Агата Кристи - Немезида

– Вы тоже считаете, что это был несчастный случай? – проговорила мисс Марпл. – Или допускаете, что есть какой-то смысл в той истории, которую рассказала племянница миссис Ризли-Портер? О том, что они видели, как кто-то столкнул вниз валун.

– Ну, если так говорили они вдвоем, значит, действительно видели это.

– Да примерно так они оба и сказали, – проговорила мисс Марпл, – хотя и не вполне одинаковыми словами. Впрочем, возможно, что это вполне естественно.

Клотильда посмотрела на нее с любопытством.

– Похоже, что вы заинтригованы.

– Ну, рассказ их кажется маловероятным, – сказала мисс Марпл, – если только не…

– Что «если только не»?

– Ну, так, подумалось…

В комнату вернулась миссис Глинн.

– Так что же вам подумалось? – спросила она.

– Мы говорим о том, было ли это несчастным случаем или нет, – пояснила Клотильда.

– Но кто…

– История, которую они рассказали, кажется мне очень странной, – снова проговорила мисс Марпл.

– В этом доме какая-то особая атмосфера, – вдруг посетовала Клотильда. – Нечто непонятное. Нам так и не удалось рассеять ее. Не удалось. После смерти Верити прошли годы, однако она никуда не делась. На нас лежит тень. – Она посмотрела на мисс Марпл. – Разве вам так не кажется? Разве вы не ощущаете ее?

– Ну, я здесь – человек чужой, – проговорила мисс Марпл. – И воспринимаю все иначе, чем вы и ваши сестры, которые жили здесь и знали убитую девушку. Судя по тому, что я слышала от архидиакона Брейбазона, она была красива и очаровательна. – Она была чудесной девочкой. Бедное дитя, – проговорила Клотильда.

– Жаль, что я не знала ее получше, – сказал миссис Глинн. – Правда, все это время я прожила за границей. Мы с мужем приезжали в страну только однажды и почти не выезжали из Лондона. Мы нечасто навещали этот дом.

Из сада вошла Антея с большим букетом лилий в руках.

– Цветы на могилку, – проговорила она. – Сегодня мы должны выставить их, правда? Надо выбрать вазу побольше. Цветы на могилку… – Она вдруг рассмеялась – странным, истеричным коротким смешком.

– Антея, – проговорила Клотильда, – нельзя… нельзя так поступать. Это… неправильно.

– Пойду и поставлю их в воду, – бодрым тоном проговорила та и быстро вышла из комнаты.

– В самом деле, – проговорила миссис Глинн, – Антея! Едва ли она…

– Ей становится хуже, – отозвалась Клотильда.

Мисс Марпл изобразила, что не слышит и не прислушивается. Взяв небольшую эмалевую шкатулку, она посмотрела на нее полными восхищения глазами.

– Наверное, вазу сейчас разобьет, – проговорила Лавиния и вышла из комнаты.

– Вас беспокоит ваша сестра… Антея? – спросила мисс Марпл.

– Ну да, она всегда была у нас довольно неуравновешенной. Она – наша младшая и с детских лет была очень хрупкой девочкой. Но в последнее время, мне кажется, ее состояние определенно стало хуже. Как мне кажется, она потеряла представление о весе предметов. С нею случаются глупые истерические припадки. Начинается истерический смех над вещами, к которым нужно относиться серьезно. Знаете ли… ну… мы не хотим посылать ее куда-либо или… вы понимаете меня. На мой взгляд, ей нужно лечение, однако я сомневаюсь в том, что она захочет расставаться с домом. В конце концов, он принадлежит ей. Хотя иногда нам оказывается очень… очень трудно.

– Вся жизнь бывает трудна подчас, – проговорила мисс Марпл.

– Лавиния говорит, что хочет уехать, – продолжила Клотильда. – Она хочет снова пожить за границей. В Таормине [22] Таормина – исторический город на восточном побережье Сицилии (Италия). , по-моему. Она бывала там со своим мужем, и они были очень, очень счастливы. Много лет она прожила с нами, однако теперь ею овладело желание уехать в дальние края. Иногда… иногда я думаю, что ей не нравится жить в одном доме с Антеей.

– Боже мой, – посочувствовала мисс Марпл. – Да, я слыхала о сложностях, возникающих во многих подобных случаях.

– Она боится Антеи, – сказала Клотильда. – Боится вполне определенным образом. A я, наоборот, все время твержу ей, что бояться нечего. Просто Антея временами становится глуповатой. Знаете ли, начинает говорить всякие несуразности и придумывать их. Однако я не думаю, чтобы она могла представлять какую-то опасность, ну то есть… сама не знаю, что я хочу этим сказать. Что сделает нечто опасное, странное, сомнительное…

– А ей никогда не случалось совершать поступки такого рода? – осведомилась мисс Марпл.

– O нет. Ничего подобного. Иногда с нею случаются нервические припадки, а кроме того, она вдруг ощущает неприязнь к некоторым людям. И еще, она очень ревностно относится к вещам. И очень ревностно воспринимает шумиху, поднятую вокруг некоторых личностей… Ну, не знаю. Иногда мне кажется, что нам было бы лучше вообще продать этот дом.

– Но это будет печально для вас, – проговорила мисс Марпл. – Я вполне могу понять, насколько печальным может стать такое решение для вас, живущих воспоминаниями о прошлом.

– Так вы понимаете это, в самом деле понимаете? Да, я вижу, что это так… Тут ничего не поделаешь. Наша память всегда возвращается к этому милому, любимому ребенку. Она была мне как родная дочь. И, кстати, была дочерью одной из моих самых лучших подруг. Разумная была девочка. Очень умная. И хорошая художница. Она преуспевала в учебе живописи и дизайну. Я очень гордилась ею. И вот – несчастная страсть к этому жуткому умственно искалеченному мальчишке…

– Вы имеете в виду Майкла Рэфьела, сына мистера Рэфьела?

– Да. О, если бы только он никогда не появлялся здесь! Однако случилось так, что его занесло в наши края, и отец предложил ему навестить нас… словом, он явился и отобедал с нами. Он умел произвести впечатление, казаться очаровательным. Однако всегда был скверным, испорченным мальчишкой. Успел дважды побывать в тюрьме, очень скверно обращался с девушками. Но я никогда не допускала мысли, что Верити может… Она по уши влюбилась в него. Должно быть, это часто случается с девушками ее возраста. Он словно околдовал ее. Верити не думала больше ни о чем другом, не желала слышать даже направленного против него слова. И настаивала на том, что во всем случившемся с Майклом нет его вины. Знаете, как говорят эти девчонки. «Все настроены против него» – вот что они говорят. Все против него. Никто ему не помог. Ох, как устаешь от подобных речей!.. Неужели никто не способен вложить долю разума в этих девиц?

– Обыкновенно разума в них немного, – согласилась мисс Марпл.

– Она ничего не желала слышать. Я… я попыталась отвадить его от дома. Я запретила ему впредь появляться здесь. Конечно, я совершила глупость. Это я поняла потом. Мой запрет привел лишь к тому, что они стали встречаться где-то вне дома. Не знаю где. Они назначали свидания в разных местах. Он забирал ее в каком-нибудь назначенном месте в свою машину и привозил домой поздно вечером. А один или два раза привозил только на следующий день. Я пыталась сказать им, что историю эту следует прекратить, прекратить совсем, однако они меня не слушали. Верити ничего не хотела слышать. А от него я, конечно, и не ждала понимания.