Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 33. Двойник дочери

— У вас есть замужняя сестра, проживающая в Юджине, штат Орегон?

— Да.

— Вы сообщили мистеру Дюранту о вашем разговоре с мистером Рэнкином по поводу картины в главном салоне яхты Отто Олни, которую приписывают кисти Филиппа Фети, но которая, по мнению Дюранта, является всего лишь заурядной подделкой?

— Да.

— А вы сказали ему, на что пошли в связи с реакцией и действиями Рэнкина?

— Да, я поставила его в известность о даче письменных показаний под присягой, где сообщила о мнении Дюранта относительно картины.

— И после этого он велел вам как можно быстрее убраться из города?

— Да.

— Теперь я намерен спросить вас, Максин, имел ли мистер Дюрант какую-то власть над вами?

— Да.

— Он знал какую-то тайну и угрожал раскрыть ее, если вы не подчинитесь его воле?

— Да.

— А сейчас, с позволения суда, я бы хотел предъявить картину в качестве вещественного доказательства.

— Мы против предъявления картины в данный момент, — возразил Гамильтон Бюргер. — Нечего нам показывать, что это поддельный Филипп Фети, нечего показывать, что она когда-то висела в салоне Отто Олни…

— А мы и не утверждаем, что она там висела, — прервал его Мейсон. — Мы как раз этого не думаем.

— Что? — переспросил судья Мэдисон, явно озадаченный.

— Если суд позволит, — продолжал Мейсон, — я думаю, что все гораздо сложнее и не ограничивается тем, что лежит на поверхности.

— Конечно, с позволения суда, — выступил Гамильтон Бюргер, — все это кажется не имеющим отношения к делу, если только защита не покажет мотивацию убийства и мы не разовьем эту тему на перекрестном допросе. Однако давайте предположим, что покойный был мошенником, который замышлял что-то против мистера Олни, или мистера Рэнкина, или обоих. Так что же — это дает обвиняемой лицензию на убийство? У нас пока не объявлена охота на мошенников и шантажистов.

— Факт остается фактом, мистер Мейсон, пока эта картина слишком изолирована от всего нашего дела, — сказал судья Мэдисон. — Другими словами, свидетель показал, что покойный заплатил ему за изготовление нескольких картин. Но этот же свидетель сказал, если только я правильно его понял, что ему заказали эту картину, но кто именно, он не говорил. Теперь обвиняемая показывает, что эта картина на первый взгляд та же самая, что и в салоне на яхте, та, которую Дюрант назвал подделкой. Но пока мы не установили, является ли она копией, подделкой или оригиналом.

— Вот именно, — подтвердил Мейсон, — именно это я и хочу установить.

— Ну что ж, действуйте, — разрешил судья Мэдисон. — Если исходить из показаний, это может быть оригинал. Для копии она слишком хороша.

— Для того чтобы установить, что это такое, — нахмурился Мейсон и сделал вид, что неохотно уступает в этом вопросе, — мне придется попросить обвиняемую временно уступить свое место предыдущему свидетелю, Горингу Гилберту.

— Очень хорошо, — сказал судья Мэдисон, — если на этот раз вы хотите предъявить картину в качестве вещественного доказательства, мы проведем ее предварительный осмотр. Вы можете пройти в зал, мисс Линдсей, а мистер Гилберт займет ваше место.

Гамильтон Бюргер сделал попытку приподняться, чтобы возразить, но после минутного колебания сел на место.

Мейсон, покусывая губу, как будто от досады, повернулся спиной к Гамильтону Бюргеру и ободряюще подмигнул Делле Стрит.

Гилберт опять поднялся на свидетельское место.

— Вы получили заказ сделать копию картины, которая находится на яхте Отто Одни?

— Да.

— И вы сделали эту картину?

— Да.

— Посмотрите на полотно, которое я держу в руках и которое зарегистрировано в журнале вещественных доказательств защиты под номером один, и скажите — это та самая картина?

— Да.

— Вам за нее заплатили?

— Да.

— Сколько?

— Две тысячи долларов.

— Как вам заплатили?

— Разве мы с этим не покончили? — спросил судья Мэдисон.

— Это всего лишь предварительное слушание, и я хочу быть уверенным, что акценты расставлены верно, — сказал Мейсон, исподтишка взглянув на часы.

— Очень хорошо, очень хорошо. Продолжайте, — разрешил судья Мэдисон.

— Мне заплатили две тысячи долларов наличными, я получил двадцать стодолларовых банкнотов.

— И вы сделали эту копию?

— Да.

— Думаю, это все вопросы, которые я хотел задать свидетелю, — заключил Мейсон. — Насколько я понимаю, у обвинения нет желания проводить перекрестный допрос.

— Напротив, — отреагировал Гамильтон Бюргер, — обвинение обязательно будет проводить допрос этого свидетеля. А пока обвинение намерено дать защите полную свободу задавать вопросы обвиняемой и одновременно возразить против введения в следствие этой картины. Она абсолютно ни с чем не была увязана.

— Пока картина была только представлена для предварительного осмотра, — возразил судья Мэдисон. — Это ограниченное судебное разбирательство, пока закладывается основа дела, расставляются акценты.

— Именно поэтому я и хочу провести перекрестный допрос свидетеля.

— Очень хорошо, продолжайте, — приказал судья Мэдисон. — У нас есть еще несколько минут до перерыва.

— Я не уверен, что смогу провести перекрестный допрос до перерыва.

— Хорошо. Начинайте задавать ваши вопросы.

— Когда вы впервые говорили с Дюрантом об изготовлении копии этой картины? — начал Гамильтон Бюргер.

— Около года назад.

— И вы сделали для него копии нескольких картин?

— Не только копии. Я копировал стиль, а не саму картину.

— Но эта картина — точная копия?

— Да.

— Картины, принадлежащей Отто Олни?

— Да.

— И Дюрант заплатил вам, чтобы вы сделали эту копию?

— Нет.

— Что?

— Я сказал — нет.

— Понимаю. Он не заплатил вам, и поэтому вы оставили картину у себя; так?

— Нет.

— Разве вы не сказали, что вам заплатили две тысячи долларов стодолларовыми купюрами за изготовление этой копии?

— Да.

— И после этого вы оставили у себя картину?

— Да.

Бюргер, заподозрив какую-то ловушку, некоторое время колебался, а затем нагнулся, чтобы посоветоваться с Декстером. Через несколько секунд он выпрямился и сказал:

— За эту копию вам заплатила обвиняемая?

— Нет.

— Кто заплатил?

— Это не имеет отношения к делу, поэтому я не буду разглашать имя моего клиента.

— Не вам решать, молодой человек, что имеет отношение к делу, а что — нет, — прогремел Гамильтон Бюргер. — Я требую ответа на мой вопрос.

— Одну минуту, — вмешался Мейсон. — Окружной прокурор не имеет права настаивать на получении ответа на этот вопрос, пока не признает, что картина является важной составной частью этого дела. Если он этого не признает, то и настаивать на получении ответа не имеет права,