Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 26. Убийство в спальне

'—То есть они его не упустят?

— Да. Но только какая от этого польза?

— Ничего, пусть хоть спесь немного с него собьют. А теперь мне и впрямь не терпится поскорее увидеть, что на пленке!..

— Нет проблем, Перри. Я звонил своему приятелю, он все уже приготовил и ждет. Сделает в лучшем виде.

— Не понимаю, — задумчиво проговорил Мейсон, — зачем Сэккиту, после того как он узнал, что у нас есть фотографии, уничтожать этот документ?

— Испугался, наверное, что ты ему всучишь повестку или арестуешь.

— Тем не менее ясно одно — эта бумажка гораздо важнее, чем мы предполагали. У меня просто руки чешутся ей заняться. Едемте!

Мейсон и Делла Стрит следом за Дрейком вошли в коммерческую фотостудию, где их с нетерпением поджидал знакомый Пола. Сначала Дрейк рассказал про камеру и как было дело.

— Вы с такими раньше работали? — спросил он.

— Да, приходилось. А что за пленка внутри?

— «Х-плюс», — сказал Дрейк. — Найлз говорил, что такую надо обрабатывать в полной темноте, и…

— Знаю, знаю, — перебил фотограф, — у меня есть для этого специальный бачок. — Он повертел фотоаппарат в руках. — Снято, говорите, всего четыре кадра?

— Да, — сказал Мейсон, — и все одно и то же — четыре снимка одного документа. И нам бы желательно увеличить их покрупнее.

— Как крупно вы хотите?

— А как вы можете?

— Понимаете, существует допустимый предел, после которого на пленке появляется «зерно». Зернистость пленки так называемая. Однако посмотрим. Что именно было в документе?

— Несколько рядов цифр.

— Напечатаны на машинке, в типографии или написаны ручкой?

— Написаны ручкой.

— Разборчиво?

— Разборчивей не бывает! Почерк как у архитектора.

— Превосходно, — удовлетворенно констатировал фотограф. — Тогда можно будет сделать одиннадцать на четырнадцать, и снимок выйдет не хуже оригинала. Если, конечно, ваш коллега правильно навел резкость.

— О резкости не беспокойтесь, — заметил Дрейк, — пусть это вас не волнует.

— Замечательно. Но все равно, он должен был стоять как минимум в трех футах и…

— Он использовал дополнительную насадку к объективу.

— О, — фотограф с облегчением вздохнул, — в таком случае это будет раз плюнуть!

— Можно с вами в темную комнату?

— Зачем? В этом нет никакой необходимости. Вы можете только навредить. Все делается в абсолютной темноте, и вы ровным счетом ничего не увидите. А бывает, что, стоя вот так рядом, люди начинают совать везде руки, нервничать, и не успеешь оглянуться, а он уже, сам того не сознавая, достал сигарету, чиркнул спичкой, и… но потом уже поздно. Начинаем эту сигарету тушить, идет дым — нет, вы лучше оставайтесь здесь.

Знакомый Дрейка исчез за темной занавеской.

— Ничего не попишешь, придется ждать. — Пол обошел студию, изучая висевшие повсюду на стенах наспех прилепленные фотографии полуголых красоток.

Мейсон присоединился к нему.

Делла Стрит лукаво прищурилась:

— Я вам не мешаю? А то это студия для одиноких мужчин.

— Все подобные заведения на один манер, — заявил Дрейк, — зайди в любое, всюду одно и то же. Голые, полуголые, хоть анфас, хоть в профиль. Взгляни-ка сюда, Перри, нравится?

Делла Стрит посмотрела, куда указывал Пол, и насмешливо съязвила:

— Я молюсь, чтобы обуявшие вас земные страсти не повлияли на ваш аппетит!

— Кстати, — Дрейк оторвался от созерцания стройных ножек и бюстов, — мы же можем пойти и поесть на скорую руку, пока делаются фотографии.

— Сколько времени займет этот процесс? — спросил Мейсон.

— Насколько мне известно, восемнадцать минут в проявителе, а затем минут пятнадцать в гипосульфите, то есть закрепителе. А ведь сколько-то еще уйдет на промывку… да, у нас есть минут сорок — сорок пять!

В этот момент в комнату вошел фотограф.

— Как идут дела? — поинтересовался Мейсон.

— Нормально. Уже в растворе.

— Когда будут готовы?

— Проявитель я залил две минуты назад, то есть еще шестнадцать, температура поддерживается, потом промывка, потом закрепитель, окончательная промывка, но у меня есть добавки — закрепление можем сократить и высушить по-быстрому.

— Когда можно посмотреть, что получилось? — настаивал Мейсон.

— Первый раз можно взглянуть после того, как закрепятся, минимум минут пять.

— То есть через двадцать пять минут?

— Даже немного раньше.'Двадцать две минуты, двадцать три…

— Отлично! Тогда мы идем выпить по коктейлю. А когда вернемся и посмотрим негативы, отправимся ужинать. К этому времени вы сумеете, наверное, напечатать нам фотографии?

— О’кей! Желаете на глянцевой? Л

— А на ней лучше видно?

— Да.

— Тогда, естественно, на глянцевой.

— Договорились. Я буду в лаборатории.

— Я бы с удовольствием предложил вам выпить, — сказал Мейсон, — но…

— Все нормально, такова моя работа. Кто-то должен остаться и делать фотографии.

Приятель Дрейка посмотрел на Деллу Стрит и улыбнулся:

— Я извиняюсь за обилие женских форм на стенах, но женщины, как правило, сюда не приходят, а посетители-мужчины без этого не могут. К тому же ребята, которые работают со мной, не прочь иногда побаловаться с камерой, вот и хвастают друг перед другом.

— Я не в счет, — ничуть не смутившись, ответила Делла, — висят и пусть висят. Лишь бы вместо еды этим господам не захотелось чего-нибудь еще, я умираю с голоду.

— Прекрасно! Значит, я жду вас через двадцать пять минут. Негативы будут еще влажные, но на свет уже сможем определить. У вашего коллеги замечательная камера. Если знать, как ею пользоваться, можно снять все, что угодно.

Дрейк взял Деллу под руку:

— Мой коллега знает, как пользоваться фотокамерой.

Войдя в лифт и нажав кнопку, Пол заметил:

— Ненавижу лифты в таких домах. Ползают, как улитки. Я здесь бывал и раньше — заказывал фотографии, поэтому знаю. Обычно посетители пережидают в баре, это сов 9ем рядом. Там хорошо обслуживают и отличные сухие бутерброды.

— Первый бутерброд мне, — подняла руку Делла Стрит.

Когдд они сели за столик, Мейсон для себя и для своего секретаря заказал двойной «бакарди», а Дрейк попросил принёсти сухого мартини.

Надкусив первый бутерброд, Делла Стрит сказала:

— Если, шеф, вы и впредь будете морить меня голодом, я вас разорю. Здесь же нечего есть, а я голодна как волк!..

Подбежал мальчишка — разносчик газет.

— Кому вечерний выпуск?

Мейсон взглянул на заголовки, протянул доллар и попросил три экземпляра. Все углубились в чтение.

Крупным шрифтом на первой полосе было набрано: «ПОХИЩЕННЫЕ ДЕНЬГИ ОБНАРУЖЕНЫ В ТРЕЙЛЕРЕ, ПРИНАДЛЕЖАЩЕМ МОЛОДОЙ ЖЕНЩИНЕ».

Тут же помещались несколько фотографий Арлен Дюваль, ее трейлера и приводились номера пропавших банкнотов.