Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 25. Дело о небрежной нимфе

— Можете спрашивать, — самодовольно кивнул Бюргер Мейсону.

Адвокат взглянул на часы. Он подумал о стратегии прокурора, с помощью которой свидетель стал главной фигурой в процессе.

— А потом вы разговаривали с этими сторонами? — спросил Мейсон.

— Я разговаривал с мисс Грандер.

— Вы были дежурным клерком и чувствовали необходимость поддержать достоинство отеля?

— Да.

— И по долгу службы вы сказали мисс Грандер об этом?

— Да, сэр.

— А что вы сказали ей?

— Я сказал ей, что «Белинда» — отель высшего класса и что мы не потерпим скандалов.

— Что вы сказали моей подзащитной?

— С ней я не разговаривал. После перебранки с мисс Грандер она ушла.

— Почему вы не поговорили с ней позднее?

— Потому что я портье, а она гостья, а не жилица. Она делила с мисс Белан финансовые расходы, но это не было официальным.

— Понятно. Кто сообщил вам об этом?

— Мисс Белан.

— А не подзащитная?

— Нет.

— Следовательно, вы никогда не разговаривали с ней?

— Иногда я видел ее.

— Но не разговаривали?

— Я пытался не замечать, что она платит за номер.

— Так вы не разговаривали с ней?

— В известном смысле нет.

— Как же вы могли узнать звук ее голоса?

Свидетель заколебался.

— Я… я слышал ее.

— Как слышали?

— Ну, слышал ее разговор.

— Когда вы слышали ее разговор?

— Не помню точно.

— По телефону?

— Да.

— Вы подслушивали на распределительном щите?

— Иногда.

— Вы работали там?

— Нет.

— Откуда вы знаете, как это делается?

— Боюсь, что не знаю.

— Так как же вы подслушивали?

Свидетель смутился.

— Я не пользуюсь таким термином, мистер Мейсон. Иногда необходимо проверить линии.

— Что вы понимаете под этим?

— Если, например, человек с кем-нибудь ведет длительный, но пустой разговор и занимает линию зря, я сообщаю оператору, что этот разговор можно прервать.

— Понятно. Вам дали на это санкцию?

— Я делаю это очень осторожно.

— Следовательно, вы знаете привычки жильцов?

— О да, в определенном смысле.

— Я имею в виду их привычки болтать по телефону.

— Да, сэр.

— Значит, вы могли время от времени подслушивать разговоры?

— Ну, я бы так не сказал.

— Каким же путем вы получали информацию?

— Не знаю. Может, интуитивно.

— Вы слушали разговоры?

— Да.

— Имели такую привычку?

— Нет.

— А когда вы не были заняты?

— И тогда я проверял линии. Иногда чувствовал, когда была причина…

— Значит, распределительный щит сконструирован так, что любой разговор может быть подслушан из вашего кабинета? Ваш телефон мог быть подключен к любой линии на щите?

— Ну, конечно, этот щит один из…

— Отвечайте на вопрос, — сказал Мейсон. — Ваш телефон мог быть подключен к любой линии на щите?

— Видите ли…

— Прошу вас ответить на вопрос, — снова перебил Мейсон. — Это так?

— Да.

— Хорошо. А есть ли причина, почему вы не ответили на вопрос прямо? Вам стыдно, что вы подслушивали разговоры?

— Нет.

— Простите, если я продолжу расспросы, — сказал Мейсон.

Гамильтон Бюргер вскочил со своего места:

— Ваша честь, замечание неуместно. Свидетель не избегает допроса.

Мейсон мило улыбнулся судье:

— Я не согласен с этой точкой зрения, ваша честь, но всецело полагаюсь на присяжных.

— Мне не нравится такая постановка вопроса, — запротестовал Бюргер.

— Продолжайте, джентльмены, — милостиво обронил судья Моран. — Незачем препираться.

— Теперь относительно версии о разговоре, — продолжал Мейсон. — Мисс Грандер — настоящая леди. Она не произносила никаких угроз?

— Нет, сэр.

— Она не показывала подзащитной оружия?

— Конечно нет.

— Она не угрожала застрелить подзащитную?

— Нет, сэр.

— Она не угрожала застрелить Дугласа Хепнера?

— Нет.

— Она вела себя во всех отношениях безукоризненно?

— Да, сэр.

— Так почему вы сочли необходимым предупредить ее?

— Она, конечно, была лишь одной из сторон разговора, но инициатива исходила от нее. Это она открыла дверь и заговорила с обвиняемой.

— Вы были в соседнем номере?

— Да, сэр.

— Как вы могли слышать, что она сказала?

— Дверь в номер была открыта.

— Вы находились там по долгу службы?

— Да, сэр.

— Так почему же вы не вышли в коридор и не прекратили перебранку?

Свидетель заколебался.

— Продолжайте, — сказал Мейсон. — Что вас сдержало?

— За много лет работы в первоклассных отелях я научился быть предусмотрительным. Когда вмешиваются в ссору двух сердитых женщин…

— Двух сердитых женщин?

— Да, сэр.

— Помнится, что вы говорили только об одной сердитой женщине и о спокойной другой. Разве обе женщины были сердиты?

— Я думаю, что мисс Грандер была сердита, раз начала разговор.

— Она толкнула дверь и очутилась перед подзащитной?

— Насчет двери не знаю: я не видел. Я мог только слышать.

— И она была сердита?

— Она была оскорблена в своих чувствах.

— Вы выбрали странную линию поведения, мистер Ричи, — сказал Мейсон. — Одна женщина была сердитой, а другая — оскорблена в своих чувствах. Однако вы говорили, что не хотели вмешиваться, потому что обе женщины были сердиты.

— Судите как хотите, мистер Мейсон. Я не собираюсь заниматься с вами софистикой.

— Это не софистика. Я пытаюсь получить ясную картину того, что случилось.

— Разве это так важно? — насмешливо вмешался Бюргер.

— Важно, потому что характеризует свидетеля, — ответил Мейсон.

— Это абсолютно беспристрастный свидетель, — сказал Бюргер с чувством.

— Разве? — спросил Мейсон. — Вы говорили, мистер Ричи, что были в это время в соседнем номере?

— Да, сэр.

— И дверь была открыта?

— Да, сэр.

— Эта дверь выходит в коридор?

— Да, сэр.

— И вы могли слышать перебранку?

— Да, сэр.

— Так вы были в номере? — спросил Мейсон, повышая голос. — Скажите нам: вы были внутри?

— Я… я был в соседнем номере.

— В соседнем с чем?

— В соседнем с тем, который находился рядом.

— Вы использовали слово «соседний» уже дюжину раз по различным поводам, — заметил Мейсон.

— Это было в комнатах, расположенных рядом.

— Вы были внутри?

— Сейчас мне трудно сказать определенно, мистер Мейсон, где я был.

— Как же вы можете помнить разговор и не помнить, где вы находились?

— Я не думал об этом.

— Извольте подумать! Вы были в самом номере?

— Я… я не уверен… трудно сказать…

— Вы были в соседнем номере?

— В соседнем с чем?

— Вы использовали эти слова, — сказал Мейсон. — Что вы имели в виду?

— Не знаю…

— Скажем так, вы использовали слова, значение которых вам неизвестно?

— Почему? Мне известно значение слова «соседний».

— И вы пользовались этим словом?