Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 25. Дело о небрежной нимфе

— Придумаем что-нибудь.

— Шеф, Пол Дрейк говорит, что полиция будет рада раздуть дело и что прокурор Гамильтон Бюргер взялся за него с удовольствием.

— Ну и что?

— Вы не можете уклониться?

— Уже нет. — Мейсон покачал головой. — Я втянулся в него.

— У вас могут быть неприятности из-за камней.

— Что же, по-твоему, я должен делать? Обратиться в полицию?

— Нет.

— А что?

— Вы можете поговорить с клиенткой, попросить ее все рассказать…

— Моя клиентка повторит, что ничего не помнит.

— Ваша клиентка лгунья, — рассердилась Делла Стрит. — Вы знаете это, и она знает, что вы знаете.

— Но если она что-то вспомнит и расскажет о камнях, тогда они станут доказательством чего-то. А так мне ничего не известно.

— Рано или поздно это случится, и мне не нравится, что Бюргер будет торжествовать.

— Еще бы, — согласился Мейсон. — Но не забудь, что он еще не выиграл. Он хочет организовать немедленный суд, а это, в общем, мне подходит.

— Не лучше ли подождать и посмотреть, как будут развиваться события?

Мейсон покачал головой:

— Бюргер — слабый мыслитель. Если он добьется суда, ему же будет хуже. У него в обороне есть слабое место. Я дал ему время, чтобы его помощники подготовили хорошую позицию, но он им не пользуется.

— Вы думаете, прокурор может споткнуться?

— Я сделаю все, чтобы смог.

Перри Мейсон осмотрел переполненный зал суда, пытаясь разобраться в обстановке.

Позади него, чуть в стороне, сидела его клиентка, официально названная Элинор Корбин, хотя, возможно, она была Элинор Хепнер.

В первом ряду расположился ее отец Хомер Корбин, спокойный мужчина, скромно одетый, с хорошими манерами, оплачивающий защиту.

«Знает ли прокурор, что покойный Хепнер был осведомителем? — подумал Мейсон. — Какие показания будет давать Корбин? Станет распространяться о том, какая хорошая девочка его дочь? Или о том, что ее привело к преступлению? Можно себе представить ответ прокурора:

— Вы знали, мистер Корбин, что покойный Дуглас Хепнер занимался раскрытием контрабанды, ввозимой на кораблях, и сообщал об этом таможенной службе? Он жил на двадцатипроцентное вознаграждение.

Гамильтон Бюргер не дождется ответа и добавит:

— Я полагаю, мистер Корбин, что вы познакомились с покойным на корабле, возвращающимся из Европы?

Далее прокурор улыбнется свидетелю:

— Вы ведь ювелир, мистер Корбин, и ваша поездка в Европу носила деловой характер, не так ли?

Ни один из вопросов не будет объективен. Они начнут рыться в прошлом свидетеля, в его знакомстве с покойным, и совокупный результат будет смертельным».

Рядом с отцом Мейсон увидел тонкогубую Ольгу Джордан, умную женщину, попытавшуюся замаскировать тонкую линию губ обилием губной помады. Она все время тревожно оглядывалась, словно искала союзников. Возле нее сидел ее муж, Билл Джордан, загорелый парень, с упрямым выражением лица. Он был слишком молод, чтобы находиться в отставке, слишком загорел и резко отличался от мужчин и женщин, сидящих в суде, которые работали всю жизнь в конторах.

Это были единственные люди, на которых Мейсон мог рассчитывать в своей борьбе с прокурором.

Показания, занесенные в обвинительное заключение, гласили, что обвиняемая Элинор Корбин была дружна с Дугласом Хепнером, бежала с ним из дома, прислала домой телеграмму из Юмы, сообщавшую, что они поженились; что две недели спустя было найдено тело Дугласа Хепнера с огнестрельной раной в затылке. Выстрел был произведен из пистолета тридцать восьмого калибра, а именно такой пистолет был у Элинор Корбин. Обвиняемая говорила Этель Белан о своей дружбе с Дугласом Хепнером, которой хочет помешать Сьюзен Грандер, грозилась убить Дугласа Хепнера, если тот попытается бросить ее. Обвиняемая всегда подчеркивала, что у нее есть пистолет тридцать восьмого калибра, а жила она в отеле вместе с Этель Белан, рядом с комнатами, в которых проживает Сьюзен Грандер, молодая женщина, привлекшая к себе внимание Дугласа Хепнера и уехавшая вместе с ним.

Вся эта паутина, сотканная в обвинительном заключении, давала прокурору многое. Фактов для предъявления ордера на арест и заключения под стражу было достаточно, и Гамильтон Бюргер, без сомнения, располагает очевидными доказательствами, которых не было ни у Мейсона, ни у Детективного агентства Дрейка.

Итак, обстоятельства для подзащитной Мейсона сложились крайне неблагоприятно, адвокат не смог получить от нее правдивый рассказ о случившемся, и ему оставалось надеяться только на свою наблюдательность и искусство перекрестного допроса — единственного пути для получения фактов из уст противной стороны.

Гамильтон Бюргер, окружной прокурор, торжествовал и не скрывал этого. Лицо его светилось торжеством предстоящей победы. После обсуждения прошлого обвиняемой и некоторых фактов дела он заявил:

— Мы надеемся доказать вам, леди и джентльмены, что обвиняемая, подстрекаемая ревностью, имела в руках пистолет тридцать восьмого калибра. Она заплатила определенную сумму Этель Белан за возможность жить в ее номере и шпионить за Сьюзен Грандер, которая жила по соседству. Она следила за человеком, которого объявила своим мужем. Но Дуглас Хепнер, ныне покойный, был заинтересован в Сьюзен Грандер. Обвиняемая угрожала убить его, и вот, леди и джентльмены, мы нашли Дугласа Хепнера мертвым. Он был убит выстрелом в затылок, а обвиняемая стала вести себя как человек, потерявший память. Ее состояние, которое мы можем назвать сложной амнезией, охарактеризовано как симуляция.

— Минуту, ваша честь, — вмешался Мейсон. — Мне неприятно перебивать речь прокурора, но защита требует вызова психиатра, умеющего читать чужие мысли.

Гамильтон Бюргер приветливо улыбался:

— Хорошо, мы вызовем психиатров, проверив их квалификацию. Мы разрешим им дать показания. Разрешим любую консультацию и предъявим суду все необходимые доказательства. Итак, леди и джентльмены, перед вами полная картина этого дела. А поскольку мы хотим побыстрее завершить его, я не буду вдаваться в детали.

Воспользовавшись тем, что его перебил Мейсон, Гамильтон Бюргер быстро закончил речь и сел на место.

Мейсон повернулся к Полу Дрейку:

— Заметь, Пол, как он сказал о пуле в голове Хепнера, выпущенной из пистолета обвиняемой: очень осторожно.

— Защита желает сделать заявление? — посмотрел в их сторону судья Моран.

— Нет, ваша честь, — скромно ответил Мейсон. — Мы задержим наше заявление на некоторое время. Я думаю, судьи понимают важность возложенной на нас задачи — доказать невиновность обвиняемой, и, если обвинение еще не готово, мы продолжим сбор доказательств.

— Это заявление? — спросил Бюргер.