Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 7. Дело сердитой девушки

— Вы не можете разговаривать со мной подобным образом, — заметил он.

— Но, — терпеливо объяснил Мейсон, — я именно так с вами и разговаривал.

— Но так нельзя.

— Почему?

— Подобный тон вполне уместен в беседе с каким-то незнакомцем, — сказал Глисон, — но я-то другое дело. Я близкий друг Фрэн Силейн. Я имею право знать. Ее шантажируют, и я хочу знать, что вы намерены по этому поводу предпринять.

Перри Мейсон вопросительно поднял брови.

— Кого шантажируют? — спросил он. — И кто?

Глисон сделал нетерпеливый жест рукой.

— К чему все эти пустые слова? — спросил он. — Я знаю, что она была здесь, и вы это знаете. Вам известно, что ее шантажируют, и я хочу знать, что вы намерены предпринять.

— Думаю, — сказал Мейсон, — что в подобных обстоятельствах я вынужден буду просить вас покинуть мое бюро. Понимаете, когда я пригласил вас войти, я думал, что вы хотите обсудить со мной какой-то правовой вопрос.

Так уж вышло, что я сегодня занят, и у меня нет времени обсуждать с вами тот единственный предмет, который, похоже, вас интересует.

Глисон не сдвинулся с места,

— По крайней мере, — настаивал он, — вы можете сказать мне, кто является шантажистом. Это все, что я хочу знать. Если вы представите мне эти сведения, обо всем остальном я позабочусь сам.

Адвокат подошел к двери и остановился с видом собственного достоинства.

— До свидания, мистер Глисон, — сказал он. — Сожалею, что не смог вам помочь.

— Это окончательно? — спросил Глисон. Его рот скривился от переполнивших его чувств. Казалось, он вот-вот начнет сердито огрызаться.

— Окончательно, — подвел черту Перри Мейсон.

— Отлично, — заявил Глисон и, не добавив больше ни единого слова, пересек кабинет и исчез за дверью.

Перри Мейсон тихо прикрыл дверь, засунул большие пальцы рук в проймы жилета, наклонил голову и принялся расхаживать по кабинету.

Через некоторое время он подошел к письменному столу и взял в руки листок бумаги с отпечатанным текстом тех условий в завещании Карла Силейна, которые касались Фрэнсис Силейн.

Он продолжал изучать это документ, когда Делла Стрит вновь открыла дверь в кабинет.

— Мисс Силейн, — доложила она.

Мейсон какое-то мгновение в раздумье смотрел на нее, а затем поманил рукой.

Делла правильно истолковала этот жест и вошла в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.

— Глисон ушел сразу же, как только покинул кабинет? — спросил он.

— Да, — ответила Делла, — не теряя ни секунды. Он действовал так, как будто собирался выиграть состязание по спортивной ходьбе.

— А мисс Силейн только что вошла?

— Да.

— Ты не думаешь, что они могли встретиться в лифте?

Делла Стрит в задумчивости сжала губы.

— Они могли, шеф, — сказала она, — но не думаю, что это произошло.

— Как выглядит мисс Силейн? — спросил адвокат. — Взволнованной?

— Нет, — ответила Делла, — совершенно невозмутима. Не успев войти, принялась наводить красоту. Достала косметичку и начала трудиться над своим лицом. Поправила и прическу.

— Ладно, — сказал Мейсон, — впусти ее.

Секретарша открыла дверь.

— Входите, мисс Силейн, — пригласила она.

Как только Фрэнсис Силейн вошла в кабинет, секретарша выскользнула через дверь и бесшумно прикрыла ее за собой.

— Присаживайтесь, — предложил Перри Мейсон.

Фрэнсис Силейн подошла к тому самому кожаному креслу, на котором она уже сидела в первый свой визит, уселась, скрестила ноги и посмотрела на адвоката ясными темными глазами, в которых таился молчаливый вопрос.

— Несколько минут назад меня посетил некий Роберт Глисон, — сказал Мейсон, — и настаивал на том, чтобы я ему сообщил, были вы у меня или нет.

— Роб такой импульсивный, — сказала она.

— Значит, вы с ним знакомы?

— Да, конечно.

— Вы рассказали ему, что собираетесь прийти сюда? — спросил он.

— В разговоре с ним я упоминала ваше имя, — сказала девушка. — Вы ему сказали, что я была здесь?

— Конечно нет. Я посоветовал ему связаться с вами, если он хочет задать какие-нибудь вопросы по поводу ваших дел.

Она слегка улыбнулась.

— Робу Глисону не понравилась бы ваша манера обращения с ним, — сказала она.

— Он был недоволен, — согласился Мейсон.

— Я повидаюсь с ним, — сказала она, — и все ему расскажу.

— Глисон, — продолжал адвокат, — упомянул, что вас шантажируют.

На какую-то долю секунды в глазах молодой женщины промелькнул испуг. Но потом она спокойно й бесстрастно встретила взгляд адвоката.

— Роб такой импульсивный, — повторила она.

Мейсон ждал, не расскажет ли она еще что-нибудь, воспользовавшись предоставленной возможностью, но она продолжала спокойно сидеть и смотреть на него.

Мейсон обратился к бумагам на письменном столе.

— У меня на руках копия тех пунктов завещания, в которых обговариваются условия опеки, а также копия определения суда о распоряжении наследством, — начал он. — Я также обнаружил годовые отчеты, предоставленные опекуном. Что касается определения суда о распоряжении наследством, боюсь, что не смогу вас сильно обнадежить, мисс Силейн. Управление и распоряжение наследством предоставлено в основном на усмотрение опекуна.

Понимаете, даже если мне удастся отклонить пункт, касающийся вашего замужества, как противоречащий устоям общества, мы все равно столкнемся с тем фактом, что распоряжение' наследством остается целиком в ведении вашего опекуна. Боюсь, что ваш дядя воспримет наш протест против завещания как противостояние воле вашего отца и его авторитету в качестве опекуна. Если мы даже выиграем наше дело в суде, он, по-прежнему распоряжаясь наследством, сведет к нулю результат нашей победы.

Она перенесла этот удар не моргнув глазом и, немного помолчав, сказала:

— Это то, чего я боялась.

— В завещании содержится еще одно любопытное условие, — продолжил Мейсон, — и суть его в том, что вся свобода действий предоставлена одному конкретному человеку. Это условие возникло благодаря тому, что ваш отец полностью доверял ему, его опыту. В завещании и определении суда о наследстве говорится, что в том случае, если опека прекратится ввиду смерти, неспособности или отказа опекуна продолжать свою деятельность, только в этом случае весь капитал, находящийся под опекой, должен быть передан вам незамедлительно и без всяких условий.

— Да, — сказала девушка, — я знаю об этом.

— Следовательно; — заключил Мейсон, — существует некая возможность поставить вашего дядю в такое положение, когда он не смог бы более продолжать свои действия. Другими словами, мы могли бы высказать сомнение в его дееспособности как опекуна — возможно, показав связь опекаемых фондов с его собственными банковскими счетами или что-нибудь в этом роде. Это все довольно шатко, и я рассказываю вам об этом потому, что, похоже, это единственный приемлемый для нас план.