Роберт Гулик - Смерть под колоколом

Ей, по-видимому, удалось заставить юношу поверить, будто его зовут Лян Кофа. Возможно, она поведала ему, что подменила детей в раннем возрасте, чтобы защитить его от происков Линь Фана. Но она велела ему носить медальон, который муж подарил ей в день их свадьбы. В истинности этой ужасающей истории я убедился лишь во время допроса Линь Фана.

Первым доказательством явилась реакция Линь Фана на медальон, он едва не проговорился, что эта драгоценность принадлежала его жене. Когда же супруги оказались лицом к лицу, моя идея получила окончательное подтверждение. Наконец-то госпожа Линь восторжествовала, настал момент, которого она ждала всю жизнь! Ее муж был раздавлен и осужден на казнь. Оставалось нанести последний, решающий удар, чтобы разбить ему сердце. Указывая на Линь Фана, она воскликнула: «Ты убил своего...», но не смогла закончить страшную фразу: «Ты убил своего сына!»

Когда госпожа Линь увидела мужа страдающим, в крови, наконец побежденным, ее ненависть вдруг исчезла. Когда она пошатнулась, Линь Фан кинулся к ней для того, чтобы поддержать ее, не дать ей упасть и удариться о каменный пол... Вот теперь, друзья, вы знаете все. И вы понимаете теперь, как мне было трудно. Я приказал арестовать Линь Фана, и мне следовало как можно быстрее установить его виновность, не упоминая убийство сына. Потребовались бы месяцы, чтобы доказать, что госпожа Линь выдает себя за госпожу Лян! Поэтому я решил устроить подлецу ловушку, чтобы добиться от него признания в покушении на мою жизнь.

Мне это удалось, но я не мог допустить, чтобы правительство выделило бы часть конфискованного имущества самозваной госпоже Лян. Я ждал ее прихода, потому что по моим вопросам о ее предполагаемом бегстве из башни она смогла понять, что я догадываюсь о правде. Я уже начал опасаться, что мне придется открыть против нее дело. Но сейчас и эта проблема решена. Госпожа Линь ожидала дня казни мужа, чтобы умереть одновременно с ним. Теперь судить ее будут на Небесах.

В комнате царила гробовая тишина. Судья вздрогнул и закутался в мантию.

— Наступает зима, холодает. Старшина, вели, чтобы разожгли жаровню.

После того как его помощники вышли из комнаты, судья подошел к небольшому столику, на котором стояло зеркало, и снял свою судейскую шапочку. Отражение показало его осунувшееся, изможденное лицо. Машинально он сложил шапочку, убрал в ящик под зеркалом, сменив ее на домашнюю, и стал ходить по кабинету, заложив руки за спину.

Судья пытался вернуть себе душевное равновесие. Но как только ему удавалось отвлечься от тревожных мыслей, перед его глазами вставали изуродованные тела убитых монахов, а безумный смех Линь Фана звучал у него в ушах. В отчаянии он снова и снова спрашивал себя, как же Небеса могли желать людям таких страданий, таких ужасных мучений.

Терзаемый сомнениями, судья замер перед своим столом и закрыл лицо руками. Когда же он опустил ладони, его взгляд его упал на послание из министерства ритуалов и церемоний. Печально вздохнув, он пошел в зал заседаний проверить, в нужном ли месте писцы укрепили панно.

Судья посмотрел на большой, покрытый красной тканью стол и на ширму с вышитым изображением единорога, символом проницательности. Скользнув взглядом выше, он увидел императорскую надпись. Прочитав ее, судья почувствовал глубокое волнение и встал на колени.

Долго и искренне молился он в пустом зале, пока луч утреннего солнца не заглянул в окно и не осветил слова, написанные с безупречным почерком императора:

СПРАВЕДЛИВОСТЬ ВЫШЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ

План Пуяна:

1. Судебная управа Пуяна

a. Зал заседаний

b. Резиденция судьи

c. Приемный зал

2. Казармы гарнизона

3. Храм Хранителя города

4. Храм Конфуция

5. Храм бога войны

6. Барабанная башня

7. Колокольня

8. Загородка

9. Место для казней

10. Улица Полумесяца

11. Дом госпожи Лян

12. Храм Безграничного милосердия

13. Ферма Линь Фана

14. Храм Высшей мудрости

15. Усадьба Линь Фана

16. Канал

17. Дом генерала Бао

18. Дом судьи Ваня

19. Дом главы гильдии Линя

20. Дом главы гильдии Вэня

21. Трактир «Беседка зимородка»

22. Рыбный рынок

Все старинные китайские детективные романы имеют одну сходную черту: главным героем в них является судебный наместник округа. Этот чиновник отвечает за все управление подначальной ему территорией, обычно включающей в себя город, окруженный крепостной стеной, и прилегающие к нему сельские территории примерно в радиусе двадцать ли.

Обязанности судьи были весьма разнообразны. В его компетенцию входили сбор налогов, регистрация рождений, смертей и браков, оформление собственности на землю и договоров на аренду, поддержание порядка. Как председатель местного суда, он был обязан задерживать и наказывать преступников, проводить слушания гражданских и уголовных дел. Таким образом, наместник округа был в курсе абсолютно всех аспектов жизни горожан, и часто его называли «чиновным матерью-отцом». Он постоянно был перегружен делами, жил с семьей на территории судебной управы и почти весь день занимался исполнением своих официальных обязанностей.

Окружной судья находился в основании гигантской пирамиды китайской правительственной системы. Он должен был отчитываться перед наместником области, надзиравшим за двадцатью или более округами. Тот, в свою очередь, был подотчетен губернатору провинции, ответственному более чем за десять префектур. Губернатор направлял свои отчеты в столицу, властям во главе с императором.

Любой гражданин империи, независимо от социального происхождения и достатка, мог стать наместником округа, сдав официальные экзамены. В этом отношении китайская государственная система была наиболее демократичной из современных ей, поскольку в Европе тогда царило феодальное право.

Срок службы судьи составлял три года. Потом его переводили на другое место и в свое время выдвигали на должность наместника области, если он заслуживал этого своей усердной работой. Менее одаренные чиновники почти всю жизнь оставались в прежнем звании.

Судья заведовал большим штатом, в него входили стражники, писцы, тюремный надзиратель, судебный врач и посыльные. Они только выполняли свои обычные обязанности и никак не были связаны с расследованием преступлений.