Артур Таболов - VIP

Лежнёв прочитал:

«Мэн, до нас дошёл слух, что ты попал в передрягу. А нечего таскаться по подозрительным барам. Ирэн готова вернуть тебе бабки, все двести штук…»

Игорю Касаеву не пришлось долго раздумывать над тем, как убедить генерал-лейтенанта Сибирцева добавить в ордер на арест Ирины Керженцевой её второе имя и при этом не рассказать, при каких обстоятельствах об этом стало известно. На другой день после его возращения из Марселя к нему в кабинет заглянула секретарша начальника Интерпола Зиночка и сообщила:

— Вызывает на ковёр. Он весь, как Божия гроза. Что ты натворил, Касаев?

— Ничего такого, что вызвало бы гнев начальства, — ответил Игорь.

— Ты только не спорь. Он выкричится и остынет.

— Разве я похож на человека, который спорит с начальством?

— Смотри, я тебя предупредила, — сказала Зиночка и процокала каблучками к себе в приемную.

Она была из милицейской семьи, заочно училась в юридическом институте и была горячей патриоткой Интерпола, радовалась успехам и огорчалась неудачам НЦБ в целом и отдельных сотрудников. При том что личико её в обрамлении белокурых кудряшек было очень симпатичным, а фигурка девичьей, стройной, никто из молодых офицеров, не очень стесненных моральными нормами, даже не пытался подбивать к ней клинья. Она было хорошим товарищем и только. Так сложилось, что саму Зиночку иногда огорчало. Но свой образ она создала сама и была обречена ему соответствовать.

Игорь закрыл программу, с которой работал, и отправился на ковёр.

— Приглашали, Владимир Сергеевич?

— Вызывал! — буркнул Сибирцев. — Садись и докладывай, за каким чертом тебя понесло в Марсель.

— Хотел посмотреть замок Иф, — попытался отболтаться Игорь. — Тот, где сидел Дантес. Из «Графа Монте-Кристо». Я столько о нём читал.

— Посмотрел?

— Не успел.

— А я тебе скажу почему. Потому что попал в кутузку и был выдворен из города!

— Это что, по радио передавали? — удивился Игорь.

— По телевизору! В специальном выпуске Си-Эн-Эн! Вот, читай!

Сибирцев перебросил по столу факс. Он был на французском. Помощник комиссара главного полицейского управления Марселя ставил в известность начальника Российского НЦБ о неподобающем поведении оперуполномоченного Интерпола месье Касаева, который устроил пьяный дебош в баре Le Grand Marin, за что был арестован и провёл ночь в тюрьме Сент-Анн. Не желая омрачать этим прискорбным инцидентом взаимоотношения между полициями наших стран, было решено обвинений месье Касаеву не предъявлять и отправить его в Москву первым же самолётом.

Телега — вот как это называлось во все времена.

— Так и было? — спросил Сибирцев, когда Игорь дочитал факс.

— Так и было.

— Ты же не пьешь, Касаев, никогда этого за тобой не замечалось.

— Иногда пью, под настроение.

— Что ты пил?

— Марсельское Пино Гри.

— Это сухое вино, — проявил Сибирцев осведомленность в этом специфическом вопросе. — Сколько же его нужно выпить, чтобы набраться?

— Мне хватило бутылки. На двоих, — чтобы быть точным, добавил Игорь. — Вторым был инспектор Фернан, он меня и арестовал.

— И что прикажешь ответить помощнику комиссара марсельской полиции?

Игорь пожал плечами.

— А то сами не знаете. Что вы провели со мной серьезную воспитательную работу. Я всё осознал.

— Как-то легко ты к этому относишься! За такие дела раньше исключали из партии и выгоняли с работы! Знаешь, что меня останавливает? Придётся объяснять в приказе, за что я тебя увольняю. Пятно на репутации Интерпола, в МВД мы станем посмешищем.

— Подать рапорт? — спросил Игорь.

— Зачем мне твой рапорт?

— Не нужно будет ничего объяснять.

— Вот что, Касаев, — нахмурился Сибирцев. — Пошутили и хватит. Сейчас ты мне доложишь всё как было. И не пытайся соврать. Начинай!

Пришлось говорить о том, о чём говорить очень не хотелось. Когда Игорь закончил, Сибирцев обеими руками взъерошил стальной ёжик волос и с недоумением проговорил:

— Вот странно. Генеральный секретарь Интерпола господин Рональд Ноубл назвал наше бюро лучшим по итогам года…

— Поздравляю, — вставил Игорь.

— Немцев не назвал, французов не назвал, а нас назвал. Вот я и думаю: почему? Немцы скрупулезно выполняют инструкции от и до, наши не делают что положено, зато делают то, чего делать не обязаны и о чём их никто не просил. Бардак? Да. Самодеятельность? Да. Но вот поди ж, мы лучшие!.. Я смотрю, Касаев, это история достала тебя до самых печенок?

— Сергей был моим другом, я вам об этом уже говорил.

— Помню, — кивнул Сибирцев. — Дамочка-то очень непроста. Графиня де Бюсси, говоришь? В ордер Интерпола эта фамилия внесена?

— Еще нет.

— А чего ты ждёшь?

— Вашей санкции.

— Считай, что ты её получил. Подготовь письмо в Лион, я подпишу. Работай, Касаев. Только постарайся в рамках закона. Понимаю, что это трудно, но ты все-таки постарайся.

— Жив? — спросила Зиночка, когда Игорь вышел из кабинета. — Тебе звонил какой-то Панкратов, ты ему очень нужен.

Вернувшись к себе, он сразу взялся за телефон.

— Михаил Юрьевич, что-то случилось?

— Когда ты заканчиваешь?

— В шесть.

— Давай сразу ко мне. Пришёл мейл от Лежнёва. По-французски. Я смотрю на него и очень сожалею о пробелах в своём образовании.

Лежнёв написал:

«Двести штук? Шутишь, малыш. Четыреста. Передай этой суке, что за ошибки нужно платить. И пусть скажет спасибо, что я не объявил лимон».

— А в самом деле, почему он не объявил миллион? — поинтересовался Панкратов.

— Не рискнул, — предположил Игорь. — Побоялся, что она подошлет к нему профессиональных убийц. От них не отмахнёшься, как от араба.

— Где она во Франции найдёт профи? Их и в России сейчас не так просто найти.

— Если захочет, найдёт. Были бы деньги, а они у неё есть. В Европе сейчас полно разного сброда. Из Алжира, из Морокко. Даже в Марселе есть кварталы, куда туристам заходить не рекомендуется.

— Ну, допустим, — согласился Панкратов. — Так что мы имеем? Не так уж мало. Лежнёв поверил, что ему пишет Сергей и что он связан с Ириной. Он хочет получить свои деньги.

— И бонус за рану, — добавил Игорь.

— И бонус. Что ответим?

— Нужно подумать.

— Я примерно представляю, — сказал Панкратов, усаживаясь за письменный стол.

— Михаил Юрьевич, не парьтесь, — попросил Игорь. — Лучше скажите, а я напишу.

— Ладно, слушай. Первое. Ирэн считает твоё требование несправедливым, она не имеет к нападению на тебя никакого отношения. Двести тысяч евро, и это всё. Второе. Ей удобнее перевести деньги на счёт твой фирмы на Кипре, банковские реквизиты она знает. Третье. Она надеется, что больше никогда о тебе не услышит. Подпись. Примерно так.