в разговоре случилась заминка. Дядю Стёпу стошнило. То ли от выпитого накануне ему так плохо было, то ли от удара по голове бутылкой. Лисицын отошёл к окну и отвернулся, чтобы ничего этого не видеть.

— Дайте ему водки! — процедил сквозь зубы. — Водка есть у нас?

Из машины принесли водку. Наполнили стакан. Дядя Стёпа жадно пил. Как воду в знойный день. Водка смешивалась с кровью. Присутствующие старались не смотреть.

— Что ты рассказывал про Глеба? — после паузы повторил вопрос Станислав Георгиевич.

— Что видел его аж в прошлом годе.

— Это когда он на рыбалку приезжал? — деланно равнодушным голосом осведомился Лисицын.

Но дядя Стёпа почувствовал опасность. Замешкался с ответом.

— Что ты им про рыбалку говорил? — насторожился Лисицын.

— Да ничего, — пьяно пожал плечами хозяин.

Но пьяному трезвого не обмануть.

— У тебя в сарае стоит машина Глеба, — сказал Лисицын. — Ты хочешь сказать, что не было разговора о том, как машина оказалась у тебя?

И снова дядя Стёпа замешкался с ответом.

— Врежь ему, — негромко произнёс Лисицын.

Охранник ударил сидящего на лавке дядю Стёпу ногой в лицо. Тот взвыл.

— Молчать! — всё так же негромко сказал Лисицын.

И дядя Стёпа испуганно затих.

— Что ты видел? — спросил Станислав Георгиевич.

— Когда?

— В прошлом году. Я про ту рыбалку спрашиваю. И не ври, — посоветовал Лисицын. — Покалечим, врачи потом тебя не соберут.

Дядя Стёпа смотрелся затравленным зверьком. Чтобы его немного отпустило, ему ещё налили водки. Он послушно выпил.

— Я ничего не видел, — доложил с готовностью. — Я так им и сказал.

— Но ты сказал им, что Глеба видел? — спросил Станислав Георгиевич.

— Сказал, — угодил в расставленную ловушку собеседник.

— И что меня видел — тоже?

— Ага.

— Значит, ты что-то видел? — поймал на слове собеседника Лисицын. — Ты в тот раз там рядом где-то был?

— Был, — вынужденно подтвердил дядя Стёпа.

— Следил? — недобро прищурился Лисицын.

— Рыбалил.

— Неподалёку?

— Ага.

— А дальше что там было? Рыбачили мы… с Глебом… Дальше было — что?

— Вы уехали.

— Ты точно это видел?

— Ну!

— А Глеб остался?

— Ну!

— Ты видел Глеба? — быстро спросил Лисицын.

— Нет.

— А кого видел?

— Никого.

— Но машина Глеба — у тебя, — напомнил Станислав Георгиевич. — Значит ты там, на месте рыбалки, побывал?

— Следующим днём.

— Что видел там?

— Ничего.

— Врёшь! — взъярился Лисицын.

— Кровь! — поспешно сообщил дядя Стёпа.

— А Глеб? — продолжал добиваться Лисицын.

— Нет, Глеба я не видел. Хотя машина его была в наличии.

— Как думаешь, где Глеб?

Дядя Степа замялся.

— А мог он утонуть? — осведомился Станислав Георгиевич.

— Это запросто! — с готовностью воспользовался подсказкой собеседник. — У нас тут тонут каждый год. И по пьяни, и по неумению.

— Ты гостям это тоже рассказал? И про кровь, и про то, что Глеб исчез, и про его машину…

— Рассказал, — признал дядя Стёпа с обречённым видом.

Виноват, мол, наболтал я много лишнего, но попробовали бы вы сами отбояриться от таких назойливых гостей.

Он боялся, что его снова будут бить, поэтому решил рассказать ещё что-нибудь, не дожидаясь ни расспросов, ни рукоприкладства.

— Ещё я им сказал, что там был поп.

— Где? — насторожился Лисицын.

— На речке.

— В тот раз?

— Ага.

— Что за поп? — хмурился Лисицын.

— Этого не знаю, — честно признался дядя Стёпа. — Я даже в тот раз не понял, что он поп. Издалека узрел. Видно, что чёрный. Только щас прояснилось про ево. К ему приехали — точно, поп.

— Кто приехал?

— Я и… эти.

— Когда? Сейчас? Ты с ними ездил?

— Ага.

— Поп видел рыбаков?

— Должен видать, — кивнул дядя Стёпа. — Недалече стоял.

— И что — он потом туда пошёл, где были рыбаки? — все сильнее нервничал Лисицын.

— Про то не знаю.

Лисицын решил, что собеседник опять хитрит. Дал знак. Бедняге отвесили оплеуху.

— Я не видал! — заторопился объяснить дядя Стёпа. — Я ушёл, потому что клёва не было!

— Куда ушёл, если машина Глеба потом оказалась у тебя! — заподозрил несоответствие Лисицын.

— Это на другой день! Глядю — стоит! А чаво стоит? Ну, я полюбопытствовал.

— Значит, ты ушёл, а поп остался? — всё больше мрачнел Станислав Георгиевич.

— Точно так!

— Ты про попа вчера рассказывал гостям. И они, как только услышали, что поп видел прошлогоднюю рыбалку, сразу помчались к нему?

— Ага!

Лисицын выматерился, не сдержавшись. Загадка, которая мучала его много месяцев, разгадалась, кажется, и разгадка эта была такой нежелательной и даже страшной для него, что он впал в ступор на какое-то время. Ему пришлось сделать усилие над собой, чтобы вернуться в день сегодняшний.

— Поедешь с нами, — сказал Лисицын. — Покажешь, где поп живет.

Шварц, закованный в наручники, всё это время просидел в углу, боясь пошевелиться. Ему казалось, что он всё глубже погружается в какую-то трясину. Пропадёт он. Сгинет без следа. Не пощадят.

На поиски священника отправились на двух машинах. Лисицын побрезговал находиться бок о бок со скверно выглядевшим и до сих пор не протрезвевшим дядей Стёпой.

Того усадили в машину Глеба, туда же затолкали Шварца, вместе с ними ехали и оба охранника. Их машина шла первой. Следом ехал Станислав Георгиевич.

Мороз был сильный, большая редкость для последних чисел ноября. Дым из труб деревенских домов поднимался вертикально в небо. Солнце светило ярко, отражаясь от прикрывшего осеннюю грязь снега. Но Лисицын красоты не замечал. Он извёлся, пока они приехали на место. На нервах был.

Дядя Стёпа указал дорогу прямо к дому священника. Лисицын сам в дом заходить не стал, отправил туда одного из своих охранников. Тот вернулся скоро. Доложил:

— Дома его нет. Сказали, что в отъезде.

— Куда уехал? — зло спросил Лисицын.

— Не сказали.

— С кем разговаривал?

— С его женой.

— Кто ещё в доме есть?

— Дети, — ответил охранник. — Много.

— Когда вернётся поп?

— Не знают они.

— Но хоть сегодня? — сжал кулаки Лисицын.

Со стороны могло показаться, что у него руки застыли на морозе, и он их таким способом пытается согреть. На самом деле его душила злоба.

— Сегодня приедет или завтра — они не в курсе, — пробормотал охранник, который видел состояние шефа и знал по опыту, что добром это не кончится.

Лисицын повёл окрест злым взглядом. Увидел дядю Стёпу. Тот пригрелся в тёплом салоне машины и уже клевал носом. Ещё немного — и заснёт.

— Закачай водки в эту каланчу! — распорядился Станислав Георгиевич. — Чтобы из ушей лилось! До невменяемого состояния чтоб! А дальше слушай… Он когда заснёт, вы его за деревню отвезите и сбросьте где-нибудь в кювет.