Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 26. Убийство в спальне

— Исключено, Перри. Их охраняют, как самого президента. Во всей полиции нет ничего секретнее.

— Я знаю, — сказал Мейсон, — но почему-то сейчас, когда я их припоминаю, эти цифры все больше и больше кажутся мне похожими на номера на долларах и все меньше — на закодированную шифровку. Сколько тебе надо времени, Найлз, чтобы напечатать снимки?

— Много не займет. Если получились негативы, то в течение двадцати четырех часов после того, как отдам на обработку. По обычным каналам скорее ничего не добиться.

— Дай мне твою камеру, Харви, — попросил Дрейк, — у меня есть один подходящий клиент, много снимает, делает фотографии. Я думаю, он сможет получить снимки уже сегодня вечером.

Найлз передал ему аппарат.

— Вы знаете, как правильно вынимать пленку? Нужно всю ее промотать, а потом…

— Сделаем как полагается, — успокоил его Мейсон, — и лучше, если это будет в темном помещении. Фотографии надо получить во что бы то ни стало. Нам пора, Пол.

Мимо них, устрашающе урча, пронесся джип Сэкки-та. Дрейк даже отскочил.

— Уверен, он хотел кого-нибудь из нас задавить.

— Слежку продолжать? — осведомился Райс. — Ехать за ним сразу же или чуть позже?

— А стоит ли? — Дрейк вопросительно посмотрел на Мейсона. — В данном случае — это деньги, брошенные на ветер. Он знает, что мы на хвосте, и будет паинькой.

— Нет. Я скажу, когда можно будет прекратить. Дадим Сэккиту время поразмыслить.

Дрейк кивнул своим оперативникам, и те бросились к машине.

Они уехали, а Дрейк все еще смотрел им вслед. Мейсон легонько подтолкнул его.

— Поехали проявлять пленку, Пол!

Сидя у Дрейка в машине, Мейсон поделился с ним еще одним замыслом:

— Первым делом проедем через Санта-Ану и повидаемся с доктором Канцлером. Спросим, что ему известно о Сэкките и какие у него соображения насчет цифр на бумаге. Это почти по пути и займет не много времени.

— Может, предварительно позвонить? — предложил Дрейк.

— Хорошая идея, тем более что уже поздно. Сбегай, пожалуйста, и постарайся поговорить с ним напрямую. Скажи, что едем.

У первой же телефонной будки рядом с заправочной они притормозили. Пол Дрейк вышел и через минуту вернулся.

— Все устроено, шеф! Соединили сразу же, как только я упомянул твое имя. Доктор согласился и ждет нас.

И снова они ехали в Санта-Ану.

— Послушай, Перри, давно хочу спросить — кому ты все-таки сигналил той шторкой в доме у Балларда?

— Никому.

— О’кей, будь по-твоему. Я только хотел помочь.

— А ты не допускаешь такой мысли, Пол, что я мог там что-то прятать?

— Ты что-то прятал?

— Предположим, у меня с собой оказались какие-то документы и они настолько жгли мне пальцы, что я немедленно поспешил от них избавиться. С этой целью я запросто мог опустить шторку, засунуть документы между роликами и отпустить ее обратно. Таким образом они оказались бы надежно спрятаны от чересчур любопытного глаза. Тем не менее все подумали, что я кому-то подавал сигнал, но…

— Обожди, Перри, если все так, как ты рассказываешь, то документы эти, какие бы они ни были, находятся в настоящее время в руках сержанта Голкомба из отдела по расследованию убийств.

— Что такое?

— Голкомб выходил на место с помощником, и они проиграли ситуацию от начала и до конца. Он поставил помощника на тротуаре, а сам ходил между портьерами, включал свет, опускал и поднимал шторку. Своей инсценировкой на местности он хотел, во-первых, убедиться, что сигнал будет хорошо виден напарнику, а во-вторых, узнать, достаточно ли света, идущего из комнаты, чтобы тот, кто на улице, смог опознать личность сигналящего.

— И что же они установили?

— Но ты уже знаешь. Они бы никогда в жизни не стали этим заниматься и тратить время только лишь для того, чтобы, вернувшись, заявить: «Сожалеем, но света было мало, сигнал виден плохо и установить личность преступника со всей определенностью нельзя».

— А Голкомб ничего там не нашел? Он не докладывал?

— Нет, не докладывал.

— Бывают случаи, Пол, когда полицейский оказывается в таком положении, что кое о чем хочется умолчать.

— Ты хочешь сказать — деньги?

— Я хочу сказать, что это лишь одно из моих обобщений.

Пол Дрейк задумчиво смотрел вперед.

— Ну… если там были деньги, то… мое мнение о Голкомбе ты знаешь,

Мейсон молчал.

— Получается, он сыграл тебе на руку, Перри. Эти грязные деньги из дела ушли, но полностью успокаиваться рано. Черт! Этот Голкомб сможет использовать их против тебя в любой момент.

Мейсон опять ничего не ответил.

— И, я надеюсь, ты не забыл, что с Большим советом все обошлось только потому, что Гамильтон Бюргер допустил оплошность. Он не смог грамотно сформулировать вопросы, но настанет момент, и ты снова предстанешь пред его очи, и тогда он непременно задаст вопрос так, как нужно.

— Откуда ты знаешь?

— Он тебя задавит их количеством. Задаст столько вопросов, что правильный сам выплывет. — Дрейк пристально посмотрел на Мейсона, затем все внимание перевел на дорогу и больше не произнес ни слова.

Доктор Кандлер еще работал. Несмотря на поздний час, в приемной сидели два или три пациента. Они устали от ожидания, и в глазах у них было выражение мучительного неведения, характерное для больных людей.

Каждому хотелось поскорее быть принятым, чтобы наконец все осталось позади, все стало ясно.

Излучая почти физически ощутимое радушие, вошла рыжеволосая медсестра, с которой Мейсон познакомился накануне.

— Добрый день, господа! Проходите, пожалуйста!

Тоскующие больные раздраженно переглянулись, но их неприязнь быстро сменилась выражением безысходной покорности, когда Перри Мейсона и Пола Дрейка у них на глазах с почетом препроводили в личный кабинет доктора.

Отсюда они проследовали в крохотную операционную со столом и двумя стульями, стоящими спинками к северной стене.

— Присядьте, пожалуйста, и подождите немного. У доктора сегодня был совершенно сумасшедший день. Сейчас у него сразу несколько больных, закончит — и к вам. Две-три минуты. Он знает, что вам некогда.

Мейсон и Дрейк поблагодарили радушную красавицу, сели, а она поспешила в приемную, чтобы приободрить оставшихся пациентов и сообщить им, что задержки не будет.

Прошло минут пять, прежде чем Дрейк, оглянувшись по сторонам, спросил у Мейсона:

— Интересно, можно ли мне закурить здесь?

— А почему бы нет?

Дрейк положил фотоаппарат на маленькую подставку рядом со стулом и достал сигареты.

Оба закурили.

— Скажи мне, Перри, — заговорил Дрейк, — ты принимаешь Кандлера за того, кем он кажется на первый взгляд, или…

— Извини, Пол, но с первого взгляда я никого не оцениваю.

Дверь в маленькую операционную резко распахнулась.