Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 41. Дело об отсроченном убийстве

Шагая с величавой торжественностью, Рансайфер вернулся на свое место.

— Ну, теперь выслушаем Хейзел Тумс, — сказал Скэнлон. — Пройдите, пожалуйста, вперед, и примите присягу.

Все вытянули шеи, чтобы получше рассмотреть свидетеля, но никто из зала не двинулся.

Скэнлон нахмурился и спросил:

— Ей вручали повестку в суд?

— Вручали. Кстати, она утверждала, что была сделана по крайней мере одна попытка заставить ее покинуть страну.

— Меня это не касается, — заявил Эмиль Скэнлон. — У нас есть результаты вскрытия только одного тела, и нас интересует смерть Уэнтворта и только возможное участие в деле обвиняемой, Мэй Фарр. Так что вопрос сейчас в том, где эта свидетельница?

— Я не знаю, — сказал Рансайфер.

Скэнлон взглянул на Перри Мейсона и неожиданно стал очень серьезным.

— Мистер Мейсон, попрошу теперь вас занять свидетельское место.

Мейсон повиновался, понимая, что любой протест будет тут же подавлен.

— Вы знаете эту свидетельницу, Хейзел Тумс?

— Знаю.

— Вы разговаривали с ней об этом деле?

— Разговаривал.

— Вы знаете, где она сейчас?

— Не знаю.

— Вам известно, почему ее нет?

— Не имею ни малейшего понятия.

— Вы имеете какое-нибудь отношение — прямое или косвенное — к её исчезновению?

— Нет.

— Это все, — сказал Эмиль Скэнлон.

— Я хотел бы задать свидетелю один-два вопроса, — энергично вмешался Рансайфер.

Скэнлон на секунду задумался.

— Но я не дал мистеру Мейсону возможности задавать какие-либо вопросы вам.

— Мой вопрос особый.

— Хорошо, я выслушаю ваш вопрос и решу, можно ли его принять, — сказал судья.

— Когда вы разговаривали с мисс Тумс, не обсуждался ли вопрос о ее возможном отъезде из страны на определенных финансовых условиях и не оговаривалась ли необходимая сумма денег?

— Можно поставить вопрос и таким образом, — спокойно сказал Мейсон. — Она сделала мне такое предложение. Я его отклонил.

— Да, конечно, — саркастически заметил Рансайфер. — Вы идете к ней на квартиру. Она говорит вам, что у нее есть улики, сокрушительные для вашего клиента, и предлагает уехать из страны, а вы настолько высоконравственны, что просто смеетесь над таким предложением. Это вы хотите сказать?

— Можете не отвечать на этот вопрос, мистер Мейсон, — сказал Скэнлон. — Так вот, мистер Рансайфер, мы впредь не собираемся терпеть подобные взрывы сарказма против адвоката. Мы здесь пытаемся выяснить, достаточно ли улик для того, чтобы дело об убийстве Пенна Уэнтворта передать в Верховный суд. Вот и все. Свои обиды можете высказывать в другом месте, а не в моем судебном присутствии.

— Простите, ваша честь, я хотел бы ответить на вопрос, — произнес Мейсон.

— Давайте, — согласился судья.

Мейсон положил ногу на ногу и снисходительно улыбнулся Рансайферу.

— Ваш вопрос основан на неправильной посылке, мистер Рансайфер. Показания, которые должна была дать Хейзел Тумс, вместо того чтобы нанести ущерб моей клиентке, были бы ей в высшей степени выгодны. Я сожалею, что ее здесь нет.

— Хорошо, — торжествующе сказал Рансайфер, — тогда, коль уж вы заговорили о характере показаний, я задам вам один-единственный вопрос. Думаю, суд это разрешит. Верно ли, что мисс Тумс сказала, будто она приехала в яхт-клуб после телефонного звонка Уэнтворта, который пригласил ее отплыть тем же вечером в Энсенаду? Она поехала в город за продуктами и одеждой, а когда вернулась, яхта ушла, и, пока она ждала ее какое-то время на причале, показалась яхта Фрэнка Марли, с которой, пришвартовав ее к берегу, сошла Мэй Фарр, ваша клиентка.

— Да, именно это она и сказала, — спокойно ответил Мейсон.

— И вы полагаете, что такие показания выгодны вашей клиентке? — иронически спросил Рансайфер.

Мейсон важно кивнул.

— Да, я так полагаю.

Все в удивлении замерли, только слышалось приглушенное звучание голосов среди представителей окружной прокуратуры.

— Думаю, это все, мистер Мейсон, — произнес судья. — Во всяком случае, опрос свидетеля я считаю законченным. Можете покинуть свидетельское место.

Мейсон вернулся на свое место.

Рансайфер встал и почти умоляюще обратился к судье:

— Не разрешит ли мне суд задать еще один вопрос мистеру Мейсону?

— Не думаю, что это нужно, — ответил Скэнлон. — Вы достаточно хорошо осветили ситуацию. Какой вопрос вы хотели задать?

— Я хотел спросить мистера Мейсона, почему он считает, что показания этого свидетеля были бы выгодны его клиентке?

Скэнлон покачал головой.

— Это вызовет пространные объяснения.

Мейсон бросил со своего места:

— Если бы вы, ваша честь, разрешили этот вопрос и я на него ответил, это сразу сняло бы массу неясностей и значительно прояснило бы дело.

— Тогда продолжайте отвечать, — сказал Скэнлон. — Откровенно говоря, я бы тоже хотел услышать ответ, хотя считаю вопрос несколько неуместным и расцениваю его как попытку взять верх над свидетелем, который, очевидно, говорил честно и откровенно.

Мейсон подошел к столу, за которым восседал Скэнлон и на котором были разложены фотографии.

— Чтобы осветить этот вопрос, необходимо уточнить некоторые факты, — сказал он.

— Давайте уточняйте, — подбодрил Скэнлон. — Для того мы здесь и находимся. Только говорите сжато, логично и придерживайтесь фактов. Слушаем. И помните, нам не нужны никакие пылкие речи.

— Их и не будет, — улыбнулся Мейсон. — Я думаю, название, которое было дано этому делу адвокатом обвинения, лучше всего отражает его суть. Ваша честь помнит, он назвал его делом об отсроченном убийстве.

Совершенно очевидно, Пенн Уэнтворт был застрелен издали, с некоторого расстояния. Ни на теле, ни на одежде нет следов пороховой гари. Из заключения патологоанатома ваша честь знает, что он был застрелен сверху. Вполне естественно предположить, что его застрелил через люк яхты некто, кто находился довольно высоко над ним, на расстоянии, скажем, шести — восьми футов, не менее — этого вполне достаточно, чтобы аккуратно прицелиться и выпустить пулю. Не так ли, мистер Эверсел? Мистер Эверсел — специалист по стрелковому оружию, он имеет отличную репутацию в этой области.

Эверсел, поколебавшись, коротко кивнул.

— Ваша честь, если еще ведется допрос свидетелей, я полагаю, мистер Эверсел может вернуться на свидетельское место, — раздраженно произнес Рансайфер.

— Позвольте мне самому позаботиться об этом, — спокойно ответил Скэнлон.

— Вернемся к тому утверждению, которое я сделал, обращаясь к вашему опыту, мистер Эверсел, — сказал Мейсон.

Эверсел даже не сделал попытки ответить.

Мейсон любезно продолжал:

— Впрочем, сейчас это не важно. Я вообще упомянул об этом только для того, чтобы напомнить, какое положение занимал стрелявший и где находилась его жертва.