Найо Марш - Заклятие древних маори. Последний занавес

Мисс Эйбл усмехнулась с видом профессионального превосходства.

– Ну а теперь, – вновь заговорил он, – скажите, что вы думаете об этих анонимках, от которых уже все так устали? Что за тип мог сочинить их и почему?

– Вполне возможно, они указывают на желание произвести эффект, а написал их некто, чьи вполне естественные творческие импульсы приняли ложное направление. Дополнительным фактором может служить стремление показаться загадочным и всесильным. Например, если говорить о Патриции…

– О Патриции? А-а, ясно, вы о Пэнти, разумеется.

– Здесь мы не зовем детей уменьшительными именами. С нашей точки зрения, это неправильно. С нашей точки зрения, уменьшительные имена могут произвести определенное воздействие на ребенка. Особенно если они имеют уничижительный характер.

– Ясно. Итак, что там, если говорить о Патриции?

– Она выработала привычку проделывать с людьми довольно глупые фокусы. Это попытка привлечь к себе внимание. Раньше она всегда стремилась оставаться в тени, не раскрывая, что это именно ее шутки. Теперь похваляется ими. Это, конечно, хороший признак.

– То есть это свидетельствует о том, что не она затеяла всю эту игру с дедом.

– Верно.

– И не она написала и разослала анонимки.

– Ну это-то, мне казалось, – терпеливо вымолвила мисс Эйбл, – просто само собой разумеется.

– В таком случае – кто?

– Еще раз повторяю, я не могу делать поспешных выводов и не занимаюсь догадками.

– Ну а если все же, в порядке исключения, попробовать? – настаивал Аллейн.

Мисс Эйбл открыла рот, тут же его закрыла, посмотрела на него с некоторым смущением и в конце концов залилась краской. «Смотри-ка, – подумал Аллейн, – оказывается, она все-таки не превратила себя в айсберг своими аналитическими выкладками». А вслух сказал:

– Ну а теперь, объективно говоря, кто, по-вашему, из взрослых мог быть сочинителем анонимок? – Аллейн с улыбкой наклонился к ней и подумал: «Вот Трой повеселилась бы при виде этого спектакля». И поскольку мисс Эйбл все еще колебалась, повторил: – Так кто же ваш кандидат?

– Ну что за глупости, – сказала мисс Эйбл, но вид у нее сделался если не застенчивым, то по крайней мере не таким холодным, как прежде.

– Могли бы вы, допустим, предположить, – продолжал Аллейн, – что их автор жестокий шутник, любитель розыгрышей?

– Вполне.

Аллейн протянул свою длинную руку к столу и притронулся к стопке с тетрадями.

– Письма были написаны на такой же бумаге, – сказал он.

Лицо ее пылало.

– Я вам не верю. – Мисс Эйбл неловко прикрыла тетради ладонью.

– Не позволите взглянуть? – Он вытащил одну тетрадь и поднес ее к свету. – Да, довольно необычный сорт бумаги, особенно поля. Тот же водяной знак.

– Он не делал этого.

– Он?

– Том, – пояснила она, и уменьшительное имя бросило новый свет на Томаса. – Он просто не способен на такие вещи.

– Положим. В таком случае с чего бы вы о нем заговорили?

– Должно быть, Патриция, – еще больше покраснела мисс Эйбл, – взяла несколько тетрадей и унесла в жилые помещения. Либо… – Она замолчала и нахмурилась.

– Либо?

– Сюда часто заходит ее мать. Слишком часто, как мне казалось. Она не очень-то ладит с детьми.

– А где вы держите тетради?

– Вот в этом шкафу. В верхнем ящике. Детям не достать.

– А шкаф заперт?

Она быстро повернулась к нему:

– Вы что же, намекаете, что я написала анонимки? Я?

– Но ведь вы держите шкаф запертым? – настаивал Аллейн.

– Конечно. Этого я и не отрицала.

– А ключ где?

– В общей связке. А связка у меня в кармане.

– А хоть когда-нибудь вы оставляли шкаф открытым? Или, может, ключи из кармана вынули?

– Не было такого.

– Тетради ведь из магазина в деревне?

– Естественно. И купить их может всякий.

– Точно, – весело согласился Аллейн, – а мы можем выяснить, кто и когда покупал. Так что не надо играть со мной в прятки.

– А я ни с кем в прятки и не играю, – нахмурилась Эйбл.

– Ну и прекрасно. Поехали дальше. Лекарства, которые принимали ваши подопечные. Мне надо проследить их движение. Не внутри детского организма, а на пути к нему.

– Я, право, не понимаю, почему…

– Конечно, не понимаете. Сейчас все объясню. Мензурка с лекарством для сэра Генри была доставлена одновременно с лекарствами для детей. Вот вам и связь. Ну а теперь, как сказал пудинг, обращаясь к продавцу, не поможете ли мне, мэм?

Мисс Эйбл не сразу переварила этот оборот. Она удивленно посмотрела на Аллейна и лишь по прошествии времени выдавила из себя более или менее довольную улыбку.

– Думаю, да. Мисс Орринкурт и миссис Аллейн…

Наступила уже знакомая пауза, за которой последовали не менее привычные объяснения.

– Подумать только! – проговорила мисс Эйбл.

– Итак, что там с лекарствами? – повторил Аллейн.

– Я была чрезвычайно недовольна поведением мисс Орринкурт. Судя по всему, она попросила миссис Аллейн отвести экипаж в конюшню, а сама направилась в дом, но вместо того, чтобы оставить лекарства в коридоре или передать мне, бросила их в домашней оранжерее. Кажется, сэр Генри подарил ей несколько цветов из теплицы, и она отнесла их туда. На редкость эгоистичная особа, это уж точно. Я все ждала и ждала и только около семи пошла на другую половину дома выяснить, в чем дело. Мы с миссис Анкред обыскались этих лекарств, и если бы не Фенелла, так и не нашли бы. Это она сказала, где они.

– А лекарство сэра Генри было там же?

– Ну да. Миссис Анкред велела немедленно отнести его ему.

– А бутылочки были похожи?

– Мы ничего не спутали, если вы на это намекаете. Да, похожи, но наша была гораздо больше, и к тому же к обеим был приклеен ярлык. А наша еще сопровождалась инструкцией по приему, как выяснилось, ненужной, потому что в тот вечер доктор Уизерс сам пришел к детям, взвесил всех и самолично выписал каждому нужную дозу. Странно вообще-то, потому что, уходя, он велел, чтобы лекарство давала я, так что и со взвешиванием вполне справилась бы; но он, – усмехнулась мисс Эйбл, – явно решил, что доверять мне опасно.

– Ну, это, наверное, просто перестраховка, – пожал плечами Аллейн. – Врачам положено быть осторожными.

Кажется, он не убедил ее.

– Конечно, – заметила мисс Эйбл, – только непонятно все же, зачем ему понадобилось приезжать в Анкретон, если, по его же словам, он так занят. К тому же после всей этой суеты нам вновь пришлось возвращаться к мазям.

– Между прочим, – поинтересовался Аллейн, – кот Карабас вам не попадался перед тем, как его усыпили?

Мисс Эйбл вновь моментально оседлала свою любимую лошадку. Ему пришлось выслушать целую лекцию, посвященную привязанности Пэнти к коту, как и странные умозаключения, к которым самым виртуозным образом пришла мисс Эйбл на основании анализа этих необычных взаимоотношений.