Роберт Гулик - Смерть под колоколом

Ее голос сорвался, и судья дал знак старшине. Тот обнял женщину за плечи и вывел из кабинета.

— Никакого толку, — заметил судья Ди со вздохом.

— Но зачем вам знать подробности бегства госпожи Лян из горящей башни, ваша честь? — спросил Дао Гань.

— Некоторые моменты в ее истории меня озадачивают, — ответил судья. — Но мы обсудим это позднее. Сейчас же давайте лучше подумаем, с чего начать дело Линь Фана. Это весьма хитрый негодяй, и мы должны тщательно сформулировать обвинение, чтобы он не ускользнул.

— Мне кажется, ваша честь, что убийство Лян Кофа представляет нам лучший шанс, — сказал старшина. — Это самое серьезное дело, и если нам удастся уличить его в этом преступлении, мы можем оставить в стороне и контрабанду, и даже его покушение на нас.

Трое его товарищей согласно кивнули, но судья ничего не ответил и долго раздумывал. Наконец он сказал:

— У Линь Фана было достаточно времени, чтобы скрыть все следы контрабанды. Не думаю, что нам удастся собрать достаточно улик, чтобы поддержать это обвинение. К тому же если бы он даже признался в этом, то ему бы, вероятно, удалось избежать наказания. Преступления, связанные с государственной монополией, выходят за пределы моих полномочий, их рассматривают только в суде провинции. У Линь Фана было бы достаточно времени, чтобы поднять на ноги своих друзей и родных, чтобы они раздали взятки кому надо. А вот его попытка замуровать нас под колоколом храма подходит под категорию «покушение на убийство». И более того, на убийство императорского чиновника! Мне надо свериться с кодексом, если память меня не подводит, го это расценивается как государственное преступление. Думаю, начинать надо с этого.

— Разве убийство Лян Кофа не выгоднее для обвинения? — спросил Дао Гань.

Судья Ди покачал головой.

— Не с теми уликами, которые у нас есть сейчас. Мы не знаем ни когда, ни как убийство было совершено. В протоколах записано, что Линь Фан закрыл храм из-за распущенного поведения монахов. Он мог бы утверждать, что, начав наблюдать за ним, Лян Кофа свел с ними знакомство и те убили его в ссоре во время азартной игры и сами же спрятали его тело под колоколом.

Ма Жун сказал:

— Раз мы знаем, что Линь Фан виновен во множестве преступлений, к чему беспокоиться о юридических тонкостях? Применим пытку, и пусть попробует не сознаться!

— Ты забываешь, — возразил судья Ди, — что Линь Фан не молод. Если мы прибегнем к слишком суровой пытке, он умрет, и у нас будут серьезные неприятности. Нет, единственная наша надежда — найти более веские доказательства. На сегодняшнем заседании я хочу сначала допросить управляющего и капитана джонки. Они крепкие ребята, и к ним мы сможем применить наши законные средства воздействия. Теперь, Ма Жун, иди вместе с Дао Ганем и старшиной в дом Линь Фана. Постарайтесь разыскать компрометирующие документы или еще что-нибудь. Вы также...

Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет ворвался начальник тюрьмы.

Он упал на колени перед столом судьи и принялся бить лбом об пол.

— Говори же! — воскликнул нетерпеливо судья. — Что случилось?

— Этот недостойный человек, валяющийся у ваших ног, заслуживает смерти, — простонал старший тюремщик. — Сегодня рано утром управляющий Линь Фана сумел вступить в разговор с одним из моих глупцов стражников, и этот болван рассказал ему, что Линь Фан арестован и его будут судить по обвинению в убийстве. Сейчас я совершал обход тюрьмы и обнаружил управляющего мертвым!

Судья в ярости стукнул кулаком по столу.

— Собака! — выкрикнул он. — Ты что, его не обыскал, чтобы проверить, нет ли у него с собой яда? Разве ты не отобрал у него пояс?

— Мы выполнили все обычные меры предосторожности, господин судья. Но он прокусил себе язык и истек кровью. Когда мы его обнаружили, было уже поздно.

Судья глубоко вздохнул и сказал спокойнее:

— Значит, ты ничего не мог поделать. У этого негодяя была недюжинная отвага, и если такой человек решает покончить с собой, мало что может его остановить. Возвращайся в тюрьму и прикажи приковать капитана джонки за запястья и щиколотки к стене камеры. И пусть между зубов ему вставят деревянный кляп. Я не могу позволить себе потерять второго свидетеля.

Не успел выйти начальник тюрьмы, как вернулся архивариус. Он развернул длинный, пожелтевший от времени свиток. Это был план Пуяна, нарисованный сто пятьдесят лет назад.

Разглядывая северо-восточный район города, судья Ди удовлетворенно заметил:

— Вот он, канал! В то время он не был закрытым и обеспечивал водой искусственное озеро, существовавшее на месте нынешнего даосского храма. Потом его спрятали под землю, вероятно, когда строился особняк, который позднее приобрел Линь Фан. Вероятно, он нашел его случайно и был счастлив, увидев, что его владение даже лучше подходит для целей контрабанды, чем он думал. Свернув план, он сказал своим помощникам:

— Лучше поторопитесь! Я надеюсь, что вы найдете в усадьбе Линь Фана новые улики. Нам они очень нужны.

Старшина Хун, Ма Жун и Дао Гань сразу же ушли, но Цзяо Тай не двинулся с места. Он не принимал участия в обсуждении, лишь внимательно слушал, что говорили другие. Задумчиво подергивая свои усы, он наконец решил высказаться:

— Если мне дозволено говорить со всей откровенностью, ваша честь, то у меня сложилось впечатление, что вы не хотите обсуждать убийство Лян Кофа.

Судья поднял на него глаза.

— Твое впечатление верно, Цзяо Тай, — ответил он, — разговор об этом еще впереди. У меня есть догадка об этом деле, но она столь фантастична, что мне самому трудно в нее поверить. Через некоторое время я все вам объясню. Но не сейчас.

Войдя в прекрасную усадьбу Линь Фана, старшина и двое его товарищей сразу же направились в библиотеку, расположенную во втором дворе. Эта была красивая комната, окна которой выходили на живописный ландшафтный сад. Дао Гань немедленно заинтересовался массивным резным столом из черного дерева, стоявшим под правым окном. Пока он осматривал дорогой письменный прибор, Ма Жун попытался открыть средний ящик стола. Но ему это не удалось, хотя замка на ящике не было.

— Погоди-ка, братец! — сказал Дао Гань. — Я жил в Кантоне и знаю фокусы тамошних мебельщиков.

Он начал ощупывать резные узоры на передней панели ящика и вскоре нашел скрытую пружину. В выдвинутом ящике обнаружились толстые связки документов.

Дао Гань выложил их на стол.

— Старшина, это работа для тебя! — весело воскликнул он.

Старшина Хун устроился у стола в мягком кресле, а Дао Гань попросил Ма Жуна помочь ему отодвинуть тяжелую кровать от задней стены и ощупал эту стену. Потом они сняли с высоких полок книги и стали их просматривать.