Эрл Гарднер - Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе

— Вы уверены, что человек, который вам все это говорил, и есть обвиняемый Питер Брунольд, который сейчас находится в зале суда? — спросил Бергер.

— Да, сэр.

Бергер с победным видом улыбнулся Перри Мейсону.

— Вы можете проводить перекрестный допрос, — сказал он.

Перри Мейсон кивнул, встал и с воинственным видом пересек зал суда к столу окружного прокурора.

— Пожалуйста, дайте мне второй глаз, который был приобщен к делу, как вещественное доказательство «Б» со стороны обвинения, — попросил он.

Бергер вручил ему конверт, на котором стоял штамп, и сказал:

— Пожалуйста, адвокат, будьте с ним очень осторожны, и не забудьте вернуть его в конверт.

— Конечно, — ответил Перри Мейсон. — Я не меньше вас хочу, чтобы эти глаза не перепутали, хотя даже если такое случится, мы сможем их распознать после показаний эксперта, которого вы пригласили.

Мейсон подошел к свидетелю, достал глаз из конверта и заговорил:

— Обращаю ваше внимание на глаз, который был приобщен к делу, как вещественное доказательство «Б» со стороны обвинения. Это тот искусственный глаз, который вы продали Питеру Брунольду?

Селби покачал головой, на губах у него появилась улыбка:

— Нет, сэр.

— Нет? — уточнил Мейсон с победным видом.

— Нет, сэр. Видите ли, мы не продали мистеру Брунольду глаз. Он пришел к нам и сказал, что хочет купить глаз, и объяснил почему. Но мы отказались изготовить его. Вероятно, что он договорился с какой-то другой фирмой.

Был объявлен перерыв в заседании, в зале суда слышался гул голосов. Пол Дрейк стал пробираться сквозь толпу к Мейсону. Он остановился у решетки из красного дерева, отделявший места, которые занимали участники процесса, и стал ждать, пока удастся встретиться взглядом с Перри Мейсоном, потом многозначительно подмигнул ему.

Мейсон отошел в угол зала, где можно было спокойно поговорить, не опасаясь, что их услышат. Пол Дрейк присоединился к нему.

— Я провалил задание, — признался детектив. — Ты газеты читал?

— Нет. Что случилось? — спросил Мейсон.

Дрейк открыл портфель, достал газету, на которой еще не успела просохнуть типографская краска, и вручил Мейсону с кривой усмешкой.

— Здесь все описано. Я, конечно, мог бы и получше отчитаться, но для меня будет гораздо проще, если ты обо всем прочитаешь в газете, а мне не придется это рассказывать.

Мейсон не стал читать газету, даже не просмотрел. Он сложил ее, сунул под мышку и не мигая уставился на детектива.

— Как ты добирался назад? — спросил он.

— Зафрахтовал самый быстрый самолет, который только нашелся в Рено. Возвращался сюда на скорости двести миль за час или около того.

— Но телеграммы все равно приходят быстрее, — заметил Мейсон. — Почему же газета вышла только сейчас, а не раньше?

— Умники из Рено пытались не разглашать информацию, — сообщил ему Дрейк. — По крайней мере, собирались все скрывать, когда я улетал. Они хотели получить полное признание и не собирались допустить никакой публикации, пока его не получат.

— И получили признание?

— Не знаю.

— Кто в чем собирался признаваться?

— Хейзел Фенвик, — сказал Дрейк, избегая встречаться с Мейсоном взглядом.

Один из помощников окружного прокурора вошел в зал суда, держа под мышкой с полдюжины газет, сразу же направился к столу окружного прокурора и вручил ему одну из них. Бергер раздраженно нахмурился, развернул газету и стал читать. Потом помощник прокурора отправился в кабинет судьи.

— Ты вообще все дело провалил, Пол? — спросил Мейсон.

— Почти, — ответил детектив.

— Давай рассказывай.

— Я бы предпочел, чтобы ты прочитал об этом в газете.

— Черт побери! — нетерпеливо воскликнул Мейсон. — Я могу прочитать ту чушь, которую скармливают общественности, но я хочу знать, как так получилось, что ты провалил задание.

— Я не знаю.

— Так, рассказывай мне все, и, возможно, я буду знать.

— Я в точности следовал твоим инструкциям, — неторопливо заговорил Дрейк, глядя в пол. — Я отправился на самолете в Рено, прибыл туда, пошел на телеграф, спросил, есть ли телеграммы на мое имя. Там оказалась телеграмма от Деллы Стрит, в которой указывался адрес, куда мне следовало идти вручать документы. Я засунул телеграмму в карман пальто, отправился в гостиницу, снял номер, разделся и пошел в душ. Тут зашел коридорный и спросил, хватает ли у меня полотенец и все в таком роде. То есть я в тот момент подумал, что это коридорный.

— Продолжай, — зловещим тоном произнес Перри Мейсон. — Что потом?

— Тогда я ничего не заметил, но позднее, когда я стал рыться в карманах в поисках телеграммы, я не смог ее найти. Честное слово, Перри, я следил, чтобы за мной не было хвоста. Пытался запутать следы, как мог. Но я не думал, что за мной будут следить в самолете.

— Самолет был полный? — уточнил Мейсон.

— Да, все места заняты.

— Кто-то лез к тебе с разговорами?

— Да, двое мужиков решили распить бутылку и приглашали меня составить компанию. Я отказался — и тут появилась красотка. Сейчас мне ее появление в самолете кажется подозрительным, но тогда я решил, что девушка просто боится, потому что первый раз летит на самолете.

— Что она сделала?

— Для начала робко мне улыбнулась, а когда проходила мимо моего кресла, самолет слегка тряхнуло, и она упала мне на колени… Черт побери, будто ты сам не знаешь, как происходят такие вещи!

— Вы разговаривали? — спросил Мейсон.

— В самолете почти нет. Там же плохо слышно друг друга. Но во время посадки в Сакраменто мы посидели в баре, выпили по стаканчику.

— И в баре разговаривали?

— Немного.

— Ты ей сказал, чем занимаешься?

— Только представился.

— Точно не говорил про свою работу?

— Точно.

— Визитку ей не вручил?

— Нет.

— Какие-то сведения о себе ей сообщил?

— Да практически ничего.

— О чем же вы разговаривали?

— Не знаю, Перри. Я вешал ей лапшу на уши. Клянусь, что это все. Будто ты не знаешь, что заливают таким девицам — хрупким созданиям, которых, как кажется, ветром может сдуть. Я притворился, будто думаю, что она киноактриса и летит в Рено разводиться. Сделал вид, будто пытаюсь вспомнить, в каких фильмах она снималась, клялся, что видел ее на экране, но я редко хожу в кино, поэтому не могу вспомнить ее имя.

— И она всему этому поверила? — спросил Мейсон.

— Проглотила.

— Значит, это была подстава, — сделал вывод адвокат.

— Ну, конечно, она не просто так упала мне на колени! — воскликнул Дрейк, в голосе которого слышалось раздражение невыспавшегося мужчины, частично переставшего себя уважать. — Черт побери, неужели ты считаешь меня полным идиотом? Неужели ты думаешь, что я не догадался, что это подсадная утка? Но тогда я этого не знал. Ты сам хотел, чтобы я тебе рассказал о том, что происходило во всех деталях, вот я и рассказываю.