Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 7. Дело сердитой девушки

— И надолго? — спросил Неверс.

— Как можно дольше.

— Чего вы добиваетесь?

— Я хочу сбить его с толку.

— Его не собьешь. Он чертовски хитрый малый.

— Пусть себе считает себя хитрым, все равно его можно сбить с толку. Я хочу, чтобы вы сделали ему какое-нибудь предложение, которое его задержало бы до тех пор, пока он не вынужден будет обратиться к окружному прокурору.

— Ну, — сказал репортер, — ваша просьба представляется мне подозрительной.

— Не беспокойтесь, — успокоил его Мейсон. — Если вы сделаете это, то потом я дам вам всю информацию и вы сможете утверждать, что сами при всем присутствовали, в том числе и при окончательном результате.

— Может, я не хочу присутствовать при окончательном результате, — парировал Неверс. — Эти окончательные результаты иногда не Бог весть что.

— Можете не участвовать, если не хотите, — сказал Мейсон. — Всю ответственность я беру на себя. Вас приглашаю разделить славу.

— Я думаю, — сказал Неверс, — мне лучше приехать и немного обсудить с вами это дело.

Мейсон хихикнул.

— Я знал, что вы не забудете, — сказал он.

— Чего не забуду? — с подозрением спросил репортер.

— Бутылку виски в моем столе, — сказал адвокат и положил трубку на рычаг.

Особняк Нортона сиял огнями, каждое окно в доме было освещено. Более дюжины автомобилей было припарковано вдоль обочины или стояло на подъездной дороге. Через входную и выходную двери непрерывно входили и выходили люди, а четверо или пятеро полицейских с важным видом прохаживались внутри здания.

В кабинете, где был убит Эдвард Нортон, Клод Драмм задумчиво уставился на Перри Мейсона.

— Не могу понять, что вам еще нужно, — сказал он.

— Что ж, — сказал Перри Мейсон, — мне этот эксперимент не кажется совершенным. Даже если Дону Грейвзу завяжут глаза, то шансы на то, чтобы ошибиться или угадать, примерно равны.

— Не понимаю, куда вы клоните, — с нарочитой тупостью заявил Клод Драмм.

— У вас здесь находятся две женщины, — начал объяснять Перри Мейсон, — одна в черном платье и одна в розовом. У вас также здесь есть трое мужчин. Грейвзу они все знакомы. Как я понимаю, судья Перли поведет машину вверх по дороге точно на такой скорости, насколько это в его силах, на какой он вел ее в ночь убийства. Когда машина доедет до определенного места на дороге, судья крикнет: «Смотри!» И в этот момент Грейвз должен оглянуться и посмотреть.

После того как мы поедем вверх по дороге, присутствующие изобразят немую сцену. Один из троих мужчин будет стоять с дубинкой в руке, а одна из женщин повернется так, чтобы ее голова, плечо и рука были видны в окно.

— Все верно, — согласился Драмм.

— Очень хорошо, — продолжил Перри Мейсон. — Я имею в виду следующее. Что касается мужчин, то вероятность правильной догадки составляет одну треть, что же касается женщин, то тут шансы равны.

— Ну вы не можете требовать, чтобы условия были более благоприятны для вашей версии, чем они были во время убийства, — возразил Драмм. — В доме в то время находились только две женщины. Это миссис Мэйфилд, экономка, и Фрэнсис Силейн, ваша клиентка. Установлено, что в комнате в момент убийства была женщина…

— Нет, это не установлено, — отрезал Перри Мейсон.

— Согласно же моей версии и согласно показаниям Дона Грейвза, свидетеля незаинтересованного, женщина была, — возразил Драмм, — и, если эксперимент проводится, значит, так оно и будет. Этой женщиной могла быть либо миссис Мэйфилд, либо мисс Силейн. Соответственно, в здании находилось трое мужчин, которые могли совершить убийство. Это Пит Дево, шофер, который был пьян, когда его обнаружили, но который тем не менее был под подозрением; это Роб Глисон, обвиняемый в убийстве, и дворецкий Перкетт. Один из этих троих, должно быть, и занес дубинку для удара.

— Само собой разумеется, — перебил Мейсон, — что отпечатки ног под окном и само взломанное окно считаются поддельными уликами.

— Ну конечно, — сказал Драмм. — Вы что, хотите, чтобы весь город стоял здесь в комнате только потому, что, возможно, в городе существует некто, вломившийся в дом. Нельзя, чтобы все время было так, как вы хотите.

— Мне достаточно того, если мы сможем точно определить, действительно ли Грейвз все видел воочию или с его стороны это была счастливая догадка.

У Клода Драмма в глазах зажегся торжествующий огонек.

— Я подготовил этот эксперимент, — сказал он, — в обстановке, идентичной той, что была во время убийства. Этот эксперимент проводится как результат требования с вашей стороны. Так вот, если вы боитесь участия Грейвза в эксперименте, так и скажите, и мы все отменим на том основании, что вы не решились позволить свидетелю принять участие в эксперименте.

Мейсон пожал плечами.

— Очень хорошо, — сказал он, — если вы так ставите вопрос, тогда продолжайте.

Огонек торжества, тлевший в глазах Драмма, заполыхал победным огнем, и он самоуверенно улыбнулся.

— Отлично, — обратился он к окружившей их небольшой группе людей, — полагаю, что все всё поняли. Мы поедем вверх по склону холма на машине. На заднем сиденье буду находиться я вместе с мистером Грейвзом. Мистер Мейсон, адвокат защиты, сядет на переднее сиденье рядом с судьей Перли.

После того как машина двинется вверх по склону, представители прессы выберут одну из женщин, которая встанет так, чтобы ее голова, шея, плечо и рука стали бы видны в окно любому, стоящему на повороте дороги в той точке, где оглянется Грейвз. Вы также выберете одного из троих мужчин. Все они одеты в разные костюмы. Этот мужчина должен стоять с дубинкой в руке, наклонившись над стулом, на котором сидел Эдвард Нортон перед тем, как был убит.

Я думаю, что все предусмотрено. Репутация и честность судьи Перли послужат достаточной гарантией того, что что бы ни произошло в автомобиле, впоследствии не будет извращено ни одной из сторон.

Перри Мейсон вмешался:

— Минутку. Прежде чем Дон Грейвз покинет эту комнату, я хочу переговорить наедине с судьей Перли.

Драмм с подозрением взглянул на адвоката.

— Этого не произойдет, пока я здесь, — сказал он. — Это эксперимент, и, если вы собираетесь с кем-либо переговорить, я должен слышать этот разговор.

— Я не возражаю против вашего присутствия, — сказал Перри Мейсон, — но, поскольку это эксперимент, я не хочу, чтобы нас слышал Дон Грейвз.

— Хорошо, — согласился Драмм. — Вы можете подождать здесь, Грейвз, пока мы вас не позовем.

— Когда мы будем готовы, — сказал Перри Мейсон, — мы нажмем на клаксон.

В мертвой тишине два соперничающих адвоката спустились вниз по широкой лестнице, вышли через парадную дверь и направились к автомобилю, где важно восседал судья Перли в окружении фотографов. Он явно наслаждался, хотя пытался скрыть это под маской величественного достоинства.