Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 25. Дело о небрежной нимфе

— Отлично'. Суд объявляет перерыв на пять минут.

Судья Моран тяжело поднялся со своего места, и тут

Сьюзен Грандер с видом явного негодования направилась к нему.

— Один момент, мисс Грандер, — остановил ее Бюргер. — Разрешите поговорить с вами.

— Не желаете ли побеседовать со мной, мисс Грандер? — одновременно с прокурором спросил Мейсон.

Она нерешительно переводила взгляд с одного на другого.

— Нет, нет, — воскликнул Бюргер. — Вы свидетель обвинения и должны сообщить все известные вам факты мне, будьте спокойнее, мисс Грандер.

Мейсор направился к проходу.

— Если Гамильтон Бюргер поставит вас на свидетельское место, мисс Грандер, — сказал он на ходу, — придется сказать всю правду, чего бы я не хотел. Но, с другой стороны, если вы решите защитить свою репутацию, я буду только рад.

Судебный чиновник встал между ним и мисс Грандер. Бюргер повел ее в комнату свидетелей. Другой чиновник помог Мейсону пройти сквозь толпу.

Мейсон повернулся к Полу Дрейку и подмигнул ему. Затем вернулся на свое место, где женщина-полицейский стояла около его подзащитной.

— В чем тут дело? Почему Ричи был в ее номере? — прошептал он своей клиентке.

— Не знаю. Может быть, он любит ее? — прошептала она в ответ.

— Думаете, ревновал к Дугласу Хепнеру? — усмехнулся Мейсон.

— Дуг не любил ее, — с достоинством парировала Элинор. — Он просто пытался получить информацию.

— Вы так думаете?

— Так говорил Дуг, а он никогда не лгал мне.

Мейсон повернулся к Дрейку:

— Пол, приоткрой дверь комнаты, где сидит Бюргер с мисс Грандер. Я хочу знать, насколько дружественный у них разговор, хочу видеть выражение ее лица, когда она выйдет.

— Не знаю, удастся ли мне это, — сказал Дрейк. — Не смогу же я туда заглянуть? Этот горилла прокурор и так на меня косится.

— Да ты просто выйди в коридор. Оглянись вокруг. Посмотри, что произойдет, когда она выйдет. Или она будет улыбаться, или…

Дрейк кивнул и вышел.

Через несколько минут в зал торопливо вошел доктор Оберон со своим неизменным чемоданчиком. Пристав пригласил присяжных, и судья Моран занял свое место.

— Где прокурор? — спросил ощ

Один из помощников прокурора выглянул из двери свидетельской комнаты. Он был явно смущен.

— Прокурор задерживается, — запинаясь, пояснил он, — но, насколько я понял, сейчас будет происходить дополнительный перекрестный допрос доктора Оберо-на. Если есть факты, которые доктор Оберон может осветить, мы будем только рады.

— Благодарю вас, — любезно отозвался Мейсон. — Уверяю вас, что будет открыто немало фактов и в связи с мисс Грандер.

Заместитель прокурора, застигнутый врасплох, сказал не подумав:

— Ну, насчет этого не знаю… Вы спросите у шефа…

Судья Моран улыбнулся.

— Можете начать допрос доктора Оберона, мистер Мейсон, — сказал'он.

Мейсон повернулся к доктору:

— Доктор, насколько я понял, вы заявили, что смерть наступила в результате поражения мозга пулей тридцать восьмого калибра.

— Да, сэр. Это верно.

— Вы исследовали тело, чтобы определить, не было ли каких-либо других причин смерти?

— Что вы имеете в виду?

— Обращаю ваше внимание на фотографию, сделанную в момент вскрытия. На ней изображена правая рука покойного с двумя маленькими пятнами.

— Да, сэр.

— Почему была сделана фотография?

— Из-за этих пятен.

— Вы распорядились, чтобы она была сделана?

— Да, сэр.

— Почему же?

— Я увидел пятна и подумал, что надо их сфотографировать. Считаю, что все странности, обнаруженные на трупе, особенно если речь идет об убийстве, должны быть зафиксированы.

— И что вы находите странным в этих пятнах?

— Они похожи на уколы.

— Иначе говоря, доктор, вы думаете, что они могли появиться в результате подкожного впрыскивания?

— Вполне возможно.

— Почему же вы йё !упомянули об этом в вашем заключении?

— Не видел необходимости: меня никто не спрашивал.

— Но вы считали их достаточно важными?

— Я считал их важными.

— Насколько важными?

— Я распорядился сфотографировать их.

— Эти пятна на правой руке?

— Да, сэр.

— Человек, который делает укол правой рукой, должен опираться на левую?

— На левую руку или на левую ногу.

— Вы думаете, что эти пятна — следы уколов?

— Возможно.

К своему месту на цыпочках с красным и злым лицом прошел Бюргер и начал устраиваться между помощниками.

— Вы проверяли тело на присутствие морфия? — спросил Мейсон, когда Бюргер наконец уселся.

— Нет.

— А на другой наркотик?

— Нет. Я определил причину смерти.

— Было что-нибудь говорящее о том, что пуля была выпущена в тело, предварительно усыпленное наркотиком?

— Протестую против некомпетентного вопроса! — встрепенулся Бюргер.

— Отклоняю протест, — заявил судья Моран, не спускавший глаз с доктора.

— Ну… я… не могу утверждать…

— Тело бальзамировано?

— Полагаю, что так.

— И похоронено?

— Да.

— Скажите, а бальзамирование уничтожает следы отравления?

— Некоторые виды ядов — да. Цианистый калий, например, будет нейтрализован.

— А морфий?

— Морфий — алкалоид. Он останется в теле несколько недель.

— Если тело эксгумировать, можно ли определить там присутствие морфия?

— Позвольте припомнить… когда было убийство. Я думаю, можно.

— Ваша честь, — заявил Мейсон. — Я прошу провести эксгумацию тела. Полагаю, что смерть Дугласа Хеп-нера наступила под влиянием морфия, введенного ему людьми, которые захватили его.

— У вас есть основания для такого заявления? — спросил судья Моран.

— Много, — ответил Мейсон. — Осмотрите содержимое карманов этого человека. Бумажные деньги отсутствуют. Страницы записной книжки, на которых было что-то записано, удалены и заменены новыми. В портсигаре у него сигареты, но нет ни спичек, ни зажигалки, ничего такого, чем бы он мог зажечь их. У него нет ножа. Я полагаю, что Дуглас Хепнер был в заточении.

— Одну минуту, — сердито сказал Бюргер. — Это никуда не годится! Такое заявление уводит суд в сторону. Это не может быть доказано!

— Конечно, — спокойно согласился Мейсон, — если мы похороним доказательства.

— Но, — сказал судья Моран, — если даже будет доказано, что в трупе есть следы инъекции морфия, это еще ничего не объясняет.

— Это подтвердит то, что я надеюсь предъявить для доказательства своей точки зрения, — пояснил Мейсон.

— Приказ на эксгумацию можно отдать только в случае очень важных обстоятельств, — сказал судья. — Доктор, вы видели следы уколов на коже?

— Да, сэр.

— Что заставило вас думать, что это следы подкожной инъекции?

— Вид руки и уколы. Я подумал, что они могли быть сделаны в порядке оказания лечебной помощи незадолго до смерти.