Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 25. Дело о небрежной нимфе

Мейсон достал из кармана ключ и сравнил с другими.

— Ваш ключ от номеров нашего дома? — удивилась женщина.

— Я пытаюсь определить, может ли другой ключ открыть ваши комнаты.

— Конечно нет. Здесь различные замки.

Мейсон торопливо перебирал ключи и вдруг увидел похожий на тот, который был у него в руках. Он внимательно осмотрел его. Медленно покачал головой, притворяясь, что не нашел ничего интересного.

— Вы могли сохранить свои деньги, мистер Мейсон. Вам надо было только позвонить мне по телефону, и я бы вам ответила. Мы очень осторожны с ключами. У нас было несколько неприятностей и…

— Но я хотел убедиться сам, — возразил Мейсон.

Она покачала головой:

— Боюсь, что девушка виновна.

— Конечно, — сказал Мейсон. — Но то, что Хепнер жил здесь под именем Френка Ормсби Ньюберга, вносит элемент таинственности. Я рад, что узнал это.

— Я тоже, — сказала женщина.

— У него были друзья в этом доме?

Она покачала головой.

— У вас много свободных номеров?

— Очень, очень мало.

— Ну вот, например, номер триста восемьдесят. Давно он занят?

— Лет пять или шесть.

— А номер двести шестьдесят?

— Около двух лет.

— А номер двести восемьдесят один?

— Он исключение.

— В чем же оно?

— Эта девушка приходила сюда потому, что у нее есть родственница, которая очень больна. Она приезжала сюда из Колорадо. Но родственница неделю назад умерла, и девушка съехала.

— А, я читал об этом, — протянул Мейсон. — Она блондинка?

— Нет, брюнетка. Ей лет двадцать семь. Спокойна, красива, отлично одета, хорошая фигура. Она бы вас поразила.

— Как ее зовут?

— Сази Пейсон.

— Такую не знаю. А как насчет номера двести первого?

— Этот постоялец живет здесь шесть или семь лет.

— Вы, очевидно, принимаете только надежных жильцов?

— О, конечно!

— И давно вы здесь в управляющих?

— Десять лет. Я очень осторожна в выборе жильцов и стараюсь подбирать постоянных.

— Это, конечно, лучше. Но как вы их находите?

— Льщу себе тем, что хорошо разбираюсь в людях.

— А что вы скажете о человеке, который называл себя Ньюбергом?

— Одной из причин, вызвавших у меня подозрение, была его фотография в документах: он там совсем на себя не похож. Он вообще был как фальшивый камень: красив и блестящ, но в то же время чувствуется какая-то фальшь.

— Вы и в самом деле это почувствовали в Ньюберге?

— Да, после его появления здесь. Когда я впервые увидела его, мне показалось, что он тот тип человека, который мне нужен. Он сказал, что занимается техникой и что ему приходится разъезжать. А немного позже я узнала, что он не живет в номере. Только иногда по тем или иным причинам пользуется им. Всегда можно сказать, живет человек в номере или нет. Это сразу чувствуется. Конечно, мистер Ньюберг иногда оставался здесь на несколько дней. Он исправно платил за жилье, и я не имела оснований просить его съехать.

— А женщины? — спросил Мейсон.

— О нет! Правда, я никогда не вмешиваюсь, но если бы он устраивал беспорядки… О Боже мой, я ведь получила приказ не давать вам никакой информации о Ньюберге! — спохватилась женщина.

— Вы ничего особенного и не сказали, — успокоил ее Мейсон. — Я готов пригласить вас с собой в суд, чтобы убедить кое в чем присяжных. Вижу, что у вас отличный характер и вы хорошо разбираетесь в людях.

— Вы тоже.

— Спасибо. Рад, что увидел вас и поговорил, но раз полиция не велела со мной беседовать, я пойду.

Мейсон вышел из дома и дважды обошел квартал. Минут через десять он вернулся и нажал кнопку звонка рядом с табличкой: «Сази Пейсон».

Ответа не было.

Мейсон открыл парадную дверь своим ключом и поднялся на второй этаж. Он подошел к двери с номером 281, позвонил, потом дважды повернул ключ в замке.

Неожиданно резкий женский гол^с спросил из-за двери:

— Кто там?

— Новый жилец.

— Новый жилец? Но я еще не уехала.

— Я новый жилец, — твердо повторил Мейсон. — И у меня есть ключ. Простите, если побеспокою вас, но…

Дверь распахнулась. Негодующая брюнетка, на ходу застегивающая «молнию» на халате, стояла перед Мейсоном.

— Вот это мне нравится! Просто восхитительно! Я не уеду до полуночи! И не собираюсь!

— Простите, — сказал Мейсон, — но я хотел бы произвести некоторые измерения.

Она стояла в дверях в халате и тапочках, прямо пылая негодованием. Позади нее на постели Мейсон увидел два чемодана. В кресле лежал саквояж.

— Но вы застали меня врасплох, вы же видите, я не одета!

— Но вы не ответили на звонок.

— Я не хотела, чтобы мне мешали. Я только что приняла ванну и начала упаковывать вещи. Потом я поеду в аэропорт. Вас не имели права направлять сюда!

— Простите, — смиренно сказал Мейсон. — А я решил, что вы уехали, хотел посмотреть комнату.

— Я уеду в полночь, и до этого времени я заплатила.

— Полагаю, что мое появление не так уж вам повредило. — Мейсон улыбнулся своей самой лучшей улыбкой.

— Не повредило! Хорошо, хоть я успела надеть халат! Слушайте, где я могла видеть вас раньше? Ваше лицо…

— Да? — резко спросил Мейсон.

— Вы Мейсон? — ахнула она. — Перри Мейсон! Ваши фото во всех газетах. Вот почему вы показались мне знакомым! Вы защищаете эту женщину…

Сази пыталась захлопнуть дверь, но Мейсон втолкнул ее в комнату и молча вошел следом.

— Уходите, — сказала она. — Уходите, или я буду кричать… — Голос ее дрогнул.

Она кинулась к одному из чемоданов, выхватила оттуда пистолет и закричала:

— Предупреждаю: я могу…

— А что вы скажете потом полиции? — не дал ей договорить Мейсон.

— Я скажу им… — она поправила застежку на груди, — что вы пытались напасть на меня, я защищалась.

— Прежде чем вы это сделаете, — шагнул к ней Мейсон, — позвольте мне показать вам один документ.

— Что это?

— Повестка в суд. Вы должны явиться завтра для дачи показаний по делу «Штат Калифорния против Элинор Корбин, называющей себя Элинор Хепнер».

Глаза ее забегали. Она потянула вниз длинную «молнию». Мейсон шагнул к Сази, схватил ее за руку и завернул руку за спину. Пальцы разжались, Мейсон подхватил пистолет и сунул его себе в карман. Сази прыгнула на Мейсона, но он схватил ее и бросил на постель.

— А теперь сидите и слушайте, — сказал он строго. — И не будьте дурой. Я, может быть, ваш друг, лучший в мире.

— Вы?! — воскликнула она. — Ничего себе…

— Я могу оказаться вам другом, — повторил Мейсон. — Слушайте! Вы выступали в роли матери Дугласа Хепнера, живя в Солт-Лейк-Сити. Вы работали с ним вместе, получая двадцать процентов за контрабандные камни и шантаж. Потом Дугласа Хепнера нашли с пулей в затылке, и вы собираетесь в полночь покинуть страну.

— Ну и что? Мы в свободной стране, и я могу делать все, что хочу.