Роберт Гулик - Смерть под колоколом

«В старых зданиях, — думал он, — бывают люки в полах. Но этот павильон построен только в прошлом году. Монахи могли бы сделать скрытую дверь в стене, но проложить подземные ходы, не привлекая внимания, им бы не удалось. Однако больше вариантов я не вижу».

Он встал на колени, свернул ковер, лежавший перед кроватью, и стал с помощью ножа проверять щели между каменными плитами пола, но снова ничего не обнаружил. Боясь оставаться в павильоне дольше, он вышел наружу. Ни дверь, ни замок ничего не смогли поведать ему. Расстроенный Дао Гань вернулся ни с чем, по дороге встретив трех монахов, которые приняли его за старого ворчливого плотника с котомкой инструментов. Недалеко от главных ворот он снова залез в кусты и вернул себе прежнее обличье.

Потом он прогулялся по внутренним дворикам и увидел, где находятся жилища монахов и покои, в которых ночуют мужья посетительниц.

Вернувшись к главному входу, он заглянул в привратницкую и увидел тех же троих монахов, которые сидели там, когда он пришел.

— Примите мою безграничную благодарность за вашу любезную ссуду, — вежливо обратился Дао Гань к пожилому монаху, не доставая, впрочем, связку денег из рукава.

Тот в ответ был вынужден пригласить его присесть и выпить чашечку чая. Дао Гань с достоинством принял приглашение и сел за квадратный стол. Вскоре они уже пили тот горьковатый чай, какой обычно подают в буддийских монастырях.

— Вы не очень-то любите расставаться с деньгами, — помолчав, сказал Дао Гань. — Я не смог воспользоваться теми монетами, которые вы мне одолжили, потому что обнаружил, что на шнурке нет узла.

— Странные вещи вы говорите, незнакомец! — воскликнул монах помоложе. — Покажите мне связку.

Дао Гань достал из рукава связку медяков и передал монаху, который быстро перебрал их пальцами.

— Смотрите, — сказал он победным тоном. — Если это не узел, то я не знаю, что тогда можно назвать узлом.

Дао Гань взял связку и, даже не взглянув на нее, сказал пожилому монаху:

— Тут, должно быть, замешано колдовство! Вот что... Ставлю пятьдесят монет на то, что на шнурке нет узла.

— Договорились! — выкрикнул младший из монахов.

Дао Гань прокрутил связку над головой и протянул ему.

— Покажите мне узел, — сказал он.

Все трое по очереди перебрали шнурок, передвигая монеты, но узел так и не нашли.

Дао Гань спокойно сунул связку в рукав, бросил на стол медяк и объявил:

— Даю вам шанс вернуть свои деньги. Подбросьте эту монетку, и я спорю на пятьдесят таких же, что она упадет вверх решкой.

— Идет! — воскликнул старый монах, подбрасывая монетку.

Когда она упала, четверо игроков склонились над ней и увидели, что она упала вверх решкой.

— Значит, ссуда возмещена. Но я готов продать вам за пятьдесят монет тот слиток, который я показывал, чтобы возместить вашу потерю.

Сказав это, он достал слиток и взвесил его в руке.

Монахи совсем запутались. Старейший подумал, что их гость малость не в своем уме, но упускать серебряный слиток, который можно приобрести за сотую долю стоимости, не собирался. Он достал еще одну связку медных монет и положил ее на стол.

— Отличная сделка, — заметил Дао Гань. — Это красивый слиток, к тому же не слишком тяжелый.

Он подул на слиток и тот... плавно слетел на стол. На самом деле это была умелая подделка из посеребренной фольги.

Дао Гань положил выигранную связку в рукав и извлек оттуда другую. Он показал монахам, что имевшийся на ней узел был особенным: при нажатии пальцами он входил в отверстие монеты и оставался там, пока ее двигали, скользя вместе с ней. И в заключение он показал монету, которой только что играл — две стороны ее были одинаковы.

Монахи громко рассмеялись, поняв наконец, что их посетитель был профессиональным мошенником.

— Мой урок вполне стоил ста пятидесяти монет, — спокойно заметил Дао Гань. — А теперь перейдем к делу. Я слышал, что к храму стекаются денежные потоки, и решил выяснить, как здесь обстоят дела. Похоже, что вы принимаете немало знатных гостей. А я хорошо разбираюсь в людях, и язык у меня подвешен. Возможно, я был бы вам полезен для того, чтобы... так скажем, привлекать «клиентов» и убеждать тех, кто не хочет оставлять своих жен в святилище на ночь?

Хотя старый монах покачал головой, Дао Гань продолжал:

— Вам не придется мне много платить. К примеру, десятую часть от того, что вы получите за благовония от тех, кого я к вам приведу.

— Тебя обманули, мой друг, — ледяным тоном произнес старый монах. — Мне известно, что завистники распускают о монастыре грязные слухи, но это все просто болтовня. Такой плут, как ты, всех равняет по себе, но сейчас ты ошибаешься. Богатством мы обязаны только покровительству нашей благодетельницы богини Гуаньинь.

— Не хотел вас обидеть, — дружелюбным тоном сказал Дао Гань. — Да, действительно, люди моей профессии и других подозревают в жульничестве. Полагаю, вы принимаете все необходимые меры для того, чтобы честь женщин осталась незапятнанной?

— Разумеется, — кивнул старый монах. — Прежде всего наш достойный настоятель, Добродетель Духа, весьма разборчив относительно тех супругов, которые допускаются в монастырь. Сначала он долго беседует с ними в приемном зале, и если его посещает хоть малейшее сомнение насчет принятия ими буддийского учения иди же их финансового... вернее сказать, общественного положения, он отказывает им. После того как женщина помолится в главном зале, ее супруг должен устроить трапезу для настоятеля и старейшин монастыря. Обходится это недешево, но, не сочтите за хвастовство, наши повара свое дело знают.

Затем наш настоятель сопровождает супругов в один из шести павильонов в саду за храмом. Вы их не видели, но, поверьте мне на слово, они обставлены с безукоризненным вкусом. В каждой комнате висит изображение чудесной статуи в натуральную величину, и женщина может провести ночь в молитве перед ее образом. Дверь запирается на ключ, который забирает супруг. Более того, настоятель всегда наклеивает на дверь бумажную полоску, и супруг ставит на ней личную печать. Наутро только он может сорвать ее, когда приходят открыть дверь. Теперь вам ясно, что нет никаких причин для подозрений?

Дао Гань кивнул с расстроенным видом.

— Да, как это ни печально, вы совершенно правы. Но скажите мне, что происходит, если молитва и ночь в монастыре не дают желанного результата?

— Это бывает только с женщинами, чем ум занят нечестивыми мыслями, или с теми, кто не придерживается буддийского учения по-настоящему. Некоторые приезжают снова, но есть и те, кого мы больше не видим.