Артур Таболов - VIP

— Но ведь воруют, — осторожно заметил Игорь. — И коррупция, говорят, есть.

— Я ворую? Нет. Ты воруешь? Нет. Значит, не все. Я говорил его отцу, когда он был еще не в полном маразме. Что ты делаешь, Николай Степанович? Ты же уродуешь психологию сына. Твоё оголтелое критиканство убивает в нём веру в жизнь. Скажу больше — в Россию. Она переживает не лучшие времена, а других не будет, если так и дальше пойдёт.

— Вы знаете его отца?

— Я дружил с ним двадцать лет. Сейчас я бы ему сказал: это ты убил своего сына!

Он снова надолго угрюмо замолчал, потом подвинул к себе бумаги и размашисто расписался. Игорь уточнил:

— Красный угол?

— Какой же ещё? Добавь: «Ургент» — «Срочно». Мы не очень многое можем сделать, но что можем, сделаем. Отправь немедленно. Свободен.

Через час документы ушли в Лион, в тот же день в информационном вестнике «Разыскиваются Интерполом» появилось новое имя: «Ирина Керженцева, гражданка России, 28 лет, обвиняется в убийстве». В ста семидесяти девяти национальных бюро ордер был помечен значком «Красный угол» и отметкой «Urgent».

Одно дело было сделано. Но что делать дальше, ни Панкратов, ни Игорь Касаев не имели ни малейшего представления.

— Давай порассуждаем, — предложил Панкратов, когда Игорь заехал к нему за ноутбуком Сергея Старостина, который давно пора было вернуть его матери. — Как Интерпол может найти человека?

— Вы об Ирине? Или о Лежнёве?

— Об обоих. Они расплачиваются банковскими карточками в магазинах, в ресторанах. Это фиксируется вашими машинами?

— До этого техника ещё не дошла. Если купят билет на самолет и заплатят карточкой, это отлеживается.

— А если заплатят наличными?

— Нет. Разве что сдуру назовут своё имя. Но на это трудно рассчитывать. Имя можно назвать любое. А они оба очень не дураки.

— Адвокат, — подумав, сказал Панкратов. — Вот кто может знать адрес или телефон Ирины.

— Не скажет.

— Это как спросить.

— А с чем мы к нему придём? Дайте нам адрес вашей подзащитной, мы хотим вытащить её в Москву и посадить в кутузку?

— Да, не очень, — согласился Панкратов. — Посиди, я заварю чай.

Пока он возился на кухне, Игорь сначала хотел сунуть ноутбук Сергея в спортивную сумку, но потом передумал и включил его в сеть. Он не знал, почему это сделал. Все файлы он внимательно изучил, ничего нового в них быть не могло. Но они ещё как бы связывали его с другом. Когда компьютер вернется к его матери, эта ниточка оборвётся.

— У тебя девушка есть? — спросил Панкратов, внося поднос с чаем.

— Есть.

— Москвичка?

— Приезжая, из Саратова. Учится в Институте культуры в Долгопрудном. Заезжать за ней целое дело. Пробки жуткие. На кольцевой и на улице Свободы. А что делать? Приходится.

— Жениться не собираешься?

— Пока нет.

— Что так? Не любишь?

— Знаете, Михаил Юрьевич, я сейчас от этого слова вздрагиваю. Как подумаю, что делает с человеком любовь, становится не по себе. Говорят, что любовь — страшная сила. Раньше я этого не понимал. Сейчас тоже не до конца понимаю. А вы знаете, что такое любовь?

— Догадываюсь, — усмехнулся Панкратов. — Любовь — этот как жираф. Один раз увидишь и уже ни с чем не спутаешь. А многие ли видели живого жирафа? Не многие. И вот подумаешь — повезло им или не повезло? Мне повезло, я не видел. Пей чай, остывает.

Игорь посмотрел на ноутбук, на иконки рабочего стола на мониторе и озабоченно проговорил:

— Даже не представляю, что я скажу Нине Яковлевне. А она обязательно спросит, что мы узнали.

— Ничего, — ответил Панкратов. — Так и скажи: к сожалению, ничего узнать не удалось. Не нужно ей ничего знать.

— Может, вы сами отвезете компьютер? А, Михаил Юрьевич?

— Нет, Игорь, придётся тебе. Я ей чужой человек, а ты друг её сына. Расскажешь, какой у неё был замечательный сын. Ей будет приятно это услышать.

— Да, придется мне, — со вздохом согласился Игорь и рассеянно ткнул курсором в иконку «Outlook Express». Компьютер мелодичным звонком известил, что принято новое сообщение. Игорь удивился: — А это еще что?

Письмо было на французском языке. Он пробежал глазами текст и с недоумением посмотрел на Панкратова.

— Ничего не понимаю!

— Я тем более. Переводи, чего ты ждёшь?

Игорь перевёл:

— «Серж, ты не забыл напомнить Ирэн, что за ней остался небольшой должок? До меня дошли слухи, что она уже на свободе. Рад за неё. На мои письма она не отвечает, на встречи не приходит. Это наводит меня на мысль, что она забыла старых друзей. Намекни ей, что это очень неосмотрительно, я могу создать ей много проблем. Чао, малыш». Без подписи.

— Лежнёв? — спросил Панкратов.

— Он. Адрес его: «Тулон 68».

— Когда послано письмо?

— Месяц назад. Принято только сейчас, ноутбук был всё время выключен.

— Значит, он знает, что суд её оправдал, но не знает, что приговор отменен. Так?

— И еще он не знает, что Сергей погиб.

— Это понятно. Откуда бы ему знать? По телевизору об этом не говорили, в газетах не писали. Нельзя определить, откуда отправлено письмо?

— Нет. Мог послать из любого интернет-кафе. А они сейчас есть везде, даже в Африке.

— Очень интересно, — проговорил Панкратов. — Давай подумаем, что это нам даёт.

— Что?

— Вот что: хороший повод для визита к адвокату.

Юридическая фирма «Захаров и сын» арендовала офис в многоэтажном здании «Ингосстраха» неподалеку от проспекта Мира, рядом с троллейбусным парком. В фойе вахты не было, но на этажах дежурили вежливые охранники с наметанным глазом. Внешний вид Панкратова и его молодого спутника никаких подозрений у дежурного не вызвал, он назвал номер комнаты приёмной адвоката Захарова, но проследил, чтобы посетители зашли именно туда, а не начали шастать по этажу.

За компьютером в современной и довольно безликой приёмной сидел очень молодой человек, лет девятнадцати, с бледным лицом и жиденькой бороденкой. Как понял Панкратов, это был сын адвоката, набиравшийся опыта в фирме отца, чтобы со временем стать его полноправным партнером.

— Господа, что вам угодно? — спросил он с ледяной вежливостью.

— Хотелось бы поговорить с Ильей Иосифовичем, — ответил Панкратов.

— Вы записаны на приём?

— Нет.

— Отец не сможет вас принять. Он принимает только по предварительной записи.

— А вы спросите, — посоветовал Панкратов. — Вдруг сделает исключение?

— Как вас представить?

— Советник по безопасности Национальной алкогольной ассоциации Панкратов.

— Старший уполномоченный Российского национального бюро Интерпола Касаев.

— Могу я взглянуть на ваши документы?

Он старательно переписал фамилии и должности посетителей на отдельный листок.

— Подождите, спрошу.

Через несколько минут появился из кабинета адвоката: