Эрл Гарднер - Дело супруга-двоеженца

— А был автомобиль со спущенной шиной у ворот усадьбы Бакстера?

— Нет, его не было. Ты с таким же успехом, Перри, можешь узнать об этом сейчас, как и позже.

— То есть как?

— Не было никакого автомобиля.

— Должен быть, — настаивал Мейсон.

Дрейк покачал головой.

— Если и был, то шина у него не была спущена.

— Откуда ты знаешь?

— Прежде всего у нас есть доказательство обратного, — объяснил Дрейк, — чего бы оно ни стоило. Я облазил все гаражи в этом районе, автомобильные клубы, станции автосервиса. Никто не высылал ни буксира, ни ремонтного автомобиля. Я заставил двоих сотрудников проверить автосервис, который ты мне назвал, и нет никаких сомнений, что молодая женщина, по описанию твоя клиентка, побывала там вчера вечером около половины десятого. Этот парень запомнил время, потому что менялся в десять и ему как раз осталось полчаса до прихода сменщика. Женщина эта вела машину.

Мужчина вышел, о чем-то спросил и отправился на задворки станции, а потом исчез.

— Его приметы? — спросил Мейсон.

— У меня записано. Рост примерно пять и восемь или пять и девять футов, лет двадцати пяти, вес — около ста семидесяти пяти фунтов. Темные волнистые волосы, но какого цвета глаза, работник станции сказать не мог. Одет был в темно-коричневый костюм. Обрати внимание на время, Перри. Довольно точно указывается половина десятого. В десять часов охранник в усадьбе Бакстера закрыл ворота и запер их на цепь. В это время перед воротами не стояло никакой машины.

— А что за охранник?

— Некий Корли Л. Кетчум. У него маленький домик в глубине двора, и его обязанность — следить, чтобы ворота отпирались в семь часов утра, а в десять вечера запирались.

— Кто смотрит за домом? Вряд ли они разрешат, чтобы к ним входил неизвестно кто.

— Нет. Когда Джордж Белдинг Бакстер дома, то пара слуг находится там с восьми утра до пяти вечера. Есть кухарка, которая приходит в полдень и работает до восьми, и домоправительница, которая живет в усадьбе. Домоправительница в основном бывает на месте, но сегодня у нее выходной, и она сказала полиции, что Джордж Белдинг Бакстер разрешил ей уйти вчера вечером примерно около девяти.

— А сам Бакстер? — спросил Мейсон. — Где он?

— Он ездил в Сан-Франциско заключать какую-то сделку и как раз возвращался обратно. Он доехал до Бейкерфилда, остановился в мотеле переночевать и приехал домой сегодня утром. Он сразу отправился в контору и там узнал, что в его усадьбе что-то случилось, — только когда ему позвонили из полиции.

— Он видел фотографии трупа?

— Он видел сам труп и сказал, что впервые видит этого человека. Завтра он улетает в Гонолулу и велел своим служащим оказывать полиции всяческую помощь, а ключи, насколько мне известно, оставил лейтенанту Трэггу.

В полиции теперь почти уверены: Гвинн Элстон знала, что Фрэнклин Гиллетт и Фелтинг Граймс — одно лицо, по крайней мере с того момента, когда увидела фотографию Фрэнклина Гиллетта во время первого посещения Гиллеттов.

Версия полиции: будто Граймс догнал ее после визита к миссис Гиллетт, она села к нему в машину и, вероятно, обвинила его в двоеженстве, и сцена была весьма бурной. Она направила на него револьвер, потребовала ехать в усадьбу Бакстера, загнала его под дулом револьвера на территорию усадьбы, застрелила и… Потом твоя клиентка припрятала тело, припарковала машину Граймса и пешком вернулась туда, где оставила свой автомобиль. Все это нужно было успеть сделать, пока ворота в усадьбе Бакстера были открыты.

— А как же человек, который был с ней на станции обслуживания, Пол?

— Это ее любовник или сообщник. Как только полиция узнает, кто он такой, дело останется только открыть и закрыть.

— Оно открыто, — сказал Мейсон, — а закрыть его они так просто не смогут.

— Не обманывай себя, — посоветовал Дрейк. — Ты бы посмотрел, как скрупулезно они стараются связать все ниточки воедино.

Несколько минут Мейсон молча раздумывал, потом жалобно протянул:

— Как жалко, что моего двоюродного дядюшку, Гормана Гиллетта, некому похоронить. Я сожалею о его смерти, Пол. Думаю, что смогу наскрести денег на его похороны.

На лице Дрейка появилось выражение тревоги.

— Погоди-ка, Перри. Не стоит лезть в эту ловушку.

— Почему же?

— Это противозаконно. Не можешь же ты в самом деле заявить, что этот тип — твой родственник.

— Не знаю закона, который запрещал бы это. Я вполне могу внести плату за похороны, если пожелаю.

— Но нельзя же заявить, что это твой близкий родственник, и потребовать, чтобы тебе отдали тело.

— Да кому оно нужно, это тело! — саркастически улыбнулся Мейсон. — Просто поедем и посмотрим.

— Пустая трата времени, — возразил Дрейк. — Ты на шаг опережаешь полицию, потому что знаешь, где отец Гиллетта, но ведь Фрэнклин потерял связь с отцом много лет назад, фактически еще в детстве.

— Откуда ты знаешь? — спросил Мейсон.

— Ну как же, он всем так говорил.

— Мало ли что он говорил, — отрезал Мейсон. — Он говорил жене, что уезжает в командировку, а сам уезжал из одного дома и появлялся в другом Фелтинга Граймса. Когда ему надоедало, он говорил Нелл Граймс, что уезжает в командировку, и возвращался к прелестям миссис Гиллетт… Бедный старик Горман, он заслужил приличные похороны. К тому же, если сегодня вечером я окажусь там, где полиция не сможет докучать мне вопросами, хуже от этого не будет.

— Вот когда я буду, Перри, до смерти рад торчать в своем кабинетике, заниматься делом, пить чуть теплый кофе и лопать сырые гамбургеры, которые мне присылают снизу, из дыры, именуемой рестораном.

Мейсон повернулся к Делле Стрит:

— Хочешь прокатиться, Делла?

— С удовольствием.

— Возьми блокнот и несколько карандашей, — сказал Мейсон и, помолчав, добавил: — И прихвати-ка губную помаду самого светлого оттенка. Едем скорее в Пайн-Хэвен! Кстати, что выяснила полиция насчет револьвера, Пол?

— Если они что-то и узнали, то пока молчат. Уверен, они не сидят сложа руки. Думаю, что напали на горячий след, но держат язык за зубами… Послушай, Перри, а если этот Горман Гиллетт в самом деле отец Фрэнклина Гиллетта, что тогда?

— Тогда мы должны будем признать, что смертность в этой семье неожиданно подскочила. Если два члена семьи умерли в течение двадцати четырех или двадцати шести часов, согласись, что это удивительное совпадение.

— Ты прав, Перри. — Мне и в голову не пришло посмотреть на это под таким углом.

— Может быть, это и не угол, — засмеялся Мейсон. — Может быть, это кривая. — Он повернулся к Делле: — Поехали, Делла, не дадим машине простаивать!

Пайн-Хэвен был расположен достаточно высоко, и в нем постоянно сохранялся чистый горный воздух, в то время как в долине стоял мрачноватый туман. Звезды ровно сверкали на хрустально-чистом небе, а на их фоне вырисовывались черные силуэты могучих сосен и елей.