Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 19. Дело супруга-двоеженца

— Интересная мысль, — заметил Мейсон. — Когда-нибудь, когда у меня будет больше свободного времени, я хотел бы иметь здесь хижину, чтобы проводить отпуск и выходные.

— Лучшее место на земле! — восхищенно заметил Болтон. — Люди приезжают сюда, стоя одной ногой в могиле, и живут, живут, живут… черт возьми, уж кто-кто, а я-то это знаю! Сколько раз они меня надували: выздоравливали… а я оставался без заработка… Будете еще что-нибудь смотреть?

— Вроде нет, — сказал Мейсон. — Думаю, вы переписали все.

— Вообще-то да, — ответил Болтон. — Когда у меня покойник, которого не на что похоронить, я уж стараюсь ничего не упустить.

— А денег у него совсем не было? — спросил Мейсон.

— Около семнадцати долларов наличными вон в той жестянке из-под кофе, и это все.

— Ни писем, ни открыток, свидетельствующих, что кто-то писал ему или интересовался им?

— Ничего.

— Прежде чем мы уедем отсюда, я принесу из машины свой портфель. Там есть одна штука, которую я хочу вам показать.

— Ладно, — сказал Болтон. — Давайте все пойдем к машине и…

— Нет, — возразил Мейсон. — Эта керосиновая лампа очень яркая, а вам может понадобиться хорошее освещение.

— Я принесу портфель, — сказала Делла Стрит, выходя из хижины и через минуту возвращаясь с портфелем Мейсона.

— Так вот, — сказал Мейсон, — вы говорили, что время от времени к Горману Гиллетту приезжал молодой человек. Вы говорите, что вы его видели?

— Конечно, видел.

— А узнали бы, если бы увидели еще раз?

— Думаю, да.

— И по фотографии?

— Смотря какая фотография. Одни фотографируются так, что их можно узнать сразу, а других ни за что не узнаешь. Может, тут дело в людях, а может, и в фотографиях, не знаю.

Мейсон достал из портфеля снимок Фрэнклина Гил-летта и протянул ее Болтону.

Болтон задумчиво посмотрел на фотографию, потом подвинул ее поближе к лампе и держал так, что яркий свет падал прямо на снимок.

— Трудно сказать, — произнес он наконец, — потому что она не цветная, а, по-моему, чтобы кого-то узнать, нужен цвет. Но знаете ли, мистер Мейсон, сдается мне, что это он и есть.

— Что ж, — сказал Мейсон, — я хотел бы знать наверняка, но…

— Похож, очень похож. Послушайте-ка, Хай Ловелл сейчас на бензоколонке, будет там до половины двенадцатого. Он-то как следует разглядел парня и любопытный до чертиков. А потом есть еще Эзра Хонкатт, который нашел тело. Он живет примерно в миле от дороги.

— Можно с ним поговорить? — спросил Мейсон.

— Он, наверное, уже лег спать, но если вам нужно поговорить с ним, то можно.

— Мне нужно.

— Ну, поехали, — сказал Болтон.

Они погасили керосиновую лампу. Болтон запер хижину, и Мейсон повел машину вверх по дороге, пока не остановился у дома, указанного Болтоном.

— Давайте-ка я подниму его, — сказал Болтон. — Народ тут вроде как подозрительно относится к чужим, особенно ночью.

Болтон вылез из машины, прошел несколько футов вперед и, повысив голос, крикнул:

— Эй, Эзра!

Почти сразу же из хижины отозвался резкий, похожий на кудахтанье голос:

— Это ты, Мэнни?

— Да, я.

— Чего тебе надо?

— Поговорить.

— Кто с тобой?

— Мужчина и девушка.

— Кто такие?

— Из города.

— Не желаю разговаривать.

— Поговори, поговори с ними. Он мужик что надо. А девчонка так прямо красотка.

— Я в подштанниках, — объявил Эзра.

— Ну так натяни поверх штаны, — посоветовал Болтон. — Брось бабахающую железку, которая у тебя в руке, зажги свет и оденься.

— С чего ты взял про бабахающую железку?

Болтон фыркнул.

— Я не вчера родился и не завтра помру. Держу пари, ты выскочил из койки, достал ногами пол, а рукой — пушку, после того как мы вырулили с дороги и ты увидел в окне свет фар. Теперь кончай строить из себя невинность, одевайся и открывай эту чертову дверь.

— Ладно, ладно, — прокудахтал голос. — Я же не могу все сразу, как по-твоему?

Мейсон и Делла Стрит сидели в автомобиле, в то время как Болтон нетерпеливо ждал снаружи. Наконец в хижине зажегся свет. Болтон подошел и толкнул дверь.

— Я вас позову, — сказал он.

Несколько минут Болтон оставался внутри, потом подошел к двери и сказал:

— Ну вот, теперь он в приличном виде, надел джинсы.

Мейсон и Делла Стрит, выйдя из машины, вошли в хижину.

В ней тоже была одна комната, но не такая захламленная, как у Гормана Гиллетта.

Эзра Хонкатт оказался длинным, тощим типом, одетым в нижнее белье из полушерстяной ткани красного цвета и в джинсы. Его вишнево-красная рубашка выцвела и полиняла от многолетней носки. Огромные ступни с подагрическими шишками у больших пальцев были босыми.

В углу стояла койка, с которой второпях было сброшено одеяло. Простыни не было, на подушку вместо наволочки накинуто махровое полотенце сомнительной свежести.

Охотничье ружье стояло в углу у кровати, а на деревянном крюке висел шестизарядный револьвер и полная обойма.

— Эзра Хонкатт, — представил Болтон. — А это Перри Мейсон. А девушку, которая с ним, зовут Делла.

Это был костлявый человек лет шестидесяти с небольшим, с длинной, тонкой шеей, выпирающим кадыком и копной нечесаных волос. Эзра Хонкатт с какой-то опаской посмотрел на вошедших. Он протянул руку через стол и сжал пальцы Мейсона.

— Рад познакомиться, — прокудахтал он. Потом взглянул на Деллу Стрит и застенчиво поклонился. — У меня тут где-то есть пиджак, — сказал он Делле. — Если бы я знал, что вы такая красотка, обязательно бы надел.

— Ничего, — успокоил его Болтон. — И так сойдет… Послушай, у этого человека есть фотокарточка, которую он хочет тебе показать.

— Что еще за карточка?

— Одного парня.

— Ладно, давайте погляжу.

Мейсон вытащил из портфеля фотографию и протянул ее Хонкатгу.

— Когда-нибудь ты видел этого парня, Эзра? — спросил Болтон.

Эзра долго рассматривал снимок, потом протянул его Мейсону, немного подумал, достал из кармана джинсов пласт табака, отрезал кусок и сунул в рот.

— Ну что, знаешь его?

— Как сказать, — неопределенно ответил Хонкатт.

— А скорее всего?

— Скорее всего, да.

— Кто это?

— Парень, который пару раз приезжал к Горману.

— Так я и думал, — сказал Болтон. — А как его звать, не скажешь?

— He-а.

— Вот и все, что мы хотели узнать, — сказал Болтон. — Ну, мы поехали. Извини, что подняли тебя, но этот парень сильно торопится. Ему нужно сегодня же ехать обратно в город.

Бледно-голубые глаза Эзры старались встретиться с глазами Мейсона.

Болтон хихикнул.

— В чем дело? — спросил Эзра.

— Думаешь, ты его знаешь?

— Вроде что-то знакомое, — ответил тот.

— И ты мне не скажешь?

— Что не скажу?

— Что в нем тебе знакомо?

— Ну, не настолько знакомо, чтоб тебе говорить.

— Ты с ним еще увидишься, — пообещал Болтон. — Ну, пока.