Агата Кристи - Убийства по алфавиту [litres]

И Томпсон пустился в длинное обсуждение этого вопроса, упоминая большие и малые эпилептические припадки и так далее. Сказать по правде, он меня полностью запутал, как это часто бывает, когда специалист слишком увлекается обсуждением профессиональных вопросов.

– Однако я против того, что Каст совершил убийства, ничего не зная о них. Я бы с этим согласился, если б у нас не было писем. А эти письма полностью разрушают его показания. Они показывают наличие злого умысла и тщательное планирование преступлений.

– Кстати, наличие этих писем мы так до сих пор и не можем объяснить, – заметил Пуаро.

– И вас это волнует?

– Естественно, ведь написаны они были лично мне. А по вопросу писем Каст молчит как рыба. До тех пор пока я не доберусь до причины, по которой эти письма были мне написаны, я не буду считать дело законченным.

– Ну что же, я понимаю эту вашу точку зрения. У вас все еще нет никаких причин думать, что у этого мужчины была к вам какая-то личная неприязнь?

– Абсолютно никаких.

– Я могу высказать только свое предположение: эта причина – ваше имя!

– Мое имя?

– Именно. По всей видимости, Каст находится под очень сильным влиянием капризов своей матери (здесь мы, несомненно, наблюдаем яркий пример эдипового комплекса) – ведь она дала ему два совершенно невероятных имени: Александр и Бонапарт. Чувствуете возможные последствия? Александр Великий, со своей невероятной популярностью, который мечтает о завоевании все новых и новых земель, и Бонапарт, великий французский император. Касту необходим противник, но противник, я бы сказал, одного с ним уровня – и вот тут появляетесь вы, Геркулес [85] На французском языке имя Геркулес произносится как Эркюль. Всемогущий.

– Интересное предположение, доктор. Есть о чем подумать.

– Ну, это только предположение… Простите, но мне пора.

И с этими словами доктор Томпсон ушел. Джепп остался с нами.

– Вас что, беспокоит это алиби? – поинтересовался мой друг.

– Немного, – признался инспектор. – Понимаете, я в него не верю, потому что знаю, что это ложь. Но опровергнуть его будет чертовски трудно. Этот Стрэндж – та еще штучка.

– Расскажите мне о нем.

– Ему около сорока лет. Жесткий, уверенный в себе горный инженер, который по любому вопросу имеет свое мнение. Мне кажется, что именно он настоял на том, чтобы его показания были заслушаны на досудебном слушании дела. Ему надо возвращаться в Чили, и он надеялся, что все дело будет закончено на этих слушаниях.

– Он один из самых уверенных в себе людей, которые встречались мне в жизни, – заметил я.

– Относится к тем людям, которые не любят признавать свои ошибки, – задумчиво произнес Пуаро.

– Он четко придерживается своей версии, и сбить его с нее очень трудно. Он клянется всеми святыми, что познакомился с Кастом в отеле «Белый крест» в Истборне вечером двадцать четвертого июля. Говорит, что ему было одиноко и он хотел общения. Насколько я понимаю, Каст был идеальным слушателем. Он никогда не прерывал собеседника! После обеда Стрэндж и Каст сели играть в домино. Оказывается, Стрэндж настоящий профессионал, но, к его удивлению, Каст составил ему достойную партию. Странная это игра – домино. Люди сходят по ней с ума. Могут играть часами. Именно это и произошло с двумя нашими джентльменами. Каст хотел идти спать, но Стрэндж и слышать об этом желал – поклялся, что они будут играть по крайней мере до полуночи. Именно так все и произошло. Они разошлись в десять минут первого. А если Каст был в «Белом кресте» в Истборне в десять минут первого утра двадцать пятого июля, то он никак не мог задушить Бетти Барнард на пляже в Бэксхилле между полуночью и часом.

– Да, проблема на первый взгляд неразрешимая… – Пуаро глубоко задумался. – Вне всякого сомнения, здесь есть над чем поразмыслить.

– Да уж, все это здорово озадачило Кроума, – сказал Джепп.

– А этот человек, Стрэндж, он уверен в том, что говорит?

– Да, совершенно. Чертовски упертый парень. И очень трудно определить, в чем же он ошибается. Предположим, что человек, с которым играл Стрэндж, – не Каст; тогда почему, черт побери, он назвался Кастом? Да и запись в регистрационной книге отеля сделана рукой Каста. Нельзя сказать, что Стрэндж его сообщник, – серийные маньяки-убийцы не имеют сообщников! Или девушка умерла позже? Но врач был совершенно уверен в своем заключении, да и в любом случае Касту понадобилось бы какое-то время, чтобы незаметно выбраться из гостиницы в Истборне и добраться до Бэксхилла в четырнадцати милях от него.

– Да, это серьезная проблема, – согласился маленький бельгиец.

– С другой стороны, если уж говорить начистоту, это не имеет никакого значения. От убийства в Донкастере Каст никак не отвертится – у нас есть испачканный кровью пиджак и нож; все эти доказательства безукоризненны. По этому убийству его не оправдает ни один суд присяжных. Однако логика событий нарушается. Он убил в Донкастере, он убил в Керстоне, он убил в Андовере. И, по логике вещей, он, черт возьми, должен был убить в Бэксхилле. Но я не могу понять, каким образом ему это удалось!

Джепп покачал головой и встал со своего места.

– Теперь все в ваших руках, месье Пуаро, – сказал он. – Кроум совершенно запутался. Введите в действие те ваши клеточные механизмы, о которых я столько слышал. Расскажите нам, как это ему удалось.

И с этими словами Джепп ушел.

– Ну, и как вы думаете, Пуаро? Смогут ли ваши маленькие серые клетки справиться с этой задачей?

– Скажите, Гастингс, а вы считаете, что это дело закончено? – ответил Пуаро вопросом на мой вопрос.

– С практической точки зрения – да. У нас есть убийца. У нас есть достаточно доказательств его вины. Осталось только слегка подработать некоторые детали.

– Дело закончено! – Мой друг покачал головой. – Дело! Дело, Гастингс, это в первую очередь человек. И пока мы не узнаем об этом человеке всего, загадка так и останется неразрешенной. И то, что мы посадили его за решетку, еще отнюдь нельзя считать нашей победой!

– Но ведь мы знаем о нем не так уж мало.

– Мы о нем вообще ничего не знаем! Мы знаем, где он родился. Мы знаем, что он был на войне, получил там легкое ранение в голову и был комиссован по причине эпилепсии. Мы знаем, что он снимал комнату у миссис Марбери в течение почти двух лет. Мы знаем, что он был тихим и застенчивым человеком – на таких обычно обращают мало внимания. Мы знаем, что он разработал и претворил в жизнь исключительно эффективную схему системных убийств. И мы знаем, что он умудрился при этом совершить несколько совершенно идиотских ошибок.

Мы знаем, что убивал он совершенно безжалостно. Однако знаем и то, что у него хватило благородства не подставлять других, невиновных людей. Ведь если б он хотел оставаться незамеченным, то не мог бы не подставить других. Разве вы не видите, Гастингс, что этот человек соткан из одних противоречий? Глупый и хитрый, безжалостный и благородный – должен же быть какой-то один доминирующий фактор, который соединяет две такие противоречивые натуры?