Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 25. Дело о небрежной нимфе

— Да, сэр.

— Хорошо, так что вы имели в виду, когда употребляли его?

— Ну, тогда… я не думал.

— Вы давали присягу?

— Конечно.,

— Вы знали, что говорите под присягой?

— Да, сэр.

— И тем не менее, употребляя слово «соседний» и зная его значение, вы не думаете о значении этого слова во время ответа на мой вопрос?

— Это не совсем точно.

— Тогда выражайтесь точнее!

— Ваша честь, — вскочил Бюргер, — он запугивает свидетеля.

— Я не запугиваю этого высокомерного свидетеля, — возразил Мейсон. — Он неоднократно упоминал, что был в соседнем номере. Теперь я пытаюсь выяснить, действительно ли он там был.

— Ну, если хотите знать, соседние комнаты есть с каждой стороны, — вспыхнул Ричи.

— Это то, что я и пытаюсь выяснить, — спокойно продолжал Мейсон. — Вы понимаете значение слова «соседний»?

— Да, сэр.

— В чем efo смысл?

— Это значит, что одни комнаты непосредственно примыкают к другим.

— Отлично. Вы были в комнатах, которые непосредственно примыкают к номеру триста шестьдесят?

— Мне трудно сейчас вспомнить точно, мистер Мейсон.

— Я думаю, что на этот вопрос вам уже сто раз ответили, — вмешался Бюргер. — Свидетель заявляет, что не помнит.

— Он не говорил ничего подобного. Он сказал, что ему трудно сказать мне. Вы были в соседних комнатах?

— Я… возможно.

— Вы же говорили это много раз, не так ли?

— Не знаю.

— Вы употребляли слово «соседний»?

— Полагаю, что да. Я употреблял его машинально.

— Вы говорили машинально?

— Да, использовал это слово не задумываясь.

— Так, — сказал Мейсон. — Дверь была открыта лишь в триста пятьдесят восьмую — в комнату Сьюзен Гран-дер, разгневанную наблюдением подзащитной за Дугласом Хепнером. Она нарочно оставила дверь открытой. Вот почему вы слышали разговор. Значит, вы были в апартаментах Сьюзен Грандер, не так ли?

— Я… я не могу вспомнить.

— Вы не можете вспомнить, были или нет в номере Сьюзен Грандер во время разговора?

— Позвольте мне подумать… Я вспомнил!

— Вы были внутри?

— Да, сэр.

— По официальному делу?

— Я был там в связи с моей работой, сэр.

— Когда Дуглас Хепнер вышел из двери, он направился к лифту?

— Да, сэр.

— А Сьюзен Грандер осталась у двери и смотрела, открылась ли дверь в номере триста шестьдесят? Так?

— Я не знаю, что было у нее на уме.

— Но она осталась у двери?

— Да, сэр.

— А потом Сьюзен Грандер разбушевалась?

— Я не знаю, что вы имеете в виду под словом «разбушевалась». Она вышла в коридор.

— Торопливо?

— Да.

— Сердито?

— Да.

— А вы стояли позади открытой двери и слушали?

— Да, сэр.

— А теперь скажите, вы, — Мейсон ткнул пальцем в Рйчи, — почему вы пытались скрыть факт вашего пребывания в номере Сьюзен Грандер?

— Я не скрывал. Я сказал, что был в соседних комнатах.

— Когда вы сказали, что были в соседних комнатах, которые примыкают к номеру Этель Белан, вы имели в виду комнаты Сьюзен Грандер?

— Конечно.

— Так почему же вы сказали, что вам трудно сказать мне, где вы были?

— Я не хотел вдаваться в подробности.

— А почему сказали, что не помните, где были?

— Я сказал, что мне трудно говорить это вам. Я, знаете, осторожно выбираю слова.

— Однако вы заметили вмешательство прокурора и слышали, что он уверял суд, будто вы не можете вспомнить. Вы слышали, что он сказал?

— Да, сэр.

— Но не пытались поправить его и сказать, что речь идет не о том, что вы не можете вспомнить, а просто вам трудно сказать?

— Я полагал, что прокурор сам догадается.

— Вы не раздумывали вместе с ним?

— Можете считать, как хотите.

— Сначала вы сказали, что не можете вспомнить, и вдруг все вспомнили?

— Я был растерян.

— Вы действительно вспомнили?

— Я и раньше помнил, потом растерялся и забыл. Когда снова вспомнил, то сказал. Когда я говорил, что мне трудно вспомнить, имел в виду именно это.

— Однако вы говорили, что не можете вспомнить?

— Вы так налетели на меня, что я растерялся.

— Почему вы затруднялись ответить на простой вопрос: находились вы или нет в комнатах Сьюзен Грандер?

— Потому что при данных обстоятельствах это было бы бестактно.

— По отношению к кому?

— К мисс Грандер.

— Так вы уклонялись от ответа, чтобы пощадить чувства Сьюзен Грандер?

— Я пытался быть джентльменом.

— А почему вы находились в комнатах Сьюзен Грандер? Была какая-то причина?

— Кроме официальной, нет.

— Ах, вы находились там официально?

— Да, сэр.

— Что вы там делали?

— Я обсуждал один вопрос с мисс Грандер.

— Он имел отношение к ней как съемщице и к вам как клерку?

— Да, сэр.

— Что же вы обсуждали?

— Протестую! — воскликнул Бюргер. — Это не относится к делу и не подходит для перекрестного допроса.

— Но в этом суть предубеждения свидетеля. Это очень важный вопрос.

Судья Моран нахмурился:

— Протест отклонен, хотя вопрос несколько затягивает дело.

— Так что же вы обсуждали? — повторил вопрос Мейсон.

— Не могу вспомнить.

— Что вы имеете в виду на сей раз: вы действительно не можете вспомнить или вам трудно сказать?

— Я не могу вспомнить.

— Вы помните разговор, который состоялся между мисс Грандер и подзащитной?

— Да, сэр.

— Помните его слово в слово?

— Да, сэр.

— Но не можете вспомнить разговора, который происходил непосредственно перед упомянутым?

— Нет, сэр, не могу.

— Так откуда вы знаете, что это было официальное дело?

— Потому что иначе я не мог бы там находиться.

— Вы уверены?

— Да.

— Вы никогда не заходили к Сьюзен Грандер иначе чем по делу?

Свидетель заколебался и с тревогой посмотрел на прокурора.

— Ваша честь, — сказал Бюргер, — дело явно уходит в сторону. Это попытка дискредитировать свидетеля, замарать его репутацию и…

— Ваша честь, — возразил Мейсон, — это показывает предвзятость свидетеля, и я представляю факты, доказывающие, что он был в номере Сьюзен Грандер по делам далеким от официальных.

— Да-с, странный перекрестный допрос, — задумчиво сказал судья.

— Еще бы не странный! — воодушевился Бюргер. — Адвокат просто тянет время. Он пытается использовать любую возможность, чтобы доказать, что знает нечто такое…

— Считаю это замечание неуместным, — строго сказал судья Моран. — Суд игнорирует его. Замечание, сделанное защитой или противной стороной, не является доказательством. И я полагаю, прокурор, что суд увидит в ваших словах предубеждение.

— Простите, ваша честь, я беру назад свое заявление. Оно было сделано в состоянии раздражения.

— А теперь, — продолжал судья Моран, — хочу повторить, что перекрестный допрос действительно странный. Однако странность его оправдана заявлением свидетеля. Не собираюсь его комментировать, это не мое дело. Я здесь для того, чтобы следить за соблюдением законности. Думаю, что при данных обстоятельствах могу позволить защите вести перекрестный допрос, как она считает нужным. Протест отклонен^