Микки Спиллейн - Крутой детектив США. Выпуск 3

Я сказал:

— Пэт, воспользуйся своим удостоверением и проверь в бюро регистрации браков брачное свидетельство Джин Троттер. Узнай, за кого она вышла замуж и где.

Он вышел из машины, и я передал ему фотографию.

— Возьми с собой, вдруг придется кому-нибудь показать для освежения памяти.

— А ты где будешь?

Я посмотрел на часы.

— Сначала попробую выяснить что-нибудь насчет девушки. А потом мне придется прервать одну любовную сцену.

Пэт еще переваривал эту информацию, когда я отъехал. В зеркальце заднего вида я увидел, что он положил фотографию в карман и пошел вверх по улице.

Я зашел в первую попавшуюся аптеку, разменял доллар и оттеснил от телефонной будки парня, который намеревался в нее войти. Он собрался было поспорить, но, увидев мое лицо, передумал и пошел искать другую будку. Я опустил монету и набрал номер Юноны. Но поговорить с Юноной мне не удалось. Ее телефон был присоединен к коммутатору, и телефонистка ответила, что мисс Ривс нет дома.

Я не стал ничего передавать и повесил трубку. Потом бросил в автомат еще одну монету и стал крутить диск. Конни была дома. Она хотела видеть меня в любое время. Она спросила:

— Что-нибудь не так, Майк?

— Да, и очень многое. Расскажу, когда приеду.

Я поставил рекорд скорости, оставляя позади поток ругающихся таксистов.

Мне не пришлось звонить — дверь была открыта, и, услышав мои шаги в холле, Конни прокричала, чтобы я входил.

Я бросил шляпу на стул и с минуту постоял при тусклом свете в прихожей. Был включен только ночник, длинный луч света падал из спальни в гостиную. Я позвал:

— Конни?

— Я здесь, Майк.

Она лежала в постели на двух подушках, подсунутых под спину, и читала.

— Рановато для занятий такого рода, а?

— Может быть, но я не собираюсь вылезать из постели. — Она улыбнулась и подтянула повыше простыню. — Подойди и сядь. — Она похлопала ладошкой по краю кровати.

Я сел, и она положила руку на мою ладонь. Она могла читать в моих глазах. Ее улыбка растаяла, и она нахмурилась.

— Что случилось, Майк?

— Джин Троттер убита. Убита и сброшена с моста. Это должно было выглядеть самоубийством, но есть свидетели.

— Господи, Майк, когда же это кончится? Бедная Джин…

— Это кончится, когда мы найдем убийцу, и не раньше. Что ты о ней знаешь, Конни?

Конни покачала головой, и ее волосы рассыпались по плечам.

— Джин была очень славная девочка, когда я впервые встретилась с ней. Я мало о ней знаю. Она демонстрировала одежду для подростков. Подробностей я не знаю.

— А чем занимались мужчины, с которыми ее видели? Ты когда-нибудь их видела?

— Нет, я не видела. Когда она пришла на работу, был слух, что она помолвлена с каким-то слушателем Уэст-Пойнта, потом что-то случилось, и это на время выбило ее из колеи. Юноне удалось отправить ее на отдых, и, когда она вернулась, у нее все было хорошо, хотя мужчинами она почти не интересовалась. Однажды на вечеринке в агентстве мы с ней разговаривали о том, какие мужчины скоты, и она сказала, что хорошо бы их всех повесить, чтобы остались только женщины.

— Замечательная мысль.

— Я не часто ее видела. Знаю, что у нее приличная сумма была вложена в драгоценности, которые она носила. Говорили, что она встречается с каким-то студентом, но я никогда ее об этом не спрашивала. Я очень удивилась, узнав, что она сбежала. Настоящая любовь смешна, правда?

— Нет, не смешна. — Я потер лоб. — Это все, что ты о ней знаешь? А откуда она, из какой семьи?

Конни сощурилась и глубокомысленно подняла палец.

— Джин — это не настоящее ее имя. У нее длинное польское имя, она его изменила, став манекенщицей, и даже сделала об этом официальное уведомление; я вырезала его из газеты. Майк, вот там в шкафу стоит маленькая кожаная папка. Принеси ее мне.

Я поднялся и начал с большого ящика. Конни сказала:

— Нет, Майк, другой.

Я порылся в другом ящике, но не мог найти эту папку.

— Черт побери, Конни, подойди и найди сама, прошу тебя!

— Я не могу. — Она засмеялась.

Я начал безжалостно выбрасывать все из ящиков на пол, и она откинула простыни и побежала, чтобы остановить меня. Теперь я понял, почему она не хотела вылезать из постели, — на ней абсолютно ничего не было.

Она нашла папку в глубине ящика и передала мне с презрительной усмешкой.

— Мог бы, по крайней мере, закрыть глаза.

— Но такая ты мне очень нравишься. — Я попытался просмотреть эту папку. — Ради всего святого, надень что-нибудь!

Она уперлась руками в бедра и наклонилась ко мне, высунув язык. Потом медленно повернулась, соблазнительной походкой направилась к шкафчику, вытащила свое меховое манто и скользнула в него.

Потом она села на низкую банкетку, положив ногу на ногу и откровенно давая мне понять, что я могу смотреть, но и только.

Когда я вернулся к просмотру папки, она распахнула манто, и мне пришлось повернуться к ней спиной. Конни засмеялась, но я продолжал искать и нашел эту вырезку.

Ее звали Джулия Травески. Был указан ее адрес — небольшой пансион на окраине города. Я сунул вырезку в бумажник и положил папку на место.

— По крайней мере, это уже кое-что, — сказал я. — А остальное мы узнаем.

— А что ты ищешь, Майк?

— Что-нибудь, что подсказало бы мне, почему ее убили.

— Я думаю…

— Да?

— Когда девушка обращается в агентство, она должна оставить свою анкету, фотографии и вырезки из прессы. Может, ее документы еще там.

Я присвистнул и кивнул головой.

— Молодец, Конни. Я звонил Юноне, но ее не было дома. А как Энтон?

Конни фыркнула и натянула манто на ноги.

— Этот пьяница еще отсыпается после вчерашнего. Он и Мэрион Лестер наклюкались и отправились еще с несколькими гостями домой к Энтону где-то около трех утра. Никто из них сегодня на работе не появлялся. Юнона ничего не сказала, но ужасно разозлилась.

— С ума сойти! А у кого еще есть ключи от агентства?

— Ну, я могу попасть внутрь и так. Однажды я оставила сумочку в офисе. Пришлось поцеловать сторожа в плешивую голову, чтобы он дал мне ключ.

— Конни, сделай доброе дело. Сходи посмотри, есть ли там ее личное дело. Возьми его и возвращайся. Ты мне очень поможешь, если тебе удастся раздобыть папку.

— Не хочу, — надулась она.

— Конни, я же тебе объяснил…

— Пойдем со мной!

— Я не могу.

Надутые губки сменились улыбкой, она состроила мне глазки из-под ресниц. Потом встала, взяла сигарету, естественным движением, как будто была в вечернем туалете, сбросила манто, положила руки на бедра и заглянула мне в глаза.

— Пойдем со мной, а потом вернемся вместе.

— Иди сюда. — Я схватил ее и так крепко прижал к себе, что рот у нее приоткрылся. Потом я крепко ее поцеловал — так крепко, что у нее перехватило дыхание и затуманились глаза. — А теперь делай то, что я сказал, или я тебя отшлепаю.