Агата Кристи - Немезида

– Не повезло, – проговорил мистер Шустер, ожидая продолжения.

– Меня это заинтересовало, – проговорил мистер Бродрибб, – потому что я случайно припомнил, что… ну, что эта самая девушка училась в Фаллоуфилде.

– Какая девушка? Не понимаю, о чем вы говорите, Бродрибб.

– О девушке, которую прикончил молодой Майкл Рэфьел. Мне как раз пришло в голову несколько фактов, как будто бы имеющих отношение к тому любопытному делу, которое затеял старый Рэфьел с участием Джейн Марпл. Жаль, что он не рассказал нам побольше.

– И какую же связь вы усмотрели? – спросил мистер Шустер.

Теперь на его лице появился интерес. Юридические познания его начали процесс самозатачивания, готовясь высказать здравое мнение по поводу того, что намеревался поведать ему мистер Бродрибб.

– Эта девушка… никак не могу припомнить ее имя… Христианское… Фейт или Хоуп [16] Вера и Надежда ( англ. Faith и Hope). , или что-то в том же роде… Нет, Верити, вот как ее звали. Верити Хантер. Она стала первой жертвой в ряду убитых девушек. Тело ее нашли в канаве, милях в тридцати от того места, где она пропала. Через шесть месяцев после смерти. Очевидно, задушенная; а потом ей раздробили голову и лицо – наверное, для того, чтобы затруднить опознание, но ее тем не менее опознали. По одежде, сумочке, бижутерии… какой-то родинке или шраму… O да, опознали без особого труда.

– И обвинение выдвигалось только по поводу ее убийства, так?

– Да. Майкла подозревали в убийстве еще троих девиц в том году. Однако доказательства в его участии в их смертях были пожиже, так что полиция удовлетворилась этим, да еще его скверным послужным списком. Покушениями на насилие и изнасилование. Ну да, все мы прекрасно знаем, что такое изнасилование по-современному. Мамаша велит дочери обвинить молодого человека в насилии, даже в том случае, если у того не было особого шанса… так что она все заманивает его к себе, когда мамаша ушла на работу или папаша отправился отдохнуть, и все пристает, пристает к нему, пока он наконец не переспит с ней. Тут, говорю я, мамаша приказывает девице обвинить его в изнасиловании. Впрочем, я не о том, – проговорил мистер Бродрибб. – Меня заинтересовало, знаете ли, не увязывается ли все это воедино. Я подумал, что интерес со стороны Рэфьела к этой Джейн Марпл может быть связан с Майклом.

– Его сочли виновным, так? И дали пожизненное?

– Не помню, давно это было. Или же он получил приговор о неполной ответственности…

– И Верити Хантер или Хант обучалась в этой школе, в школе мисс Темпл? Впрочем, когда ее убили, она уже не была школьницей? Забыл, понимаете ли…

– O нет. Ей было восемнадцать или девятнадцать, она жила у родственников или друзей своих родителей, что-то вроде того. Отличный дом, милые люди, хорошая девушка во всех отношениях. Из тех, о которых родственники всегда говорят: тихая девочка, довольно застенчивая, не слонявшаяся с незнакомцами и не имевшая приятелей. Родные никогда не знают ухажеров своих девиц. Те умеют весьма толково заметать следы. Ну а молодой Рэ-фьел, как говорят, был весьма привлекателен с девичьей точки зрения.

– А сомнений в его вине не возникало? – спросил мистер Шустер.

– Ни на йоту. Тем не менее наговорил на суде уйму лжи. Лучше бы его адвокат запретил ему говорить. Несколько друзей предоставили ему алиби, однако оно было опровергнуто – вы понимаете как. Все его друзья оказались отпетыми лжецами.

– И что вы чувствуете по этому поводу, Бродрибб?

– Да, собственно, ничего, – проговорил тот. – Просто стало интересно, не имеет ли смерть этой женщины какого-то отношения к делу.

– Каким образом?

– Ну, знаете ли, камни, которые сваливаются с вершин и попадают кому-то в голову, не всегда следуют законам природы. Согласно моему личному опыту, повинующиеся ей глыбы обыкновенно остаются на своем месте.

– Верити, – проговорила мисс Марпл.

Элизабет Маргарет Темпл скончалась предыдущим вечером. Кончина ее была мирной. Мисс Марпл, вновь сидевшая в обитой выгоревшим ситцем гостиной «Старого особняка», отложила в сторону наконец законченную розовую детскую кофточку и приступила к вязанию сиреневого шарфа. Сей полутраур как нельзя лучше соответствовал ранневикторианским представлениям мисс Марпл о тактичном восприятии чужой трагедии.

Дознание было назначено на завтрашний день. Обратились к викарию, и он согласился провести в церкви краткую поминальную службу, как только будут завершены соответствующие приготовления. Должным образом облаченные владельцы похоронного бюро с подобающими ситуации скорбными физиономиями, в согласии с полицией, приступили к делу. Дознание должно было начаться в одиннадцать утра. Членов экскурсионной группы пригласили присутствовать на нем. Несколько человек согласились остаться и после него, чтобы посетить похоронную службу.

Миссис Глинн посетила мисс Марпл в «Золотом вепре» и предложила ей возвратиться в «Старый особняк» до возобновления тура. «Это поможет вам избежать внимания репортеров», – сказала она. Мисс Марпл горячо поблагодарила всех трех сестер и приглашение приняла.

Путешествие предстояло возобновить после погребальной службы переездом на тридцать пять миль в Саут-Бидстоун, где находился хороший отель, первоначально выбранный в качестве места остановки. После этого поездка должна была продлиться своим путем.

Как и полагала мисс Марпл, нашлись люди, решившие вернуться домой или же отправиться в другом направлении, оставив группу. Известные основания существовали для обоих решений: оставить недоброй памяти путешествие или продолжить уже оплаченный маршрут, прерванный несчастным случаем, который может произойти в любой туристической поездке. Мисс Марпл подумала, что решения многих будут зависеть от исхода дознания.

Обменявшись подобающими ситуации репликами со всеми тремя хозяйками, мисс Марпл погрузилась в вязание, попутно обдумывая дальнейший план своего расследования. И потом, не отрывая пальцы от дела, произнесла одно только слово: «Верити». Бросив его, словно камень в тихий ручей, единственно для того, чтобы увидеть результат падения. Скажет ли это имя что-то хозяйкам дома? Могло сложиться и так и этак. Вечером, присоединившись к своей группе за трапезой, как было оговорено, она испытает и там воздействие этого имени. Оно, подумала мисс Марпл, стало последним или одним из последних слов, произнесенных Элизабет Темпл. Посему, подумала она (пальцы ее сами знали свое дело, ей не нужно было смотреть на вязание: занимаясь им, она могла читать книгу или вести разговор, а ее пальцы, чуть изуродованные ревматизмом, сами собой исполняли заученные движения); посему – Верити.