Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 23. Сумочка авантюристки

— Пол! — вскричал Мейсон. — Если мы сможем доказать, что револьвер был в баке в два десять, это алиби! Ведь Адель Уинтерс приехала в гостиницу только в два пятнадцать. Подожди, а в какое время наступила смерть? Что ты об этом знаешь?

— Вскрытие показало, что между часом и тремя. Точнее они не могут.

— Прекрасно, — продолжал Мейсон. — Эва Мартелл находилась в квартире до без пяти двух. Спустя одиннадцать минут они вообще вышли из дома. Значит, они находились в здании всего шестнадцать минут.

Возбуждение овладело и Дрейком.

— Посмотрим теперь под другим углом. Кто, как мы знаем, мог войти, не возбуждая подозрений? Во-первых, Элен Ридли — у нее был ключ. Во-вторых, Карлотта Типтон — она могла постучать, и Хайнс открыл бы ей. Затем, естественно, прислуга…

— А еще, — сказал Мейсон, — надо бы добавить Артура Кловиса. Мне кажется, у него все-таки был ключ, поэтому-то он так и беспокоится, стоит завести об этом разговор. Но точно выяснить вряд ли удастся, как считаешь, Пол?

— Нет, если только не изобретем способ обыскать его, но это опасно. В любом случае, даже если у него ключ был, сейчас он от него избавился, — добавил Пол Дрейк.

— Бог с ним, — продолжал Мейсон. — Итак, Элен Ридли. Мы не знаем, где она была во время убийства. Она говорит, что искала Хайнса в ресторане, что упустила его и пыталась звонить. Допустим, она говорила с Карлоттой и та сказала ей, что Хайнс поднялся в ее квартиру. Нет, вряд ли Карлотта сказала бы это… Слушай, Пол, а ведь у нас на примете масса людей, которые не могут ответить, чем они занимались между, скажем, часом сорока пятью и двумя пятнадцатью.

Дрейк кивнул.

— Это не очень-то упрощает дело, — невесело сказал Мейсон. — Полиция имеет на меня зуб за укрывательство Эвы Мартелл. Они подбираются и к Мей Бэгли — и за ложное свидетельство, и за нарушение правил регистрации жильцов, и за пособничество в укрывательстве… Вот что надо сделать, Пол. Подбери из своих людей какого-нибудь, чтоб был похож на пьяницу, дай ему большую сумку и пусть он явится в дом, где живет Кловис, стучит в двери и громко объявляет, что занимается изготовлением ключей и собирает старые в качестве болванок. Пусть говорит, что платит пять центов за старый ключ.

— Но из старого ключа нельзя сделать новый, Перри, ты это прекрасно знаешь!

— В том-то и дело, — сказал Мейсон. — Кловис мечтатель. Он мало что знает о прозе жизни. Влезь в его шкуру, Пол. Приходит некто, весьма похожий на человека, промышляющего изготовлением ключей. Старыми ключами забита его сумка. Он предлагает пять центов за ключ. И, самое главное, не задает никаких вопросов. У Кловиса есть ключ, который жжет ему карман’ Прекрасный шанс избавиться от него. Он бросает ключ в сумку, берет пятицентовик и считает, что поступил очень умно.

— Что, ты говоришь, должно быть у парня в сумке? — спросил Дрейк. — Где я тебе возьму столько ключей?

— Возьми какие-нибудь железяки, — предложил Мейсон, — пусть они лежат снизу.

— Ладно, Перри, попробую. Может, и получится.

— Тебе придется поторопиться, — Мейсон посмотрел на часы. — Черт знает, как быстро бежит время.

— Думаю, управлюсь за час. Я…

— Надо бы вдвое быстрее, — прервал Мейсон. — Пусть твой человек явится туда через тридцать минут.

— Если бы я сначала сказал «тридцать минут», — прорычал Дрейк, — ты потребовал бы пятнадцать. Выпустите меня отсюда, Делла, пока он еще что-нибудь не придумал.

Растеряв всю свою внушительность, Дрейк вприпрыжку вылетел из конторы.

Мейсон снова посмотрел на часы, потом перевел взгляд на Деллу Стрит:

— Не стоит ждать, Делла.

— Я остаюсь здесь, — сказала она. — Вам может прийти мысль.

— Да, неплохо было бы! Брось, Делла. В этом деле есть что-то — что-то очень важное, — что я никак не могу ухватить. — Он наконец-то перестал расхаживать.

— Что будем делать со звонками, шеф? — спросила Делла. — Я слышу, как звонит внешний телефон.

— Давай посмотрим, кто это, — предложил Мейсон. — Если клиент, скажи, что меня нет.

Делла Стрит отошла к переключателю и минуту спустя объявила:

— Это Кора Фелтон. Говорит, что должна поговорить с вами, что это очень важно. Я переключила ее на ваш телефон.

Мейсон взял трубку:

— Здравствуйте, Кора. В чем дело?

— Извините меня, мистер Мейсон, я…

— Все в порядке. Я как раз работаю над делом.

— Нет, я хочу попросить у вас прощения за то, что случилось.

— За что?

— Боюсь, что я неправильно поступила, попросив вас представлять тетю Адель. Я говорила вам, что ей не всегда можно верить, но я и представления не имела, что она может до такой степени…

— Оставьте это, Кора, — прервал ее Мейсон. — Не думайте об извинениях. В чем дело?

— О, мистер Мейсон, прямо не знаю, как и сказать вам.

— Говорите!

— Я только что навещала тетю Адель. Так вот, она сказала, будто то, что она говорила раньше, не совсем правда.

— О чем?

— О бумажнике.

— Вы хотите сказать, что она все-таки вытащила его из кармана у трупа? — прорычал Мейсон.

— Я… я не знаю, мистер Мейсон.

— Повторите точно, что она вам сказала.

— Ну, она сказала, что он у нее оказался позже; что основное произошло именно так, как она говорила вам, но бумажник оказался у нее позже. Я говорила ей о вас, о том, как замечательно вы ведете дело, и тут она заплакала и заявила, что чувствует себя как последняя мерзавка.

— Где вы находитесь? — спросил Мейсон.

— В аптеке за два квартала от мэрии.

— Хватайте такси и приезжайте сюда, — распорядился Мейсон. — Успеете, если поторопитесь. Я должен повидать вас, прежде чем пойду в суд. — Он повесил трубку.

— Вот вам и «здрасьте»! — сказал Мейсон Делле Стрит. — Ты слышала?

— Даже записала.

— Умница! Я… о, Господи! Кто-то пришел.

В дверь конторы настойчиво стучали. Мейсон подал знак, и Делла отперла дверь. На пороге стояла Мей Бэгли.

— О, мистер Мейсон! Я ни за что на свете не сделала бы этого, — начала она в сильном волнении, — только меня вызвали повесткой в суд, и мистер Гуллинг говорил со мной.

— Сядьте, — приказал ей Мейсон. — Что сказал мистер Гуллинг?

— Он сказал, будто у них есть все доказательства, что вы прятали Эву Мартелл в моей гостинице; они хотят возбудить дело, а меня якобы не тронут, если я расскажу всю правду — они не отберут у меня лицензию и не будут привлекать как пособницу. Они уверены, что я находилась под вашим влиянием. Он сказал, что все будет в порядке — ни лжесвидетельства, ничего.

— А что вы сказали?

— Я посмотрела ему в глаза и заявила: «Мистер Гуллинг, я не понимаю, как вы могли сделать мне такое предложение. Вы прекрасно понимаете, что женщина в моем положении не может позволить себе лгать. Если бы я раньше видела Эву Мартелл, или если бы мистер Мейсон привез ее ко мне, я бы сразу сказала вам!»