Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 35. Доступен каждому

Зазвонил телефон.

Берта схватила трубку и провозгласила:

— Он поговорит отсюда.

Из трубки послышалось приглушенное бормотанье, и Берта взвизгнула:

— Черт побери, Элси, я сказала, отсюда поговорит. Давай переключай сюда этого типа.

Я повернулся и сказал:

— Я не могу говорить с ним отсюда, Берта.

— Черта с два ты не можешь, — гаркнула Берта. — Поговоришь с ним отсюда или же ниоткуда не поговоришь. Либо бери трубку и разговаривай, либо я прикажу Элси отменить разговор.

Я оглянулся, увидел гневно сверкающие глаза Берты, подошел к телефону и взял трубку.

— Это менеджер фотокомпании «Приятная неожиданность»?

С другого конца донеслась быстрая, дробная, нервная и отрывистая речь с японским акцентом:

— Это менеджер, мистер Кисарацу.

— С вами говорит Дональд Л эм, — представился я, — из Лос-Анджелеса. Это вы продали мне фотокамеру и бумагу?

— Правильно, правильно, — возбужденно бубнил он в телефон. — Такахаси Кисарацу, менеджер фотокомпании «Приятная неожиданность», к вашим услугам, очень рад. Чем могу помочь, мистер Лэм?

— Вы помните, что я приобрел камеру и коробку фотобумаги?

— О, разумеетс-с-ся, — просвистел он. — Все уже доставлено в аэропорт. Доставлено в аэропорт специальным курьером для срочной пересылки экспресс-почтой.

— Посылка пришла, — сообщил я, — только я не получил купленного.

— Посылка у вас?

— Так точно.

— А покупки нет?

— Совершенно верно.

— Извините, пожалуйста. Я не понимаю.

— Я специально купил конкретную коробку с бумагой, — растолковывал я. — Сюда же пришла не та коробка, которую я выбрал. На этой коробке повреждена опечатка. Ее открывали.

— Открывали?

— Открывали.

— Ох, простите. Мне очень жаль. У меня здесь в квитанции все записано. Мы немедленно высылаем вам новую коробку бумаги. Извините, пожалуйста.

— Мне не требуется новой коробки бумаги, — настаивал я. — Мне нужна та, которую я купил.

— Простите, не понял…

— А по-моему, превосходно поняли, черт побери, — заявил я. — Так вот, я хочу получить ту коробку бумаги, которую приобрел. Именно ту, ясно?

— Буду счастлив незамедлительно переслать новую пачку, очень быстро, специальной доставкой. Виноват, извините, пожалуйста. Досадное недоразумение. Может, кто-то открыл коробку с бумагой после того, как вы совершили покупку?

— Почему вы так думаете?

— Потому что нашел на полу за прилавком несколько листов фотобумаги пять на семь. Прошу прощения. Извините, пожалуйста. Мы все исправим.

— А теперь слушайте, — приказал я, — исправьте, и немедленно. Я хочу получить эту пачку бумаги, и поскорее. Если же не получу, вас ждут неприятности. Крупные неприятности. Вы меня поняли?

— Понял, понял, все это уже весьма неприятно. Извините, пожалуйста, за бумагу. Немедленно высылаю пачку. До свидания.

Он повесил на своем конце трубку. Я опустил свою на рычажки и встретился взглядом с Бертой.

— Сукин сын, — процедила сквозь зубы Берта.

— Я? — уточнил я.

— Он, — пояснила она. А попозже добавила: — И ты тоже. — После чего продолжала: — Черт возьми, Дональд, тебе следовало бы знать, что не стоит даже пытаться перехитрить восточного человека. Они умеют читать твои мысли с такой же легкостью, как я читаю в газете биржевые сводки.

— Превосходнейшее приобретение эта фотокамера, — заметил я. — По-моему, он получает их контрабандой.

Берта заморгала глазами.

— Ну еще бы, не превосходнейшее, — буркнула она. — Ты купил фотокамеру не для того, чтобы фотографировать. Так зачем ты купил ее, черт побери?

— Может быть, — рассудил я, — будет лучше, если я вам не скажу. Может быть, я попал в переплет.

— В таком случае, оба мы в переплете, — заметила Берта. — Так какие вещественные доказательства ты пытался тайком от всех переправить самому себе?

— Никакие не доказательства, — объявил я. — Фрэнк Селлерс прав. Это были пятьдесят тысяч.

У Берты отвисла челюсть, а глаза полезли на лоб.

— Пятьдесят… тысяч!..

— Пятьдесят тысяч, — подтвердил я.

— Дональд, этого быть не может! Как ты их отыскал, черт подери!

— Селлерс опять прав, — признал я. — Тот тип переправлял чемодан. Я произвел подмену, забрал его чемодан, а он прихватил мой. У него в чемодане оказались пятьдесят тысяч. Я прикинул, не меня ли они дожидаются, так что приобрел фотокамеру и бумагу. В коробке лежали две пачки фотобумаги. Я осторожненько вскрыл под прилавком коробку, пока менеджер по моей просьбе подбирал кое-какие аксессуары к камере, вытащил несколько листков и сунул пятьдесят тысяч в пачку. Велел немедленно отослать сюда в офис. Потребовал доставить посылку в экспресс-авиапочту со специальным курьером, чтобы она была тут к моему возвращению.

— Боже мой, — охнула Берта, — этого вполне достаточно, чтобы сразу вселить в продавца подозрения.

— Ничего подобного, — возразил я. — Я нарочно подольше возился с камерой, проверял и перепроверял. На бумагу же не обращал никакого внимания, коробка шла просто так, с боку припека. Интерес проявлял исключительно к камере. А когда уходил, он велел одному из своих клерков срочно доставить ее в аэропорт.

Берта затрясла головой.

— Башковитый ты негодяй, Дональд, и от большого ума суешь порой голову в петлю. Какого дьявола ты не зашел в магазин к американцу? Тебе этих типов с Востока не одурачить. Они без конца кланяются, расшаркиваются, хихикают и все время поводят по сторонам раскосыми глазками, как змея жалом, подмечая такое, что на наш взгляд не имеет значения, а для них просто-напросто открытая книга.

— Вы провинциалка, Берта, — констатировал я. — У каждой нации свои особые манеры поведения. Возможно, на взгляд японцев, мы держимся на людях чистосердечно, пожимаем друг другу руки, похлопываем по спине, демонстрируя от всей души искренность, и постоянно врем, словно черти. Описанные вами восточные обычаи всего-навсего церемониал. Вы опасаетесь уроженцев Востока, потому что они могут оказаться умнее вас.

Берта рассерженно глянула на меня.

— Поди к черту. Они перехитрили не меня, а тебя.

— Ладно, — сказал я, — что толку спорить. Вы осматривали посылку в момент доставки. Упаковка была повреждена?

— Нет, черт возьми, — заявила Берта. — Посылка была аккуратнейшим образом опечатана и упакована, и на ней красовался ярлык фотомагазина, и она была адресована на нашу фирму, на твое имя. Так что я ее приняла и открыла взглянуть, что за штука. И ничего не увидела. Только вскрыла обшивку, зазвонил телефон, это оказался Фрэнк Селлерс, и я сразу помчалась туда.

— Что ж, — заключил я, — теперь мы действительно сели в лужу.

— В какую лужу! — взвыла Берта. — Мы выбрались из огня и попали прямо в полымя! Должно быть, за тобой кто-то следил, Дональд. Если только не чертов японец, кто-то наверняка за тобой следил и, когда ты зашел в фотомагазин, умудрился где-нибудь схорониться и подглядывать через окошко или еще как-нибудь. Потом, может, каким-то манером подобрался к посылке и…