Агата Кристи - Убийства по алфавиту [litres]

– Нож?

– Да, нож. И без всяких сомнений, тот самый. На нем еще сохранилась засохшая кровь.

– Отличная работа, Кроум, – сказал помощник с одобрением. – Теперь вам осталось сделать всего ничего.

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Поймать преступника.

– Не волнуйтесь, сэр. Мы его поймаем. – Голос инспектора звучал абсолютно уверенно.

– А вы что скажете, месье Пуаро?

– Простите? – произнес мой друг, выбираясь из своих грез.

– Мы говорили о том, что поимка преступника – это теперь только вопрос времени. Вы с этим согласны?

– Ах, с этим… Ну, конечно. Без всякого сомнения. – Он произнес это таким отстраненным тоном, что все посмотрели на него с любопытством.

– Вы чем-то не удовлетворены, месье Пуаро?

– Да есть один вопрос, ответ на который не дает мне покоя. Почему? Каковы мотивы преступника?

– Но, мой дорогой друг, – нетерпеливо заметил помощник комиссара, – этот человек сумасшедший.

– Думаю, что понимаю, что имеет в виду месье Пуаро, – сказал инспектор Кроум, изящно приходя на выручку бельгийцу. – Он абсолютно прав. Мы имеем дело с какой-то совершенно определенной навязчивой идеей. Думаю, что причина этого лежит в развитом комплексе неполноценности. Кроме того, у преступника может быть мания преследования, и он может каким-то образом ассоциировать месье Пуаро с этой манией. У него может быть навязчивая идея, что месье Пуаро – это детектив, нанятый специально для того, чтобы поймать его.

– Ну что ж, – проворчал помощник комиссара. – Сейчас все говорят на таком жаргоне. В наше время если человек был сумасшедшим, то он был сумасшедшим, и мы не пытались никакими научными терминами смягчить этот факт. Думаю, что современный врач предложит поместить A. B.C. в клинику, где ему в течение сорока пяти дней будут повторять о том, какой он хороший человек, а затем выпустят его на волю, как полноправного члена общества.

Пуаро улыбнулся, но ничего не сказал.

Совещание закончилось.

– Согласен с вами, Кроум, – заключил помощник комиссара, – что арест этого преступника теперь вопрос времени.

– Мы бы его уже давно арестовали, – объяснил инспектор, – если б он не был таким обычным. Нам и так уже пришлось побеспокоить массу ни в чем не повинных добропорядочных граждан.

– Интересно, где же он сейчас находится? – задал риторический вопрос помощник комиссара.

Мистер Каст находился в зеленной лавке.

Он внимательно смотрел через дорогу.

Вот это место.

Миссис Ашер. Продавец газет и табачных изделий… В пустом окне было видно объявление.

«Сдается».

Пусто… и безжизненно…

– Простите, сэр… – Жена зеленщика пыталась дотянуться до лимонов.

Каст извинился и отступил в сторону. Затем медленно зашаркал в сторону главной улицы города.

Теперь, когда у него не было денег, все становилось непросто, очень непросто.

Он не ел уже целый день, поэтому голова у него была удивительно легкой, а чувствовал он себя довольно странно…

Каст посмотрел на плакат в окне газетного киоска:

Дело A. B.C. Убийца все еще на свободе. Интервью с месье Эркюлем Пуаро.

– Эркюль Пуаро, – сказал Каст сам себе, – если бы он только знал…

Он опять возобновил свое движение. Не годится просто стоять, уставившись на этот плакат…

«Долго так продолжаться не может», – подумал он про себя.

Сначала одна нога, потом за ней другая… как это, должно быть, смешно выглядит со стороны…

Одна нога за другой – как нелепо.

Очень нелепо…

Но ведь человек – это очень нелепое животное…

А он, Александр Бонапарт Каст, особенно нелеп…

Всегда им был…

Люди всегда над ним смеялись…

И ему не за что было обижаться на них…

Куда он идет? Он не знает. Просто он уже дошел до самого конца. И теперь он больше никуда не смотрел, кроме как на свои ноги.

Одна нога за другой.

Каст поднял голову. Перед ним было освещенное здание с какими-то буквами.

Полицейский участок.

– Смешно, – произнес мистер Каст и хихикнул.

А потом он вошел внутрь. И когда сделал это, вдруг покачнулся и упал лицом вперед.

Стоял ясный ноябрьский день. Доктор Томпсон и старший инспектор Джепп зашли к Пуаро, чтобы ознакомить его с результатами досудебных слушаний по делу «Народ против Александра Бонапарта Каста».

Сам Пуаро страдал от легкого бронхита и поэтому не смог лично присутствовать на заседании. К счастью, он не стал настаивать, чтобы я тоже остался с ним дома.

– Дело решили передать в суд, – сообщил Джепп. – Вот так.

– А разве не необычно, – спросил я, – что защита приняла участие в прениях уже на этом этапе? Я всегда думал, что подозреваемые предпочитают, чтобы защита вступала несколько позже.

– Да нет, в этом нет ничего необычного, – ответил Джепп. – Мне кажется, что молодой Лукас надеялся закончить дело по-быстрому. Он всегда так себя ведет. А в данном случае сумасшествие – это единственный надежный способ защиты.

– Но в случае сумасшествия суд не может вынести оправдательный приговор, – пожав плечами, заметил Пуаро. – Тюремное заключение на срок вплоть до помилования Его Величеством мало чем отличается от смертного приговора.

– Думаю, что Лукас полагал, что у него есть шанс, – предположил Джепп. – Все обвинение могло легко рассыпаться при наличии такого первоклассного алиби по убийству в Бэксхилле. Я думаю, что он просто недооценил доводы обвинения. В любом случае для Лукаса это просто повод соригинальничать. Он еще молод и жаждет обратить на себя внимание публики.

– А вы что обо всем этом думаете, доктор? – обратился сыщик к Томпсону.

– О Касте? Положа руку на сердце, я не знаю, что вам сказать. Он просто великолепно притворяется абсолютно нормальным. Хотя и страдает от эпилепсии.

– Да, это был просто потрясающий заключительный эпизод всей пьесы, – заметил я.

– Вы имеете в виду, когда он ввалился в полицейский участок Андовера в эпилептическом припадке? Да уж, занавес был опущен по всем законам драматического искусства… A. B.C. всегда идеально подбирал время и место для своих эскапад.

– А разве можно совершить преступление и ничего не знать об этом? – поинтересовался я.

– Все дело в том, что его объяснения очень похожи на правду, – доктор Томпсон слегка улыбнулся. – Но вы не должны позволить этой театральной позе под названием «Клянусь Господом Богом» увести вас от сути вопроса. По моему мнению, этот Каст полностью осознает, что совершил эти убийства.

– Да, его лихорадочное состояние тоже говорит за это, – согласился Джепп.

– Что же касается самого вашего вопроса, – продолжил психиатр, – то эпилептик, находясь в состоянии сомнамбулизма, вполне может совершать действия, о которых потом и не вспомнит. Однако существует общее мнение специалистов, что эти действия не могут противоречить тем действиям, которые он готов совершить в состоянии бодрствования.