Роберт ван Гулик - Судья Ди за работой

Вдруг она закрыла лицо руками и разрыдалась. Ма Жун подскочил к ней и похлопал ее по спине:

— Не отчаивайся, моя милая! Я понимаю, эта ужасная история с твоим братом…

— Он не был мне братом! — перебила она. — Эта жизнь… Я больше не вынесу! Моя мать — шлюха, мой отец — безмозглый дурак, который без ума от нее… Вы знаете, какую роль я сейчас играю? Я дочь благородного императора и его целомудренной супруги! Это ли не насмешка?!

В бешенстве она затрясла головой и принялась яростно стирать грим бумажным комком. Чуть успокоившись, девушка продолжила:

— Представьте, полгода назад мать неизвестно откуда притащила этого мальчишку! Сообщила отцу, что восемь лет назад слегка оплошала. Малый, который обрюхатил ее, все это время заботился о щенке, а потом решил, что с него хватит. И отец смирился, как всегда… — Она прикусила губу.

— Есть у тебя какие-нибудь соображения, кто мог сегодня сыграть эту подлую шутку с твоим отцом? А вдруг он встретил здесь своего старого врага?

— Почему эти мечи обязательно подменили с умыслом? — отрывисто бросила она. — Мой отец мог ошибиться, разве не так? Вы же знаете, что оба меча похожи как две капли воды. Иначе фокус не получится.

— Мне кажется, твой отец уверен, что кто-то подменил его, — заметил Ма Жун.

Вдруг она топнула ногой и воскликнула:

— Что за жизнь! Ненавижу ее! Хвала Небесам, что скоро я все начну сначала. Наконец-то я встретила порядочного человека, который согласен заплатить моему отцу изрядный выкуп и взять меня наложницей.

— Жизнь наложницы, знаешь ли, не всегда так уж замечательна.

— Это ненадолго. Его жена больна, и доктора говорят, что она не протянет и года.

— Ну и кто же этот счастливчик?

Мгновение она колебалась.

— Так и быть, расскажу, раз уж вы судейский. Но пока молчок, хорошо? Это торговец рисом Ло. Последнее время ему не везло в делах, и он не хочет говорить с моим отцом, прежде чем сможет выложить деньги на бочку. Ло намного старше меня, разумеется, и голова у него забита всякими старомодными понятиями, но, скажу вам, я по горло сыта этими развеселыми юнцами, которым лишь бы переспать с тобой разок, а на что-то серьезное рассчитывать нечего!

— Как ты познакомилась с Ло?

— Встретила его в тот день, когда мы приехали в Пуян. Он предложил отцу помочь в аренде этого двора. Ло тут же стал на меня облизываться, он…

Ее голос утонул в донесшихся снаружи оглушительных аплодисментах. Она тут же вскочила, поправила головной убор и торопливо сказала:

— Я должна идти! До свидания!

И исчезла за занавеской.

Своего друга Ма Жун обнаружил сидящим в канцелярии в полном одиночестве. Цзяо Тай встрепенулся и сказал:

— Похоже, братец, наше дело закончено. Подозреваемый у меня в темнице под замком!

— Отлично! — Ма Жун оседлал стул и выслушал историю Цзяо Тая.

Потом он и сам рассказал о беседе с барышней Бао.

— Если объединить добытые нами сведения, — закончил он, — получается, что барышня Бао в промежутках между встречами с возлюбленным Ло погуливала с Ху. Я полагаю, просто для поддержания формы. Но, похоже, тебя что-то беспокоит?

— Я забыл тебе рассказать, — медленно проговорил Цзяо Тай, — что Ху Тама не захотел идти со мной по-хорошему, так что пришлось нам обменяться тумаками. Парень дрался честно, ни одного подлого удара. Я вполне могу себе пред-ставить, как Ху в приступе ярости ломает шею этому парнишке, заметив, что тот подглядывает за ним с его сестрой; но чтобы разыграть этот низкий трюк с подмененными мечами… Нет, братец, уверяю тебя, это не в его характере!

— Некоторые люди проявляют себя с самых разных сторон, причем одновременно, — пожал плечами Ма Жун. — Пойдем-ка лучше посмотрим, как он там себя чувствует.

Они встали и отправились в тюрьму, что находилась за залом судебных заседаний. Цзяо Тай велел стражнику сходить за старшим писарем, дабы тот записал и засвидетельствовал происходящее на допросе.

Ху сидел на лежанке в маленькой темной камере, руки и ноги его были прикованы цепями к стене. Когда Цзяо Тай поднял свечу, Ху взглянул на него и угрюмо бросил:

— Хоть и не хочется признавать, сукин ты сын, но это был ловкий бросок!

— Пустяки, не стоит благодарности! Расскажи-ка нам поподробнее о том грабеже, который ты запорол.

— С чего бы это? Не о чем там говорить! Нападение и побои, больше на мне ничего нет. Сшиб одного возчика, а до тюков с рисом даже не дотронулся.

— Как же ты собирался избавиться от двух возов? — с любопытством осведомился Ма Жун. — Нельзя продать столько риса, не задействовав кого-то из купеческой братии.

— Товар-то не для продажи, — ухмыльнулся Ху. — Я должен был скинуть тюки в реку, все до единого!

Заметив недоумение на лицах судейских, он пояснил:

— Понимаете, рис этот был гнилой, весь до последнего зернышка. Малый, который продал его, хотел, чтобы его украли, ведь тогда гильдии пришлось бы возместить потерю. Поскольку дельце я завалил, рис доставили как положено и обнаружили, что он негодный. Торговцу пришлось вернуть все деньги, полученные от покупателя. Вокруг сплошные несчастья! И все же я считаю, что за все хлопоты этот малый должен мне серебряный слиток. Но когда я ему на это намекнул, он наотрез отказался раскошеливаться!

— Кто же это? — спросил Цзяо Тай.

— Ло, один из ваших здешних торговцев рисом.

Цзяо Тай бросил на Ма Жуна изумленный взгляд.

Ма Жун спросил:

— Откуда ты знаешь Ло? Ты ведь из Вуйи.

— Он мой старый приятель. Я его много лет знаю; он часто бывает в Вуйи. Он еще тот проныра, этот Ло, всегда норовит смошенничать. У этого продувного ханжи в Вуйи имелось любовное гнездышко; женщина, которую он там содержал, была подружкой девки, за которой я увивался, — вот так я с Ло и познакомился. У некоторых, однако, странные вкусы. Моя была молодая здоровая бабенка, а у Ло — форменная старуха. Хотя моя говорила, что у нее был от него мальчишка.

— Кстати, о бабенках, — сказал Ма Жун. — Как ты поладил с барышней Бао?

— Очень просто! Довелось увидеть ее на сцене в первый же вечер, когда они здесь устраивали представление, и она пришлась мне по вкусу. Пытался поближе познакомиться и той же ночью, и следующей, но все впустую! Вчера вечером снова попробовал — все равно делать было нечего, пока поджидал, когда Ло раскошелится. А ночью, после представления, она выглядела усталой — вся такая раздраженная. Но когда я закинул удочку на всякий случай, она и говорит: «Ладно. Но ты должен постараться, ведь это мой последний загул!» Нашли мы укромное местечко в тихом углу того двора, но только начали, как откуда-то взялся этот мальчишка, искавший свою сестру. Я сказал ему убираться, он и убежал. Не знаю, то ли из-за помехи этой, то ли опыта у нее маловато, но все дальнейшее меня разочаровало. Сами знаете, как бывает: иногда все куда лучше, чем ты ожидал, а другой раз хуже. Но и то, что мне досталось, я получил даром, так стоит ли жаловаться?