Чингиз Абдуллаев - Третий вариант

Париж и в первый раз произвел на меня впечатление людской сутолокой, обилием магазинов, ароматами дорогих парфюмов. Настоящий киллер должен быть немного собакой, он обязан запоминать запахи, чтобы мгновенно реагировать на любую опасность. Вот и в этот раз я ходил по городу и впитывал все эти запахи, аромат города. А город действительно прекрасный.

Я как раз подъехал к Эйфелевой башне, когда зазвонил мой сотовый телефон. Звонил «главный мясник», о котором я все время думал.

— Есть какие-нибудь новости? — спросил он своим гнусным голосом.

— Пока нет. Я в Париже. Отдал паспорт вашему консулу, как мы и договаривались. Сейчас гуляю по городу.

— Вам не кажется, что выбрали слишком неподходящее время для прогулок?

— Я делаю так, как считаю нужным. Не надо меня торопить, — я начинаю злиться, — от этого я не стану работать лучше.

— Ладно, ладно. Я просто хотел напомнить, что прошло уже много дней. Все-таки нам нужны конкретные результаты.

— У вас есть фото бывшей сотрудницы Рашида Касимова — Элины Селичкиной?

— Той суки, что сбежала вместе с ним?

— Это мне пока неизвестно. Она убежала в Турцию. Вы можете прислать мне ее фотографию по факсу?

— Вы ее уже нашли?

— Пока нет. Но у меня есть некоторые подозрения. Вы можете прислать ее фотографию или нет?

Этот тип раздражает меня все больше и больше.

— Но ее фотография была в личном деле Касимова, — напоминает он мне, словно школьнику, забывшему о своем домашнем задании.

— Я помню. Но мне нужны ее разные фотографии. Разные, вы меня поняли? В разных позах и с разными людьми. Одна фотография еще ничего не говорит, тем более о молодой женщине, которая может изменяться.

— Получите их завтра вместе с паспортом, — отвечает мой главный заказчик, и я первым отключаюсь, чтоб не наговорить ему гадостей.

Мне совсем расхотелось подниматься на Эйфелеву башню. Этот мерзавец все-таки испортил настроение. Я возвращаюсь в отель и звоню Наде в Лабуэр. Телефон не отвечает, наверное, они гуляют по городу. Чертыхаюсь и снова отправляюсь на улицу. Здесь должно быть много борделей. Я уже выхожу на проезжую часть, чтобы остановить такси, как вдруг вспоминаю про Надежду. Немного подумав, возвращаюсь на тротуар.

По-настоящему мужики блудят либо от тоски, либо от неустроенности собственной жизни. Я не говорю о патологических развратниках. Если бы не было последней ночи, я бы наверняка поехал в какой-нибудь бордель, но после этой ночи… Мне туда не хочется.

В отель я возвращаюсь в одиннадцатом часу и снова звоню. На этот раз трубку снимает Надя.

— Добрый вечер, — я почему-то волнуюсь, словно не знаю, что сказать ей.

— Добрый вечер, — отвечает она, — а я жду твоего звонка.

— Я звонил в четыре часа дня, но вас не было дома.

— Мы были дома. Наверное, просто не слышали. Сидели на веранде. У нас сегодня потрясающая погода. Такое солнце, как будто весна.

— А здесь холодно, — бормочу я.

— Ты не оставил мне номера своего сотового телефона, — вдруг говорит она, — я могла бы позвонить тебе сама.

— Ты не спрашивала, — отвечаю я, поняв, что она права. Кажется, я начинаю совершать ошибки.

— Надеюсь, ты не очень там резвишься? — Неужели она ревнует такого инвалида, как я?

— Не очень. — У меня не получается диалог. Может, потому, что я впервые в жизни пытаюсь произнести нечто путное, просто сказать какие-то теплые слова.

— Когда ты приедешь? — спрашивает она, словно догадываясь о моем состоянии.

— Завтра, — отвечаю категорическим тоном, еще не зная, что случится завтра.

Ночью плохо сплю, будто предчувствуя, что потом несколько ночей мне почти не придется спать. А рано утром еду к посольству. Паспорт готов, вместе с ним консул протягивает мне запечатанный конверт, говорит, что это присланные по факсу фотографии.

Кивнув консулу на прощание, я выхожу из посольства. И еду на вокзал, чтобы взять билет в Лабуэр, успев по дороге забежать в магазин игрушек и купить новую «Барби» для Саши. На вокзале довольно многолюдно. Выбритые юнцы, размалеванные и наглые, что-то скандируют. Я так и не понимаю, о чем они орут: то ли о выигранном футбольном матче, то ли о начале забастовки, то ли нашелся еще какой-нибудь повод для этих молодых идиотов, чтобы проявить себя в полной мере.

С трудом протиснувшись к поезду, сажусь в вагон, к счастью, полупустой. Едва я разместился в вагоне, как раздается телефонный звонок. По-моему, заказчик скоро будет находить меня и в туалете. Или это Надя?

Да, она.

— Я уже в поезде, — сообщаю радостно, — сейчас выезжаю. Через шесть часов буду в Лабуэре.

— Надеюсь, ты не сойдешь по дороге, — она смеется.

Я отключаюсь и решаю немного поспать, но тут снова звонок. Наверное, опять Надя. Нет, на этот раз — мой главный заказчик.

— У вас есть какие-нибудь новости?

— Пока нет. Я еще не выехал из Парижа, — отвечаю я как раз в тот момент, когда трогается поезд.

— А фотографии Селичкиной?

— Я их получил. — Черт возьми, совсем забыл о них.

— Надеюсь, вы все-таки знаете, что делать.

На этот раз он отключается первым, а я отодвигаю коробку в сторону и достаю конверт с фотографиями. Мне в самом деле интересно, какая из себя эта Селичкина, если Касимов решил вызвать ее к себе в Европу. Вынимаю фотографии…

Вы, конечно, сразу догадываетесь. Так и есть, на них та самая женщина, которая приехала в Лабуэр. Только здесь она худощавая, подтянутая, а в Лабуэре — с огромным животом. Я просто дурак. Ведь ее фотография действительно была в личном деле Касимова. Правда, на ней она в больших темных очках и в строгом брючном костюме. Узнать в ней женщину, которую я видел в Лабуэре, было довольно сложно. Но я обязан был ее узнать.

Теперь фотографий несколько. Она сфотографирована в купальном костюме и в разных платьях. Сомнений нет: Элина Селичкина и есть та самая женщина, которая приехала в Лабуэр. Беременной. Шесть месяцев назад Касимов уже знал, что она беременна. Знал, что это будет его ребенок. И сделал все, чтобы вытащить мать своего ребенка из России. Она была не просто его девушкой и его сотрудницей. Как же я об этом не догадался? Конечно, толстяк, который был вместе с Селичкиной, всего лишь прикрытие, ширма для того, чтобы она спокойно могла вынашивать своего ребенка. Его ребенка, черт возьми! Я искал самца, а наткнулся на лежбище. Но теперь я знаю, что Касимов где-то рядом. Где-то очень близко. Я сложил фотографии и сунул конверт в карман. А рядом с собой положил коробку с куклой «Барби» и мой сотовый телефон. Откуда я мог знать, что меня еще ожидает в этот день.

В Лабуэр я прибываю в седьмом часу вечера. Покупаю сигареты на маленьком, уже таком знакомом вокзале, две банки своего любимого пива и еду к себе «домой». Такси подкатывает к дому. Расплатившись, я выхожу, ожидая услышать с балкона веселые голоса Нади и Саши. Но на балконе никого нет. Меня удивляет это обстоятельство. Открываю дверь, вхожу в дом. И сразу чувствую незнакомый запах. Запах мужского пота. Я ведь говорил, хороший киллер — что собака. Так и есть, в гостиной сидит какой-то типчик с прилизанными, словно напомаженными, волосами. И нагло так улыбается.