Эллери Куин - Женщина-призрак

Мы с Кесли посмотрели друг на друга. Видно, пришло время уезжать и нам. Я дал ему понять, что разговор должен начать он, поскольку здесь – его территория, да и дело относилось к его обязанностям.

Он обратился к неподвижной спине миссис Броджест:

– Миссис Броджест, не думаете ли вы, что нам следует уехать отсюда?

– Уезжайте, – ответила она. – Пожалуйста, уезжайте. А я останусь здесь.

– Вам нельзя здесь оставаться. Огонь действительно движется прямо сюда.

Она повернулась к Кесли. Лицо ее осунулось, оно стало совсем старым и от этого странным.

– Нечего указывать мне, что можно, а что нельзя! Я родилась в этом доме, я больше нигде не жила! Если бы дом можно было перевезти, я бы переехала с ним.

– Вы шутите, мэм?

– Я шучу?!

– Не хотите же вы сгореть?

– Мне кажется, что я почти полюбила этот пожар. Мне холодно, мистер Кесли.

Тон ее голоса был трагическим, но я уловил в нем признаки истерии или кое-чего похуже. Это упорство могло означать, что разум не выдержал удара и что она близка к умопомешательству.

Кесли мельком осмотрел комнату. Она была полна викторианской мебели, на стенах висели темные викторианские портреты, стояло несколько застекленных стеллажей с чучелами птиц.

– Не хотите ли вы спасти кое-что из вещей, мэм? Ваше серебро, коллекцию птиц, картины и всякие памятные вещи?

В ответ она лишь безнадежно махнула рукой, словно все это она давно уже потеряла. Кесли тщетно пытался спасти осколки разбитой жизни.

Тогда в разговор вступил я:

– Нам нужна ваша помощь, миссис Броджест.

С легким удивлением она посмотрела на меня.

– Моя помощь?

– Ваш внук пропал, а сейчас не самое лучшее время и не лучшее место…

– Это еще одно обвинение?

– Абсурд, ерунда!

– Это я говорю ерунду?

Я оставил без внимания вопрос убитой горем женщины.

– Садовник может знать, где он. Вы ведь знакомы в его матерью?

Помедлив, юна ответила:

– Эдна Сноу часто работала у меня прислугой. Вы серьезно думаете, что Фред…

Она замолчала, будто не хотела вслух высказать свой вопрос.

– Вы бы очень помогли нам, если бы поехали и поговорили с Фредом и его матерью.

– Хорошо, я еду.

Наш выезд был похож на выезд траурного кортежа. Миссис Броджест вела свой «кадиллак», за ней в зеленом «мерседесе» следовали мы с Джин, а процессию замыкал Кесли на пикапе.

У почтового ящика я оглянулся. Вниз в глубину каньона летели искры, горящие ветки и листья. Они садились на деревья, стоящие возле дома, подобно ярким экзотическим птицам вместо тех птиц, которые улетели.

Жилой район каньона уже почти весь эвакуировался. Лишь несколько человек с полными отчаяния лицами бегали со шлангами в руках по крышам своих домов.

У въезда в каньон пересекались две дороги; миссис Броджест повернула направо. Окружающая обстановка резко изменилась. Черные и желтокожие мальчики стояли вдоль улицы и наблюдали за нами с таким видом, словно мимо них проезжали высокопоставленные иностранцы.

Миссис Сноу жила в старом оштукатуренном коттедже на улице, сплошь застроенной точно такими же коттеджами. Цветущие джакаранды очень украшали улицу. Мы с Кесли и миссис Броджест пошли к дверям коттеджа; Джин осталась в машине, заявив: «За себя я не ручаюсь».

Мать Фреда оказалась подвижной седой женщиной, одетой в черное, будто специально для этого случая. Темные глаза за стеклами пенсне выдавали ее тревогу.

– Миссис Броджест! Каким ветром?

По ее голосу можно было понять, что это ее вовсе не интересовало.

– Как приятно вас видеть! Не хотите ли войти?

Дверь открывалась прямо в убогую комнату, и мы вошли туда. Миссис Броджест представила Кесли и меня. Однако миссис Сноу старательно избегала обращать к нам взгляд своих испуганных глаз. Она имела дело только с миссис Броджест.

– Могу ли я предложить вам что-нибудь, миссис Броджест? Чашку хорошего чая?

– Нет, спасибо. Где Фред?

– Должен быть у себя в комнате. Бедный мальчик не совсем здоров.

– Он не мальчик, – заметила миссис Броджест.

Но его мать возразила:

– Нет, эмоционально он совсем ребенок. Доктор сказал, что эмоционально он недоразвит.

Она бросила быстрый взгляд на меня и Кесли, как бы желая убедиться, слышали ли мы ее слова. Я почувствовал, что начинается психическая атака.

– Попросите его выйти сюда, – сказала миссис Брод» жест.

– Но он сейчас не может ни с кем разговаривать. Он ужасно расстроен.

– Чем?

– Этим пожаром. Он всегда боялся огня.

Она снова взглянула на меня и Кесли.

– А вы, джентльмены, из полиции?

– Более или менее, – ответил я. – Я детектив, а мистер Кесли расследует дела, связанные с пожарами. Он из Службы леса.

– Понимаю.

Ее маленькое тело, казалось, стало еще меньше, но при этом как бы уплотнилось.

– Не знаю, какие неприятности у Фредерика, но могу вас заверить, что он ни в чем не виноват.

– А что у него за неприятности? – спросил Кесли.

– Полагаю, что вы это знаете, иначе не пришли бы сюда. А я не знаю.

– Тогда откуда же вам известно, что у него неприятности?

– Я знаю его уже тридцать пять лет.

Она погрузилась в себя, словно просматривала мысленно каждый из этих тридцати пяти лет и каждую неприятность своего сына.

Миссис Броджест встала.

– Мы напрасно теряем время. Если вы не можете пригласить его сюда, то мы пойдем к нему и поговорим с ним. Я хочу знать, где мой внук.

– Ваш внук?

Маленькая женщина перепугалась.

– Что-нибудь случилось с Рональдом?

– Он пропал. А Стэнли убит. Его закопали моей лопатой.

Миссис Сноу прижала пальцы к губам. Золотое обручальное кольцо глубоко врезалось ей в палец и напоминало шрам.

– Закопали в саду?

– Нет, наверху, в горах.

– И вы думаете, что это сделал Фредерик?

– Я не знаю.

– Мы надеемся, что ваш сын может помочь нам, – сказал я.

Ее лицо неожиданно засияло, словно осветилось изнутри лампочкой, готовой вот-вот перегореть.

– А почему бы мне не расспросить его? Меня он не боится, и я смогла бы узнать от него больше, чем вы.

Элизабет Броджест покачала головой и направилась к двери, ведущей внутрь дома. В тот же момент Эдна Сноу вскочила с кресла и остановила ее у самой двери. Быстро говоря, она повела ее обратно к креслу.

– Пожалуйста, не ходите к нему в комнату. Там не убрано, а Фредерик немного не в себе. Он в плохом состоянии.

– Как и Стэнли, – сказала миссис Броджест. – Как и все мы.

Потом она пошатнулась и потеряла равновесие. Рот ее приоткрылся с одной стороны в какой-то полуусмешке, словно она собиралась поведать нам некий секрет. Сноу, передвигаясь с быстротой ртутного шарика, уже успела оказаться с другой стороны, подхватила ее под руку и помогла сесть в кресло-качалку.