Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 19. Дело супруга-двоеженца

Я и отвез Гормана к себе в морг. Вот так все и было. Никому другому я бы в жизни не рассказал, но вы платите наличными, мистер Мейсон, так что можете рассчитывать на информацию.

— Спасибо, — сказал Мейсон. — У этого человека, Гормана, не было родственников?.. Ну а друзей? Я имею в виду не местных друзей, не из этого города.

— Да, об этом я уже думал, — сказал Болтон. — Покойник был не очень-то разговорчив. Вы все поймете, когда увидите то место, где он жил. У него были два-три приятеля, с которыми он охотился, иногда ловил рыбу… иногда немного браконьерствовал. У нас тут олений край, и нам вовсе не улыбается идея оставлять все свои деньги в мясных лавках. Мы стараемся быть законопослушными, но не до полного же идиотизма.

— Понятно, — кивнул Мейсон.

— Так вот, у старого Гормана была пара дружков такого же пошиба, как и он сам. Но в последние два года кто-то время от времени приезжал к нему — красивый такой парень. Он никогда не останавливался в городе, ни с кем не знакомился, а ехал прямо в хижину к Горману Гиллетту, какое-то время сидел у него в гостях, потом садился в машину — и поминай как звали.

— А об этом человеке ходили какие-нибудь слухи? — полюбопытствовал Мейсон.

— Конечно, ходили! В городе случается всякое, и люди болтают об этом, а как же!.. Никуда не денешься. Люди болтают обо всем, что в новинку или в диковинку.

— Так вы говорите, этот человек время от времени появлялся в последние два года?

— Ну, может быть, не два, может быть, и больше. Никто точно не помнит, когда он впервые появился, потому что никто его сначала не замечал. Но через какое-то время люди обратили внимание, что около хижины Гормана стоит машина, а однажды парень здесь заправлялся.

На лице Мейсона появилось заинтересованное выражение.

— И где же он брал бензин?

— Вон на той бензоколонке, за углом, прямо напротив моего бюро.

— Как вы думаете, у него была кредитная карточка? — спросил Мейсон. — Тогда можно было бы узнать номер водительских прав и…

— Не-ет, я об этом уже думал, — протянул Болтон. — Когда искал, кто бы мог заплатить за похороны. Но номера прав там не оказалось. Сейчас переедем через эту маленькую впадину на дороге, потом налево и немного вперед, — продолжал Болтон. — Сейчас осторожнее… Вот, приехали! Теперь налево.

Мейсон повернул налево и поехал по довольно крутой подъездной дорожке.

— Насколько я понимаю, — предположил Мейсон, — у Гормана Гиллетта не было автомобиля.

— Автомобиля! — повторил Болтон. — Черт возьми, у него и зубной щетки-то не было!.

Фары осветили грубо сколоченную лачугу.

— Не знаю, следует ли входить мисс Стрит, — сказал Болтон. — Он был ужасным неряхой и паршивым хозяином. Вряд ли девушка привычна к такому.

— Ничего, переживет. Мы хотим осмотреть вместе. Какое тут освещение? Электричество есть?

— Нет. У него была керосиновая лампа, а у меня есть спички, — ответил Болтон.

Они вышли из машины и пошли по упругому ковру из влажных сосновых игл и листьев. Болтон первым подошел к двери, вставил в замок ключ, отпер ее, вошел в дом и зажег спичку.

— Вы подождите, — сказал он, — пока я зажгу эту треклятую лампу.

Делла Стрит потянула носом — в помещении стоял затхлый запах человеческого жилья.

Хочешь сигарету, Делла? — предложил Мейсон.

— Спасибо, хочу.

Мейсон достал из кармана пачку сигарет.

— Мне не достает моего серебряного портсигара, — посетовал он.

— Думаете, вам его вернут?

— Конечно, — уверенно сказал Мейсон, — но в свое время. И на нем будут нацарапаны инициалы Трэгга. На память.

Мейсон дал прикурить Делле и закурил сам. В глубине хижины было слышно, как Болтон заправляет керосиновую лампу, с треском зажигает спичку за спичкой. Керосиновая лампа зашипела, потом засвистела и наконец осветила помещение ослепительным белым светом.

— Заходите, друзья, — пригласил Болтон.

Хижина состояла из комнаты с койкой в одном углу,

столом в другом и плитой посередине.

На полке стояло несколько банок с консервами. Здесь же были раковина и два крана — с холодной и горячей водой, — три стула и деревянный ящик с прибитыми к нему досками, так, чтобы при необходимости он мог служить дополнительным стулом. На открытых полках стояло с полдесятка тарелок, банка из-под сигар с видавшими виды ножами, вилками и ложками в ней. На полке, над плитой, красовались закопче-ные кофейник и чайник. На гвозде, вбитом в стену, висел таз.

— У него все было по-простому, — объяснил Болтон.

— Я вижу, — отозвался Мейсон.

Адвокат остановился в углу комнаты, где стояло несколько сколоченных вместе ящиков, образуя самодельный шкаф, забитый десятками потрепанных журналов.

— Какие-нибудь документы, письма были? — поинтересовался Мейсон.

— Никаких писем. Вообще ни одного написанного на чем-либо слова. Я не уверен, что у него была ручка. Вот огрызок карандаша где-то валялся.

Журналы были как попало запиханы в шкаф, сбитый из ящиков.

Мейсон пододвинул стул и принялся просматривать их.

— Ему их приносил посыльный из магазина подержанных журналов, — пояснил Болтон. — Он их брал, когда они уже стоили гроши.

Мейсон продолжал копаться в журналах. Истории в них, казалось, были предназначены для того, чтобы удовлетворить скрытую страсть к преступлениям. От них так и разило смертью.

Болтон, догадываясь, о чем думает Мейсон, сказал:

— Это было его любимое чтиво. Гиллетт предпочиг тал убийства. Что до меня, то я люблю детективные романы. Моя жена — та обожает про путешествия… Вот так — каждому свое.

— А вот что-то другое, — заметил Мейсон.

Он вытащил из кучи «Сэтердей ивнинг пост» двухлетней давности.

— Вот-вот, — сказал Болтон, — я его тоже видел, когда составлял опись. Это у него единственный нормальный журнал.

Мейсон стал просматривать журнал, внезапно остановился, но поймав на себе взгляд Болтона, спокойно долистал его до конца и небрежно бросил в общую кучу.

— А что еще? — спросил он. — Говорите, он питался вяленым мясом?

— Только его и ел.

— А из чего он стрелял оленей?

— Я так и думал, что вы спросите.

— У него было ружье? — поинтересовался Мейсон.

— Ага, — кивнул Болтон. — Отличное ружье, он его и смазывал, и чистил. На нем не было ни пылинки, ни пятнышка ржавчины.

— Где же это ружье? — спросил Мейсон.

— Я его отнес к себе для сохранности, — ответил Болтон. — Ружье очень хорошее. Кто знает, что могло бы с ним случиться… я и решил, что в крайнем случае это будет плата мне за похороны.

— Что ж, — заметил Мейсон, — если наследников не отыщется, оно и должно быть у вас, ведь так?

— Знаете что, мистер Мейсон, — сказал Болтон, — вы отличный юрист. У вас юридический склад ума. Ей-богу, хорошо, если бы вы купили себе здесь хижину и приехали бы сюда жить. Вы бы поладили с местным народом, уверен.