Валерий Ковалев - Иловайский капкан

— Можете быть свободны, — бросил начальник человеку в белом халате, и тот, прихватив чемоданчик, неслышно вышел из кабинета.

— Вы что, снова меня задержали? — уставился Линник на полковника.

— Отнюдь, — уселся тот за приставной стол напротив. — Мы вас, можно сказать, спасли от рук разъяренной толпы. Все могло кончиться печально.

— И на чьей же стороне СБУ? — криво ухмыльнулся кэривнык. — Если не секрет, конечно.

— Для вас нет, — сказал начальник. — Мы с МВД и армией на стороне новой власти.

— Так почему не разгоните всю эту шваль? — кивнул Линник на окно, за которым что-то орали в мегафон и слышался неясный шум.

— Пока не было указаний, — пожал плечами полковник. — Да и сложно: митингует весь Донбасс, повсюду флаги России. Быдло вышло из-под контроля. Наш генерал с начальником УВД и прокурором области сейчас в Киеве. С часу на час ждем их возвращения.

— Гребаная шахтерня, — скрипнул зубами кэривнык. — Мы ей это припомним. А теперь вот, — извлек из кармана мандат, развернул и положил перед начальником.

— Нет вопросов, — внимательно прочитав текст и изучив печати, вернул бумагу тот. — Какое вам нужно содействие?

— Оружие для моих людей, — наклонился Линник к полковнику. — Плюс оперативная информация о лидерах митингующих, не признающих нашу власть. Для их последующей нейтрализации.

— Решение по первому вопросу, как вы сами понимаете, я принять не могу до возвращения генерала, — наклонился к нему в свою очередь хозяин кабинета. — А по второму можете нами располагать. Вся необходимая информация у вас будет в ближайшее время. Я дам необходимые указания.

— И чтобы ваши сотрудники на местах и милиция нам не мешали, — заговорщически продолжил кэривнык.

— Можете быть уверены, — кивнул полковник, — не будут.

Он, вызвав из приемной адъютанта, приказал ему сопроводить гостя, оба начальника пожали друг другу руки и расстались. Вполне удовлетворенные друг другом. Во дворе управления Линника ждал стоящий там автобус с соратниками, которые весьма обрадовались его появлению.

— А мы уж думали, нас всех хотят посадить, — сказал заместитель Линника, по фамилии Нетудыхата. — Привезли и сказали всем сидеть тихо. Да еще вон, приставили охрану.

Впереди и сзади автобуса в полной экипировке и с автоматами в руках стояли несколько альфовцев в шлемах, угрюмо взирающие на задержанных. По знаку адъютанта они тут же испарились, кэривнык поднялся в автобус и занял свое место, а капитан махнул рукой в сторону будки у высоких ворот, которые тут же стали отъезжать в сторону.

— Давай, — усевшись сбоку от водителя, бросил Линник, и «Богдан» плавно тронулся к растущему проему.

На следующее утро в Старобельске тоже состоялся митинг. Однако не такой, что проходил в Луганске. За ночь спильносправцы связались с местными радикалами, представленными в городе отделениями «Свободы» и «Удара», и те быстро сорганизовались. На площади перед зданием горадминистрации закипели страсти. Для начала на подогнанный грузовик, превращенный в импровизированную трибуну, взошли лидеры радикалов во главе с Линником, который выступил перед горожанами с пламенной речью. В ней он поздравил всех со свержением ненавистного режима в Киеве, что вызвало бурные овации, красочно рассказал об участии в нем себя и своих «гэроив», плотно окружавших грузовик, и призвал электорат изгнать из кабинетов администрации и Совета народных депутатов ставленников Януковича, назначив внеочередные выборы.

— Ура-а! Даешь!! Гэть банду!!! — дружно завопили спильносправцы с примкнувшими к ним радикалами.

— Не позволим! Позор Майдану! Сами гэть!!! — возмутились им в противовес присутствующие здесь же «регионалы» и коммунисты.

На платформу грузовика попытались взобраться городской голова с председателем Совета, но их стащили за ноги, что возмутило местных депутатов, и повторилось то же, что было накануне в Луганске. Представители партий и движений стали лупцевать друг друга знаменами, дубинками и плакатами, беспартийные, матюкаясь, активно заработали кулаками. Находившиеся здесь же наряды милиции в потасовке не участвовали, время от времени что-то докладывая начальству по рациям. Противостояние нарастало.

Задымленный, чем-то похожий на кошмар из больного сна, киевский Майдан кишел толпами. В едином порыве предвкушения новой жизни в Евросоюзе там собрались практически все слои украинского общества. Рядом стояли чумазые, в касках, со щитами и дубинками в руках боевики «Правого сектора», пахнущая парфюмом, добротно одетая столичная интеллигенция, а также многочисленные воняющие трущобами люмпенпролетарии как необходимый атрибут всякой революции. С высящейся в центре сцены усиленные мощными динамиками в массы летели крылатые лозунги и призывы истинно народных трибунов Яценюка, Клячко и Тягнибока. Первый впечатлял вдохновенностью, второй статью, а третий звериным оскалом. Бдящие в первых рядах боевики время от времени прерывали эти выступления нестройным ревом «Слава Украине!», интеллигенция с творческой элитой, утирая слезы умиления, отвечала «Героям слава!», а люмпены, пуская по кругу бутылки с дармовой водкой, заодно чистили карманы зазевавшейся элиты. В короткие паузы меж речами снующие в толпе активисты с мегафонами заводили речевку «Хто нэ скаче — той москаль!», и тысячи щирых украинцев прыгали под нее в едином порыве. Эта речевка сменялась другой, еще более колоритной. «Украина — цэ Европа!» — начинали одни. «А Россия — повна жопа!» — проявляли высочайший интеллект другие. Внезапно вскинув вверх руку и призвав к вниманию, Яценюк сообщил массам, что по решению Рады украинская Жанна д'Арк (она же Юля Тимошенко) освобождена из тюрьмы и следует с кортежем в Клев. Столь радостная весть вызвала очередной приступ восторга, и толпа стала скандировать ее имя. На подмостках сцены появилась популярная на Украине певица Руслана, обернувшая пышные формы национальным флагом, и под овации толпы спела гимн «нэзалэжной». Все слушали затаив дыхание, со слезами на глазах.

Однако праздновали победу далеко не все.

В Доме профсоюзов, где разместился со своим штабом комендант Майдана Парубий, активно кипела работа. По мобильным каналам связи и нарочными «автомайдана» во все концы боевым сотням ОУН-УПА летели срочные приказы. Ими уже были взяты под контроль здания Верховной Рады, Администрации президента, Кабмина и МВД, а теперь блокировались все въезды и выезды из столицы. Киевской милиции предписывалось надеть желто-голубую ленту и заняться патрулированием улиц вместе с самообороной.

Самое активное участие в работе штаба принимал Васыль Деркач из Ровно. По протекции Музычко (Сашка Белого), с которым они стали близкими друзьями, он был переведен в центральный провод* в Киев, где включился в процесс подготовки восстания. Деркач, проявив недюжинные способности, стал правой рукой Парубия. Тому, кстати, это весьма пригодилось. Не слишком быстрый разумом (медицинские выписки сообщали об его умственной отсталости от рождения), он часто вел себя неадекватно, а в критические минуты терял нить мышления. Именно в такие моменты его подстраховывал Деркач, предлагая свои решения. Как правило, они оказывались удачными, и стратег выдавал решения за свои, многозначительно надувая щеки. Одним из таких решений было предложение расположить снайперов «Правого сектора» на крышах высоток в тылу «Беркута» в провокационных целях. Этим достигались две цели: расстреливался стоявший живой стеной на Майдане спецназ, а боевики считали, что по ним с крыш бьет его снайперское подразделение. В этой охоте на людей принял участие и сам Деркач, неплохо поднаторевший в стрельбе в учебном лагере Музычко — Белого. Оружие — американские штурмовые винтовки «Кольт М-4» с оптическими прицелами и глушителями — в штаб Майдана тайно доставил депутат Рады Пашинский со своими помощниками. Из боевых сотен Майдана туда была срочно вызвана пятерка снайперов, двое из которых принимали участие в войнах на Кавказе, и Парубий поставил перед хлопцами боевую задачу.