Агата Кристи - Немезида

– И что же он сказал вам? – спросила мисс Марпл.

– Ага, и вы хотите это знать? Как и я сам… Он был, скажу честно, крайне откровенен со мной, даже…

– …даже беспощаден к себе? – подсказала мисс Марпл.

– Да, именно. Вы нашли нужное слово. Мистер Рэфьел был человеком безжалостным и беспощадным, однако же справедливым и честным. Он сказал: «Каков мой сын, я знаю уже много лет. Я не пытался исправить его, потому что, по-моему, он неисправим. Он пошел своим путем… кривым, скверным. Он всегда во что-то замешан. Он не имеет чести. Никто и ничто не могло исправить его. Я не испытываю в этом сомнения. В известном смысле я умыл свои руки в его отношении. Не в плане закона или внешних обстоятельств: он всегда имел нужные ему деньги. Я помогал законными и незаконными средствами, если он вляпывался в какую-нибудь неприятность. Я всегда делал все, что зависело от меня. Скажем так: если бы мой сын был тупым, болезненным, наконец эпилептиком, я все равно делал бы для него все возможное. И раз мой сын болен морально, раз для него нет никакого исцеления, я поступал точно так же и делал все возможное. Не более и не менее. И что я могу сделать для него теперь?» Я ответил, что это зависит от того, что он захочет предпринять. «В этом нет никакой сложности, – проговорил он. – Будучи инвалидом, я тем не менее вполне отчетливо представляю, чего именно хочу. Я хочу, чтобы его оправдали. Я хочу, чтобы его выпустили из заключения. Я хочу, чтобы он мог на свободе продолжать собственную жизнь так, как это ему угодно. Если он не может избежать дальнейшего бесчестья, пусть живет так, как может. Я оставлю ему соответствующее обеспечение, сделаю все, что следует сделать. Я не хочу, чтобы он страдал в тюрьме, будучи отрезанным от жизни благодаря совершенно естественной и несчастной ошибке. Если эту девушку убил кто-то другой, я хочу, чтобы этот факт был извлечен на свет и стал общеизвестным. Я хочу справедливости для Майкла. Но я – человек физически неполноценный. Очень больной человек. Срок моей жизни теперь измеряется не месяцами или годами, а всего лишь неделями».

Я предложил ему обратиться к адвокатам и сказал, что знаю одну такую фирму. Мистер Рэфьел осадил меня. «Ваши адвокаты окажутся бесполезными. Вы можете нанять их, однако от них не будет никакого толка. Я должен устроить все так, как могу устроить за столь короткое время». Он предложил мне большие деньги за поиски истины и предложил не считаться с расходами. «Сам я ничего не могу сделать. Смерть может прийти ко мне в любой момент. Я назначаю вас своим главным помощником и в помощь вам постараюсь найти некую особу». Он написал мне ваше имя – мисс Джейн Марпл – и сказал: «Я не хочу давать вам ее адрес. Я хочу, чтобы вы встретились с ней при избранных мною обстоятельствах». После чего рассказал мне об этом туре, об этой очаровательной, безвредной и невинной поездке по историческим домам, замкам и садам. Он сказал, что закажет мне место на этот тур на некую дату. «Мисс Джейн Марпл, – сказал он, – также будет в одной с вами группе. Вы встретитесь там, познакомитесь в непринужденной обстановке, и знакомство ваше должно выглядеть случайным».

Я должен был самостоятельно выбрать нужный момент для знакомства с вами – в том случае если решу, что так будет лучше. Вы уже спрашивали меня о том, были ли у меня или моего друга коменданта какие-то основания подозревать в убийстве другого человека. Мой друг комендант, безусловно, не выдвигал на сей счет никаких предположений и обратился к услугам проводившего расследование полицейского офицера… достойного абсолютного доверия детектива, суперинтенданта, имеющего большой опыт в подобных делах.

– Так, значит, другого подозреваемого не оказалось? Другого приятеля девушки? Прежнего ухажера, ощутившего себя обойденным?

– Подобной информации не оказалось. Я попросил его немного рассказать о вас. Он не обнаружил особого стремления говорить. Сказал, что вы – человек немолодой. Сказал, что вы разбираетесь в людях. И еще одну вещь.

– Какую же? – спросила мисс Марпл. – Знаете ли, мне, конечно же, хотелось бы это услышать. Из естественного любопытства. Я просто не вижу за собой никаких других достоинств в этой области. Я малость глуховата, да и глаза видят не так хорошо, как прежде. Помимо того, я глуповата и простовата. И потому не вижу в себе никаких качеств, которые могли бы помочь вашему делу… по сути дела, я всего лишь старая перечница, как таких называли раньше. Старая перечница, и только… Так что же он сказал?

– Вы ошибаетесь, – проговорил профессор Уэнстед. – Он сказал, что вы обладаете очень тонким ощущением зла.

– Вот как? – произнесла явно ошарашенная мисс Марпл.

Профессор Уэнстед не отводил от нее глаз.

– Или вы считаете, что мистер Рэфьел ошибся?

Мисс Марпл ненадолго погрузилась в раздумья. Наконец она произнесла:

– Возможно, он прав. Да. Вполне возможно. Несколько раз в жизни мне случалось ощущать присутствие зла неподалеку, ощущать, что рядом со мной находится кто-то злой, ощущать связь его с происходящим.

Посмотрев на профессора, она вдруг улыбнулась:

– Знаете ли, это чувство похоже на то, как если ты родилась с обостренным обонянием. Ты можешь ощутить утечку газа, когда, кроме тебя, этого не замечает никто. Ты без труда отличаешь запах одних духов от других. У меня была тетя, – задумчивым тоном продолжила мисс Марпл, – которая говорила, что чувствует запах лжи, то есть когда ей говорят неправду. Она говорила, что в таком случае ощущает вполне определенный запах. По ее словам, сперва носы лжецов дергались, а потом она чувствовала этот запах. Не знаю, так это или нет, но в нескольких случаях тетя проявила удивительную точность. Однажды она сказала моему дяде: «Джек, не связывайся с тем молодым человеком, с которым ты разговаривал сегодня утром. Все это время, что вы с ним говорили, он рассказывал тебе всякие сказки». И оказалось, что она не ошиблась.

– Чувство зла… – проговорил профессор Уэнстед. – Что ж, если вы ощущаете сейчас зло, скажите мне. Буду рад. Не думаю, чтобы я сам в какой-то мере обладал подобным чувством. Болезнь ощущаю, это понятно, но не… не сокрытое здесь зло. – Он постучал по лбу.

– Лучше я вам расскажу, каким образом попала сюда, – предложила мисс Марпл. – Мистер Рэфьел, как вам известно, умер. Его адвокаты пригласили меня в свою контору и сообщили о его предложении. Они передали мне его письмо, которое ничего не объясняло. И после этого какое-то время не было никаких новостей. А потом я получила письмо от компании, организующей эти экскурсии, в котором было сказано, что мистер Рэфьел перед смертью заказал мне место, зная, что я получу большое удовольствие от этой поездки, и желая сделать мне приятный сюрприз. Я была очень удивлена, однако восприняла предложение как указание на первый шаг, который мне предстояло сделать. Я решила принять участие в поездке, надеясь, что в ходе ее получу какой-нибудь намек, ключ к разгадке или указание на нее. Так и случилось. Вчера… нет, позавчера, по прибытии сюда я получила от трех дам любезное приглашение погостить в их особняке. Согласно их словам, мистер Рэфьел незадолго до смерти написал им, что с этим туром будет путешествовать его старая приятельница, и попросил приютить ее на день или два, поскольку, по его мнению, ей будет сложно преодолеть довольно крутой подъем на мыс, на котором располагается мемориальная башня, являвшаяся главным предметом вчерашней экскурсии.